Эйлин Гудж - Сад лжи. Книга 2

• Название: Сад лжи. Книга 2
• Автор: Эйлин Гудж
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0146-1

Первый взрослый роман Эйлин Гудж.

Юная мать, пытаясь утаить от высокородного мужа связь с садовником-греком, подменяет новорожденную смуглянку-дочь светловолосым младенцем. Автор развертывает сагу про двух девочек, растущих и зреющих для роковой любви в чуждых им по генам и по жизни семьях.

Обо всем этом и не только в книге Сад лжи.

---

«Господи, да он же ее убьет», — в ужасе подумала Рэйчел, захлестнутая волной ярости.

Она набрала в легкие побольше воздуха и постаралась успокоиться. Почему эта женщина позволяет своему мужу себя избивать? И еще защищает этого подонка! Подумать только, в прошлый раз уверяла, что она сама, дескать, свалилась с лестницы. Сама, как бы не так!

— Сеньора, — мягко спросила Рэйчел по-испански, взяв руку Лилы, безвольно опущенную и липкую от пота, — что у вас случилось?

В ответ та покачала головой, и черные спутанные пряди упали на восковой лоб.

— Мой ребенок? С ним все в порядке? С моим ребенком? — Лила, словно защищая свое дитя, обхватила руками разбухший живот.

— Давайте посмотрим. Обещаю, что больно не сделаю.

Рэйчел помогла пациентке взгромоздиться на смотровой стол и подняла ее юбку. Маточного кровотечения, слава Богу, нет. Однако на боку, под самой грудной клеткой, виднелся большой кровоподтек, серьезно встревоживший Рэйчел. Он мог указывать на травму. Околоплодную жидкость обязательно придется проверить на наличие мекония.

— Ребенок скорее всего не пострадал. Но мне хотелось бы поместить вас на ночь в больницу, — предложила Рэйчел. — Хорошо, сеньора?

Лила все поняла. При слове «больница» ее лицо посерело, потеряв свой прежний восковой оттенок. Глядя на закатившиеся глаза молодой женщины, Рэйчел почти физически ощутила ее испуг. Провести ночь в больнице ей казалось более страшным, чем возвращаться домой — к человеку, который ее так избил!

Покачав головой, Лила медленно спустилась со стола. Она двигалась с преувеличенной осторожностью — так ходят совсем старые женщины, когда им случается нести корзину с яйцами.

— Нет, — произнесла она голосом, в котором усталость смешивалась с упрямством. — Никакой больницы. Они погубят моего ребенка.

Лила была у дверей прежде, чем Рэйчел смогла ее удержать: стоя там, она поправляла на груди старенький розовый свитер.

— Сеньора Родригес, — еще раз попыталась уговорить пациентку Рэйчел, — ну; пожалуйста, послушайте. Тогда у вас был просто выкидыш. Сейчас все по-другому…

— Нет, — снова повторила сеньора, вежливо, но твердо. — Спасибо, доктор… не могу.

«Догнать бы ее сейчас, схватить за плечи и как следует встряхнуть», — подумала Рэйчел. Ей хотелось кричать: «Ты что, не понимаешь, на какой риск идешь? Да вокруг полно женщин, которые все отдадут, лишь бы у них был хоть один ребенок! Хоть один шанс забеременеть!»

Только что толку? До Лилы все равно не дойдет. Возьмет и перестанет ходить в клинику. И останется тогда совсем без медицинского присмотра.

Клокоча от гнева, Рэйчел прошла к себе и, перебрав несколько лежавших на рабочем столе папок, быстро нашла ту, которая ей требовалась. На обложке были написаны имя и фамилия: «Сосидо Альма». По пути домой надо будет заглянуть к ней в больницу и справиться, как ее состояние. По крайней мере, здесь Рэйчел хоть чем-то могла помочь.

В дверях показалась кудрявая голова Кэй.

— Я пошла. Тебе что-нибудь надо перед уходом? Кофе, сандвич… переливание крови? Постой, Рэйчел, ты что-то совсем плохая сегодня.

— Просто устала. Ничего, дома все пройдет. Так поздно, что, наверное, и в метро еще буду сидеть, — порывшись в пепельнице, заваленной резинками, скрепками и огрызками карандашей, она извлекла оттуда жетон подземки и бросила его Кэй со словами: — На, держи! Фирма платит. Да, кстати, мы уже получили полные данные по анализу крови у Альмы Сосидо?

— Нет. Будут только завтра. Это уж я точно выцарапаю из них хоть каминными щипцами. Сама знаешь, какие в лаборатории резинщики — одни обещания, и только. Может, хочешь, чтоб я сказала им, что это срочно?

Кэй, заметно похудевшая, в упор посмотрела на нее — глаза были усталые, в черных обводах.

— Не стоит. Завтра утром будет в самый раз, — решила Рэйчел и добавила: — До завтра, Кэй. И смотри… держись, ладно?

Через несколько минут Рэйчел уже запирала свое отделение — два дверных замка, задвижка с ключом, раздвижная решетка с двумя висячими замками. Потом проход по «ничейной» территории на Восточной Четырнадцатой стрит. Тротуар — в буквальном смысле слова свалка: разбитые бутылки, собачье дерьмо, переполненные мусорные баки, искореженные телефонные будки… Сам воздух вокруг пропах дерьмом, стены исписаны графитом: «ВИВА ЛЯ РОЗА!», «ЧИКО ЛЮБИТ РОКСИ!», «СМЕРТЬ СВИНЬЯМ!» А из всех, буквально из всех окон на всю катушку безжалостно орет бухающая латиноамериканская музыка.

Поначалу вся эта атмосфера бесила Рэйчел. Она чувствовала себя космонавтом, ступившим на незнакомую и опасную планету. Или антропологом Маргарет Мид среди аборигенов. Что они, интересно, чувствовали, наблюдая за ней из своих окон? Скорее всего для них она — одна из меценаток, стремящихся улучшить их жизнь, и если им чего и хотелось, так это стянуть у нее кошелек.

Так было. Теперь же это ее планета. Она приветливо машет рукой женщине, сидящей на грязных ступенях крыльца. Рядом детская коляска. Анита Гонзалес. Семь месяцев назад она родила ребенка — сейчас он и восседает в коляске. Беременность протекала трудно. В конце концов на свет появился орущий сморщенный комочек, такой волосатый, что, казалось, кроме черных волос, у него вообще больше ничего нет. Сейчас малыш выглядит большим, здоровым, его костюмчик ему явно мал. Сердце Рэйчел наполняется гордостью…

Звук сирены «скорой» прервал ход ее мыслей.

Вскоре она уже стояла у входа в большое уродливое кирпичное здание. На стеклянных дверях красным спреем кто-то намалевал: «МАРИО-ПОШЕЛ-В-ЖОПУ». Кто-то содрал с вывески медные буквы. Теперь вместо «БОЛЬНИЦА СВ. ВАРФОЛОМЕЯ» там значилось: «СВ. ВАР».

Рэйчел поднялась на скрипучем лифте до шестого этажа — в кабине она была зажата между практикантом с сонными глазами и уборщицей с огромной коляской, доверху заваленной грязными простынями.

Альма Сосидо лежала в палате «С», возле двери. Она спала, когда Рэйчел туда заглянула. Точеное бледное лицо молодой девушки в обрамлении разметавшихся но наволочке черных волос напоминало прекрасную камею из слоновой кости. «Подумать только, — пришло в голову Рэйчел, — ей всего шестнадцать! Самое время готовиться к экзаменам по истории, бегать на свидания с мальчишками, танцевать на вечеринках, а не рожать…»

Когда девушка впервые появилась у них в клинике, Рэйчел сразу же прониклась к ней симпатией. Скромная, красивая, в синем школьном джемпере, который теперь был ей явно тесен. Осмотр подтвердил: срок беременности четыре месяца. История, рассказанная Альмой, была душераздирающей. Ее первый парень. Уверял, что любит. И обещал, что ничего не случится. А сейчас заявляет, что не желает ничего об этом слышать. Альма тоже не хочет ребенка, но родители возражают против аборта. Они католики, и, по их мнению, аборт — все равно что убийство человека, а потому смертный грех.

Прошло четыре месяца, и сегодня, похоже, уже ребенок может убить Альму, а не наоборот.

Рэйчел бросила взгляд на температурный лист.

Давление, по сравнению с утренним, поднялось: сто сорок на сто десять. Водянка остается, несмотря на то, что ей вводили сульфат магния. Кроме того, хотя Альма получала раствор Рингера, выделение мочи резко сократилось.

«Черт возьми, — встревожилась Рэйчел, — если не наступит улучшение, придется прибегнуть к стимуляции. Иначе можно потерять их обоих — и мать, и ребенка. Завтра с утра, как только получу полные данные анализа…»

— Доктор Розенталь! Как я рада, что вы пришли!

Рэйчел вздрогнула от неожиданности: оказывается, Альма не спит. Выглядела она явно встревоженной. В припухших от сна карих глазах стояли слезы — первые слезинки уже катились по щекам.

Присев на край кровати, Рэйчел взяла руку Альмы.

— Паршиво себя чувствуем, да?

— Этот человек, — чуть слышно прошептала Альма, так что Рэйчел пришлось нагнуться, чтобы разобрать ее слова. — Прошу вас… пожалуйста… не позволяйте ему прикасаться ко мне.

Неужели она бредит, подумала Рэйчел, и тихо спросила:

— О ком ты?

— Этот врач. Я не знаю, как его зовут. Такой высокий и… может, некоторые девушки назовут его симпатичным, — она скривилась, ясно давая понять, что у нее лично на сей счет другое мнение. — Он заходил сюда с другими врачами, совсем недавно, и трогал меня.

— Вечерний обход. Так положено, — кивнула Рэйчел.

— Нет-нет, — затрясла головой Альма. — Он… не такой, как другие врачи. И совсем меня не… обследовал. У него такие холодные руки… как будто перед ним не человек, а вещь, которую выставили на продажу. И когда он прикасался ко мне, я чувствовала… — Она уронила лицо в ладони и произнесла, задыхаясь, не отрывая пальцев от рта, так что звук был совсем глухой. — Он даже ничего не спросил. Раздвинул мне ноги и… и… у всех на глазах… полез этой металлической штуковиной… и все время говорил обо мне, как будто меня здесь вообще нет… О Господи, я чуть не умерла со стыда. — И она захлюпала носом.