Лоис Гилберт - Без жалости

• Название: Без жалости
• Автор: Лоис Гилберт
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023176-8

Сколько семейных тайн годами хранится в темных уголках старинного дома?

Как связаны они с загадочным убийством, произошедшим неподалеку?

Почему с этой минуты жизнь хозяйки дома превращается в кошмар?..

Ей нужны защита и помощь. А помочь, похоже, может только один человек. Сильный, опасный мужчина, способный и защитить ее, и погубить без жалости.

Ему надо довериться. Но… как ему поверить?..

---

В те годы врачи мало что знали о депрессии и не умели ее лечить. Правда, нашелся умник, который предложил вывести Каролину из ступора с помощью шоковой терапии, но я, разумеется, это предложение отвергла.

Так все и шло — я чувствовала себя без Кларенса одиноко, а Эдвард был глубоко несчастен с Каролиной. Стоило ему только подняться к ней в комнату, как она сразу же его оттуда гнала. Это повторялось несколько раз, и он перестал к ней заходить. Через два месяца Эдвард подошел ко мне и сказал, что ему нужно серьезно со мной поговорить. Я догадывалась, что разговор предстоит неприятный, но тем не менее на его предложение согласилась.

Мы прогулялись по лесу до нашего фамильного кладбища, где Эдвард, стоя среди надгробий, сказал, что мириться с нынешним положением вещей он больше не в силах, и сообщил мне о своем намерении уехать с фермы. Я умоляла его остаться, поскольку мысль о двух маленьких детях и больной дочери на моем попечении приводила меня в отчаяние.

Бабушка перевела дух, а когда заговорила снова, голос у нее дрожал.

— Стояло лето, всюду бурлила жизнь, а в ветвях дерева пела свою песенку малиновка. Эти звуки были такими чарующими и одновременно такими печальными, что я не выдержала и расплакалась. Эдвард, желая успокоить, обнял меня… А потом произошло то, чего я до сих пор не могу себе простить. То ли от жалости к себе, то ли от одиночества, то ли по той причине, что объятия Эдварда особенно остро напомнили мне о потере мужа, но я обхватила лицо Эдварда руками и поцеловала его в губы.

Лицо Райана болезненно сморщилось, а все мое тело стало сотрясаться от противной мелкой дрожи. Бабушка, глядя прямо перед собой, продолжала говорить:

— В нас обоих оказалось столько нерастраченных сил и скрытых желаний, что мы, раз поцеловавшись, уже не могли остановиться.

Я замерла, отказываясь верить услышанному.

— Нет, — прошептала я едва слышно, чувствуя, что еще немного — и я потеряю сознание.

Бабушка сверкнула глазами.

— Я была тогда не в себе — как ты не понимаешь? — сухо сказала она.

— Стало быть, ты с ним трахнулась? — высоким, срывающимся голосом произнесла я и залилась истерическим смехом.

Бабушка отвела взгляд и обиженно сжала губы. Немного успокоившись, она заговорила прежним — ровным и спокойным — голосом:

— Мне не хочется вдаваться в детали. Я просто пытаюсь объяснить, как все это произошло.

— Но как ты могла так поступить? — спросила я. — Это же было предательством по отношению к твоей дочери!

Бабушка замолчала и стала смотреть на затухавший огонь в камине.

— Заканчивай свой рассказ, раз уж ты его начала, — прошептал Райан.

Прошла минута, потом бабушка откашлялась и продолжила свое повествование:

— Я знала, что совершаю нечто совершенно непозволительное. Я знала, что это ужасная ошибка, но остановиться не могла. А Эдвард и не хотел останавливаться. — Бабушка покривила рот в горькой улыбке. — Моему зятю это понравилось.

— Ты сказала дочери, что спишь с ее мужем? — спросила я.

— Конечно же, нет, — бросила бабушка.

— А Эдвард? Он ей об этом сказал?

Глаза у бабушки потемнели, а зрачки расширились — казалось, она впала в состояние транса. Думаю, впрочем, что она просто собиралась с мыслями, поскольку через несколько минут она, тряхнув головой, заговорила снова:

— После этой прогулки по лесу я дала себе клятву сохранить свой грех в тайне и сделать все, что в моих силах, чтобы побыстрее поставить Каролину на ноги. С Эдвардом же случилось другое. После того как мы нарушили табу, в него словно вселился дьявол. Он совершенно переменился и при малейшем удобном случае пытался напомнить о том, что между нами было. Это несказанно его возбуждало. Стоило мне зайти на конюшню, чтобы задать корм лошадям, как он тут же входил за мной следом и начинал приставать. Он так и норовил залезть под юбку, не беря при этом в расчет, нравится мне это или нет. «Отдайся мне», — требовал он, как будто я была его собственностью, его рабой.

Демон, скрывавшийся в его душе, очнулся от сна, и вернуть его в прежнее состояние анабиоза уже не представлялось возможным, как нельзя было изменить того, что случилось, и снова вернуться в незамутненное, безгрешное прошлое. Куда бы я ни шла — в птичник ли, чтобы собрать яйца, в сад ли, чтобы подвязать фруктовые деревья, Эдвард всегда оказывался у меня за спиной и шептал мне на ухо: «Отдайся мне, Эмили, отдайся мне». Жизнь моя превратилась в ад, и я была глубоко несчастна. Что самое интересное, Эдвард об этом знал, но своих домогательств не прекращал. Ему нравилось длить мои мучения.

Глаза у бабушки загорелись и сверкали в полутьме комнаты, как два голубых карбункула.

— Тысячу раз я ему говорила, чтобы он оставил меня в покое, но ему не хотелось терять той власти, которую, как ему казалось, он надо мной обрел. Как-то раз ночью он прокрался в мою комнату и забрался в постель. Я спала, и мне казалось, что рядом со мной находится Кларенс. В полусне я занялась с Эдвардом любовью, но, когда я окончательно проснулась и увидела, кто рядом со мной, я вырвалась из объятий и стала выгонять его. Тогда он сказал, что, если я не уступлю, он расскажет обо всем Каролине. «Отдайся мне, — говорил он снова и снова, — я хочу тебя, отдайся мне».

— Это в духе Эдварда, — процедил сквозь зубы Райан.

Прежде в моих девичьих мечтах отец, которого я никогда не видела, казался мне рыцарем без страха и упрека, неспособным на подлость или злое деяние. Теперь этот мифический образ без следа испарился, а на его месте в моей душе осталась зияющая пустота, которую уже ничем нельзя было заполнить.

— А что же случилось с моей матерью? — спросила я.

— Как это ни странно, Эдвард стал уделять ей больше внимания: он разговаривал с ней, всячески старался ублажить — короче, хотел вернуть себе ее благосклонность. В нем пробудилась колоссальная сексуальная энергия, и меня одной ему было уже недостаточно. Прошло какое-то время, и Каролина стала отвечать на его ухаживания и даже спать с ним. Все было бы хорошо, если бы он отказался от меня. Но ему были нужны мы обе.

Я покривила рот в горькой улыбке.

— И как долго продолжались у тебя отношения с Эдвардом?

Бабушка смутилась.

— Это не было отношениями, Бретт. Это было непрекращающимся насилием. Любовью здесь и не пахло. Всякий раз, когда Эдвард был со мной, он брал меня силой. Я же продолжала хранить молчание и ничего Каролине не говорила. Если бы она об этом узнала, она бы, наверное, умерла. Весь этот кошмар продолжался около двух лет — пока Эдвард не взял на работу Винсента.

— Значит, гарем Эдварда увеличился еще на одного человека?

В глазах бабушки промелькнуло отвращение.

— Нет. Эдвард сразу переключил внимание на Винсента и перестал ко мне приставать.

— Тебе, можно сказать, повезло.

Бабушка пропустила мое саркастическое замечание мимо ушей и продолжала рассказывать:

— Я сразу догадалась, что Винсент хочет соблазнить Эдварда. Не трудно было также сообразить, что Эдвард перед его напором не устоит. Опасаясь, что дело может зайти слишком далеко, я подошла к Эдварду и заявила, что расскажу о его шашнях с Винсентом Каролине. Он расхохотался и сказал: «Поступайте, как сочтете нужным, Эмили».

— Ты рассказала Каролине о Винсенте? — спросила я.

— Я сделала кое-что похуже. — Бабушка тряхнула головой, словно для того, чтобы привести в порядок мысли. — Однажды Каролина прибежала ко мне на кухню вся в слезах и сказала, что видела, как Эдвард целовал Винсента в губы, Я сказала ей, что Эдвард и Винсент просто дурачатся, и предложила не обращать на это внимания. Она немного успокоилась и, пока я мыла посуду, стала жаловаться на недостаток внимания со стороны Эдварда.

Я кивала ей, сочувственно вздыхала и время от времени ободряла ее словом — короче, предоставила ей возможность выговориться. Среди прочего Каролина упомянула о том, что Эдвард не спит с ней вот уже два месяца. «Это так на него не похоже, — сказала она. — Он всегда так любил заниматься сексом».

Я отчетливо помню тот момент. Я стояла на кухне, вытирала полотенцем тарелки и машинально, не отдавая себе в том отчета, брякнула: «Я знаю».

Наступила мертвая тишина. Когда я повернулась к дочери, то увидела, что она с подозрением на меня смотрит. «Я знаю…» — повторила она мои слова, не сводя с меня глаз. Должно быть, выражение моего лица выдало меня, поскольку в глазах Каролины проступило понимание. Прежде чем я успела хоть что-то сказать, она вскрикнула, как будто ее ударили ножом, выбежала из кухни, взлетела вверх по лестнице и заперлась у себя в комнате.

Она отказалась спуститься к обеду, а вечером я слышала, как она в своей комнате ругалась с Эдвардом, обвиняя его в том, что он завел со мной интрижку, и он сознался. Потом он засмеялся и сказал, что надо было быть слепой, чтобы этого не заметить. В следующую минуту в комнате раздался грохот. Кто-то швырнул настольную лампу, и она вдребезги разбилась о стену. Потом послышались звуки потасовки, и Каролина пронзительно закричала. Я была бы рада ей помочь, но войти в ее комнату так и не осмелилась. Каролина и Эдвард попеременно то дрались, то ругались на протяжении нескольких часов. После этого захлопали дверцы шкафов, и я поняла, что Эдвард начал собирать вещи.