Анастасия Анфимова - Под несчастливой звездой

• Название: Под несчастливой звездой
• Автор: Анастасия Анфимова
• Жанр: Фэнтези

Главный герой тот же, и планета та же. Но мир вокруг совсем иной. Затерянные острова, купцы и пираты, таинственные артефакты, жрецы звероголовых богов и запретные кровавые культы. Мирные города, процветающие под властью мудрых владык, загадочные убийства и клевета. Интриги власть имущих, в жестокие жернова которых вновь попадает главный герой. Но враги не знают, что перед ними не жалкое семечко, которое можно истереть в пыль, а алмаз, способный расколоть любой гранит. Схватки, погони, расследования. И между делом любовь или что-то в этом роде.

---

После чего, надменно вздернув подбородок, направился под навес, где расторопные слуги уже поставили роскошное кресло с высокой резной спинкой. Усевшись поудобнее, главный инспектор хлопнул в ладоши. Люди стали торопливо подниматься с колен. Старший писец ссыпал пепел от жертвенного папируса в серебряную чашку и передал слуге. Тот добавил туда краски для письма и тщательно перемешал.

Молодой писец доложил о первом деле. Крестьянин деревни Утос Мфасаубис по прозвищу Кривое колено обвинялся в непочтительных словах о боге Себере. Стражник подвел пожилого, хромоногого мужчину с редкими клочками волос на подбородке и подбитым глазом и заставил опуститься на колени.

Писец мельком глянул на него и вновь углубился в папирус.

— Расследование показало, что сосед обвиняемого крестьянин Найбуером по прозвищу Хитрый клоп соблазнил дочь Мфасаубиса, а после того, как она родила сына, отказался взять её второй женой. Обвиняемый побил соседа, и тот, чтобы отомстить, оговорил Мфасаубиса. Что подтвердили свидетели — крестьяне деревни Утос.

Закончив чтение, обвинитель посмотрел на судью. Не глядя на распростертого на песке крестьянина, тот надменно проговорил:

— У тебя есть что сказать, Мфасаубис?

— Нет, о светоч справедливости, источник милосердия и силы, — пробормотал обвиняемый. — Господин седак сказал все правильно. Злобный Хитрый клоп обманул мою девочку, обещал взять второй женой, а сам…

— Объявляю тебя невиновным! — торжественно объявил главный инспектор, не обращая внимания на восторженные вопли крестьянина, который все порывался приложиться губами к сандалиям благородного Раату.

— Хвала тебе, о справедливый судья! — крикнул он на прощание, пока мождей не вытолкал его со двора.

— Клеветнику Найбуеру дать сорок палок, — таким же ровным и бесстрастным голосом продолжал главный инспектор. — Подготовьте письмо к старосте Утоса.

— Слушаюсь, господин, — поклонился старший писец, и тут же кто-то из помощников заскользил кисточкой по папирусу.

Потом рассматривали дело слуги писца храма Себера, которого обвинял в краже фруктов из своего сада помощник писца из Дома людей. Оба уважаемых господина едва не вцепились друг другу в парики прямо пред светлыми очами главного инспектора. Слуга получил десять палок, а оба писаря по двадцать, чтобы в следующий раз уважали суд живого бога.

Мождеи только успевали менять измочаленные прутья. Постепенно очередь дошла до Анукрис. Учитывая важность её дела, докладывал сам старший писец.

— Приведите обвиняемую! — напомнил он стражникам об их обязанностях. Замешкавшийся мождей схватил девушку за руку и торопливо подтащил к креслу судьи. Анукрис упала на колени, чувствуя, как жгучие лучи солнца палят согнутую спину и пекут затылок под отросшими волосами.

Старший писец громким голосом зачитал список преступлений. Её обвиняли в служении колдуну Тусету и пособничестве убийцам его слуг. Судья даже не стал спрашивать у Анукрис, есть ли что ей сказать, а сразу перешел к объявлению приговора.

— Преступления твои столь отвратительны и ужасны, что я приговариваю тебя к шести годам каторги на Уразских каменоломнях.

Девушка помертвела от страха. Как же это? Ведь Карахафр обещал, что пошлют на очистку каналов в Даманкур! Проклятый седак воспользовался её безвыходным положением! Узнал, что хотел, а теперь отправляет умирать на каторгу! Пусть черви сожрут его мумию, а душа никогда не попадет в царство Осирса и будет вечно скитаться во тьме! Об Уразских каменоломнях давно ходит дурная слава, туда ссылали убийц, грабителей, осквернителей гробниц, злостных хулителей имени живого бога и других страшных преступников.

Услышав о столь суровом наказании, люди в толпе и даже кое-кто из приближенных тихо охнули, а Раату, как ни в чем не бывало, продолжал:

— По приказу твоего бывшего хозяина-колдуна слуги-чужаки совершили кровавое убийство. Они принесли в жертву демонам пустыни добрых келлуан!

— Но я никого не убивала, господин! — не в силах молча терпеть такую несправедливость и очередной обман закричала Анукрис. — Все знают, что я в тот день не выходила из дома! В чем же моя вина, справедливый судья!

— Ты встречалась с одним из убийц, падшая женщина! — камнепадом загремел голос главного инспектора. — Вместо того чтобы выдать мерзавца правосудию, как подобает благочестивой келлуанке!

— Как я могла его выдать, если даже не разговаривала с ним? — девушка рискнула поднять глаза. — Треплоса убили до того, как он со мной встретился. За что меня убиваете, справедливый?

— Еще одно слово, несчастная, и ты получишь на прощание сорок палок! — взгляд разъяренного Раату хлестал не хуже бича.

Но Анукрис не опустила головы.

— Да лучше прикажи запороть меня до смерти или сразу отдать крокодилам! Так будет милосерднее, чем отправлять меня на медленную смерть!

Она хотела еще что-то крикнуть, но подскочивший мождей ударил её палкой по голове.

— Помощник писца рэп Джедефайх, сегодня же отведешь её в Билд! — приказал судья людей. — Там передашь инспектору, пусть выделит людей для сопровождения её в каменоломни.

— Слушаюсь, господин, — с легким вздохом отозвался молодой человек в застиранной юбке.

Стражник легко поднял Анукрис и как куклу потащил к галерее, где бросил в спасительную тень.

— Сиди, моча шакала! Теперь из-за тебя придется тащиться до Билда!

Разъяренный главный инспектор покинул кресло. Суд закончился, слуги быстро разобрали навес, унесли статуи богов и складной алтарь.

Сквозь мешанину мелькавших огненных колес девушка наблюдала, как двор постепенно заполнялся народом. Люди опасливо обходили её стороной, стараясь не встречаться с ней глазами. Водопад холодной воды прояснил чувства Анукрис, вернув ей способность соображать. Напротив её стояли хмурый помощник писца и мождей с высокой корзиной у ног.

— Вставай! — скомандовал хмурый рэп. — Если не хочешь, чтобы тебя волокли как дохлую собаку.

Стражник, помахивая пустым кожаным ведром, обнажил в злой улыбке крупные, белые зубы. Анукрис попыталась подняться, но ноги задрожали, колени подломились, и девушка рухнула в пыль. Мождей схватил её за шею и легко вздернул вверх стройное тело. Пока она беспомощно таращила глаза и пыталась что-то сказать, стражник обвязал вокруг шеи толстую, колючую веревку. Отступив на шаг, он посмотрел на довольно усмехнувшегося Джедефайха.

— Молодец, — похвалил тот мождея и направился к выходу. Стражник повесил на плечо девушки свою корзину и потянул за собой. Все еще не пришедшая в себя Анукрис опять грохнулась в пыль, туда же покатились круглые булки и большая дыня. Услышав крик, помощник писца обернулся и досадливо поморщился.

— Ах ты, гиена криворукая! — заорал стражник, спасая хлеб от ног посетителей.

Страшно рыча и бешено вращая глазами, он потянул веревку вверх, поднимая с земли тело девушки.

— Думаешь, я шучу?! Думаешь, мне весело, сколопендра сушеная?!

Задыхаясь, Анукрис хрипела и пускала слюни.

Мождей вновь повесил ей ремень корзины и страшно прошипел сквозь зубы:

— Только попробуй еще раз упасть!

— Да, пошел ты, мужелюб! — выплюнула девушка и тут же получила хлесткий удар по губам.

Рот наполнился слюной и кровью.

— Эй, Зесгорн, ты долго копаться будешь? — недовольно проговорил Джедефайх. — Пошли, а то Осирнеба дома не застанем. Придется пешком тащиться до Билда.

Мождей сорвал с исцарапанного плеча Анукрис свою корзину, и злобно сверкнув глазищами, поспешил за начальником.

Они недолго проплутали по запутанным улочкам и вышли к храму Себера. Всю дорогу стражник то и дело дергал веревку. Девушка падала, Зесгорн громко ругался и с удовольствием отвешивал ей болезненные оплеухи. Та старалась не оставаться в долгу и награждала мучителя обидными прозвищами. В конец рассвирепев, он вырвал из рук Анукрис её корзину и забросил к кому-то во двор.

Помощник писца привел их к высоким воротам без калитки. На его требовательный стук одна створка открылась, и на улицу выглянула немолодая женщина в дешевом парике и стеклянных бусах.

— Господин Джедефайх! — поклонилась она, улыбаясь и демонстрируя отсутствие передних зубов. Потом её взгляд упал на грязную, окровавленную Анукрис, и улыбка медленно сползла с некрасивого лица.

— Осирнеб дома? — сурово поинтересовался помощник писца, надвигаясь на женщину.

— Заползай, паучиха, — рыкнул стражник, дергая за веревку.

Девушка едва не упала, больно ударилась локтем о край створки и влетела в маленький дворик. Остро пахнуло навозом. Помощник писца уже деловито прошел к единственной яблоне, росшей в углу, и вольготно расположился на широкой скамейке, упирая руки в колени. Мождей встал рядом, а Анукрис расположилась прямо на пыльной земле, прислонившись к шершавому стволу дерева. Из низкой двери сарая торопливо вышел приземистый, хрупкий мужчина, вытирая на ходу руки грязной тряпкой.