Мария Лоди - Шарлотта Морель

• Название: Шарлотта Морель
• Автор: Мария Лоди
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-363-8

Действие романов развертывается во Франции 60-х годов XIX века, в эпоху диктаторского режима Наполеона III. Перед глазами читателя предстают парижские бульвары, кафе, набережные, салоны и пустынные трущобы, и везде люди боятся и надеются на неведомое, неизбежно надвигающееся будущее. Судьбы главных героев причудливо переплетаются с неспокойными историческими событиями.

---

Валери отняла руку и попросила его перестать дурачиться.

С ловкостью крупье Мило стал собирать остатки еды со стола. Остальные с любопытством и некоторым осуждением наблюдали, как он ел. Когда он закончил, он предался мечтательным рассуждениям о том, какая сказочная грудь у официантки с площади Мобер.

Габен открыл еще одну бутылку вина. Звук вынутой пробки и звон бокалов воскресили у собравшихся интерес к жизни. Мило расчувствовался и настоял на том, чтобы спеть песню Шуберта. У него был прекрасный тенор, и во время пения он неистово колотил себя кулаками в грудь.

— Еще, — радостно требовала Илла, тронутая звучанием немецкого языка.

Шарлотта наблюдала за тенями танцующих, отбрасываемыми на скатерть, и скорее почувствовала, чем увидела, как Мило тяжело навалился на стол.

Неожиданно его слабое сходство с Тома вызвало у нее желание разрыдаться. Время, проведенное у Габена, было для нее лишь оттяжкой того момента, когда она сможет встать и снова пойти на поиски Тома.

Ей было все равно, что он теперь думал о ней. Наступила кульминация страданий, и, казалось, терять ей уже было нечего. Простое эгоистичное желание видеть его было сильнее опасения быть отвергнутой.

Она поднялась.

— Мне пора.

— Нет! Никогда! — раздались возгласы.

— Мне еще надо поработать.

— Нет! Только не сегодня вечером. Ты не можешь нас так оставить.

Все смотрели на нее. Их чистые открытые лица выражали удивление, словно она в один момент продемонстрировала им всю пустоту их веселого времяпрепровождения. Они молча смотрели не нее. Шуберт мгновенно улетучился. Шарлотта дружелюбно улыбнулась. Она тихо прикрыла за собой дверь, чтобы не обидеть присутствующих. Фредерик встал и молча посмотрел ей вслед.

Глава пятая

Шарлотта, ни минуты не раздумывая, направилась на площадь Фюрстенберг. Она удивилась, как близко от ее дома живет Тома. Находясь как бы в изгнании, она все время ощущала, будто он находится где-то очень далеко.

Сегодня она не боялась темноты, ее не пугали ни плохо освещенные улицы, ни огромные полуразрушенные дома, ни разбитые стены когда-то счастливых жилищ. Ночь была приятной, но Шарлотте она казалась преддверием ада. Шарлотта чувствовала себя вне времени и пространства.

Она все шла и шла. Площадь была уже близко, как вдруг она почувствовала необъяснимую тяжесть в ногах. «Может быть, я изменилась?» Она уже не была уверена в том, что она молода и красива. Но она любит Тома — это она ощущала каждой клеточкой своего существа.

Затем в конце улицы она увидела площадь и сам дом. В некоторых окнах горел свет. Шарлотта вошла в парадное и стала подниматься по лестнице.

Она позвонила, почти уверенная в том, что Тома пет дома. Но он открыл дверь почти мгновенно после того, как она позвонила. Она вздрогнула от неожиданности, и сердце ее бешено заколотилось. Она уже приготовилась расстроиться из-за того, что его не окажется дома, и это внезапное появление лишило ее дара речи, смешало в ее голове все мысли!

Также удивленный появлением молчаливого посетителя у своей двери, Тома отступил назад. Свет упал на лицо Шарлотты. Увидев, кто перед ним, он инстинктивно отпрянул назад.

— Добрый вечер, Тома. Мне нужно тебя видеть.

Когда она заговорила, ее голос был совершенно спокоен, но руки были холодны, как лед. Все было как во сне, и она сказала себе: «Я здесь, а это — Тома». Но это не помогло, и она стояла, окаменев.

— Так это ты, — произнес он холодно.

— Можно войти? Я тебе не очень помешала?

Ее голос был настолько спокоен, что она даже подумала, кого она обманывает: его или себя? Внутренний голос говорил ей: «Смотри, Тома как чужой, и голос его совсем равнодушный». По спине у нее пробежал холодок. Она подумала, что своим появлением все испортила и лишь сильнее затянула узел противостояния, но отступать было поздно. Она произносила обыденные слова, надеясь на то, что привычка и хорошие манеры помогут ей выйти из затруднительного положения.

Тома впустил ее, закрыл дверь, но остался стоять возле нее, словно не желая пускать дальше в комнаты. Шарлотта вопросительно смотрела на него. Напряженный и враждебный, он стоял посередине узкой прихожей со стойками для зонтиков и огромным книжным шкафом, заставленным макетами кораблей, мачты которых покрывала густая сеть паутины. Шарлотта никогда не обращала внимания на этот огромный шкаф. Слишком большой, чтобы занять какое-либо другое место в квартире, он возвышался здесь, словно огромный зверь.

Ее глаза замечали в прихожей каждую деталь, в то время как ее мысли судорожно метались в последней попытке изменить ход событий.

Тома неподвижно стоял на прежнем месте.

— Я должна была прийти, — сказала она тихо и неуверенно, понимая, что говорит не те слова. Шарлотта хотела войти, сесть и собраться с мыслями. Она была уверена, что, оставшись с Тома наедине, сумеет убедить его в своей любви. Но он не приглашал ее войти.

Тщетно она пыталась отыскать на его лице следы страданий, которые могли бы придать ей больше надежды. Он оставался непроницаем, и ее охватила паника. Его тело под тонкой рубашкой, усталое лицо и взъерошенные волосы были ей до боли знакомы. Она так хорошо знала эту саркастическую складку в уголке его рта, эти чувственные губы. В собственном доме он чувствовал себя спокойно и уверенно.

У Шарлотты начала кружиться голова.

— Тома… — сказала она слабеющим голосом.

Он впервые взглянул ей прямо в лицо, но его синие глаза ничего не выражали.

— Зачем ты пришла? — спросил он холодно.

— Мне нужно было видеть тебя… — она сжала руки, пытаясь сохранить самообладание.

Она ждала. Видно было, что он колеблется. У нее загорелись щеки, побледнели виски. Нежная кожа лица нервно подрагивала. Ее начало колотить, как в лихорадке.

— Извини, — сказал он после некоторой паузы, — но я не могу принять тебя сейчас.

— Я не задержу тебя надолго, только на секунду.

Она умоляла спокойным голосом, и только напряженные глаза выдавали агонию ее души.

Может быть, ей следует броситься ему в ноги? Но это был бы гротеск, почти фарс. Нет причины кричать. Не надо устраивать спектакль. Но этот вежливый разговор выбивал почву у нее из-под ног: душевная боль становилась еще невыносимее, а нужные слова не приходили на ум.

— Я не могу пригласить тебя сейчас, — сказал он, — я не один.

— Не один? — машинально повторила она, пытаясь осознать слова, прозвучавшие как смертный приговор.

— Извини меня, — неуклюже оправдывался он, — но я не могу уделить тебе достаточно времени.

— Я не могу уйти просто так, — сказала она скорее себе, чем ему. Она закрыла глаза, чтобы он не заметил безумия, которое начало охватывать ее.

— Извини, — повторил он.

Он сожалел. Его вежливые извинения были хуже всего. Так вот оно как: «Извини, дорогая, я не могу принять тебя. Приходи в другой раз». Она усмехнулась и застыла на месте.

Тома ждал в нерешительности. Шарлотта ощущала его рядом с собой. Она могла бы стоять тут вечно. Слезы душили ее, но ока не позволила себе заплакать. Чтобы просто услышать свой голос, она сказала:

— Тома… у тебя было достаточно времени…

— Очень сожалею. Не могу тебя принять. Ты вынуждаешь меня быть грубым — у меня женщина.

От неожиданности она слабо вскрикнула. Дальнейший разговор не имел смысла. Это был конец. Глупо и патетично было приходить сюда. Она замолкла. Казалось, перед ней разверзлись двери ада.

— Извини меня, — сказал он таким голосом, каким мог бы обратиться к постороннему человеку на улице.

Шарлотта не двигалась с места. Она все еще стояла, пытаясь выразить свой отказ слабыми неуклюжими жестами. Она не могла в это поверить. Принять эту правду означало бы смириться с новыми страданиями. Она сделала последнюю попытку протестовать, чтобы найти убежище хотя бы в обмане.

Наконец она поняла, что Тома все еще стоит перед ней в замешательстве, и это простить ей было труднее, чем ненависть. Она закрыла глаза, чувствуя огромную жалость к себе.

— Мне не следовало приходить сюда, — пробормотала она, вопреки всему надеясь, что происходящее не что иное, как тяжелый сон, и что не все еще потеряно.

— Да, тебе не следовало приходить.

— Тома… — сказала она со слезами на глазах и протянула ему руки, но он не взял их и направился к двери.

— Тебе пора уходить.

У нее не было сил переступить порог. Пока она оставалась здесь с Тома, она еще могла терпеть душевную боль. За дверью она не сможет с ней справиться.

— Тома, ты не можешь выставить меня. Ты меня обманываешь, это все неправда.

— У меня нет причин обманывать тебя, — сказал он, криво улыбаясь. — Я вижу, ты скучаешь по мне. Не беспокойся, это пройдет.

— Ты просто хочешь меня помучить?