Кеннет Славенски - Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

• Название: Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь
• Автор: Кеннет Славенски
• Издательство: КоЛибри : Азбука-Аттикус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03795-3

Автор культового романа «Над пропастью во ржи» (1951) Дж. Д.Сэлинджер вот уже шесть десятилетий сохраняет статус одной из самых загадочных фигур мировой литературы. Он считался пророком поколения хиппи, и в наши дни его книги являются одними из наиболее часто цитируемых и успешно продающихся. «Над пропастью…» может всерьез поспорить по совокупным тиражам с Библией, «Унесенными ветром» и произведениями Джоан Роулинг.

Сам же писатель не придавал ни малейшего значения своему феноменальному успеху и всегда оставался отстраненным и недосягаемым. Последние полвека своей жизни он провел в затворничестве, прячась от чужих глаз, пресекая любые попытки ворошить его прошлое и настоящее и продолжая работать над новыми текстами, которых никто пока так и не увидел.

Все это время поклонники сэлинджеровского таланта мучились вопросом, сколько еще бесценных шедевров лежит в столе у гения и когда они будут опубликованы. Смерть Сэлинджера придала этим ожиданиям еще большую остроту, а вроде бы появившаяся информация содержала исключительно противоречивые догадки и гипотезы. И только Кеннет Славенски, по крупицам собрав огромный материал, сумел слегка приподнять завесу тайны, окружавшей жизнь и творчество Великого Отшельника.

---

Армейская служба наложила заметный отпечаток на литературное творчество Сэлинджера. Среди фермеров с махрового Юга и обитателей трущобных городских кварталов он волей-неволей должен был приспосабливаться к новому окружению. Сэлинджер заводил все больше знакомств, и каждое в чем-то меняло его представление о людях в целом — это затем отразилось и в его книгах. Как бывшему курсанту Вэлли-Фордж, адаптироваться к военным порядкам ему было проще, чем большинству сослуживцев, с которыми у него завязывались приятельские отношения, совершенно невозможные в гражданской жизни.

Вскоре после перевода в Форт-Монмаут Сэлинджер сказал Уиту Бернетту, что он даже рад сделать небольшой перерыв в писательской работе, хотя порой «ужасно тоскует по своей маленькой пишущей машинке». До конца 1942 года Сэлинджер практически ничего не писал. Вместо литературных занятий он немало сил и времени посвятил попыткам получить офицерское звание.

С учетом полученного в Вэлли-Фордж военного образования и подготовки в Учебном корпусе офицеров запаса Джерри полагал, что службу ему следует проходить не в рядовых, а офицером. В июне он подал рапорт с просьбой о зачислении на курсы подготовки офицерского состава, для верности заручившись рекомендательными письмами от Уита Бернетта и начальника училища Вэлли-Фордж полковника Милтона Бейкера.

Бейкер дал ему превосходную характеристику: «По-моему, он обладает всеми качествами, необходимыми для того, чтобы из него получился первоклассный армейский офицер. Рядового Сэлинджера отличают приятный характер, острый ум, незаурядная физическая подготовка, он исполнителен и в высшей степени надежен… Уверен, что он с честью послужит родине».

Бернетт был осторожнее в выражениях: «Я знаком с Джерри Сэлинджером, который учился у меня в Колумбийском университете, на протяжении трех лет и знаю его как человека, наделенного богатым воображением и незаурядным умом, способного быстро принимать решения. Он умеет отвечать за свои поступки и, твердо вознамерившись это сделать, может стать хорошим офицером».

Сэлинджер если и заметил некоторую двусмысленность Последней фразы, то виду не показал. Возможно, он понимал: старший друг и опытный редактор таким образом давал понять: ему не хотелось бы, чтобы Джерри бросил литературные занятия. Одновременно с осторожной рекомендацией для курсов подготовки офицерского состава Бернетт послал Сэлинджеру письмо, в котором сообщал, что он прочитал «Затянувшийся дебют Лоис Тэггетт» и вещь эта ему очень понравилась.

Рассказ про Лоис Тэггетт был запланирован к публикации и журнале «Стори», что не могло не порадовать Джерри. Бернетта тем временем обрадовало известие, что Сэлинджера не приняли на офицерские курсы. Вины в этом Бернетта Джерри или не видел, или вслух не признавал. Двенадцатого Июля он поблагодарил его «за письма, добрые отзывы и все вообще бернеттовские проявления», закончив письмо сообщением о том, что его зачислили в военно-авиационную школу. Отныне Сэлинджер должен был попрощаться с Нью-Джерси, свыходными дома на Парк-авеню и с визитами в «Стори пресс».

В конце лета Сэлинджер погрузился в железнодорожный эшелон, отправлявшийся на юг. Проехав тысячу миль, и городе Уэйкросс, штат Джорджия, он пересел в другой поезд.

Тот следовал уже не на юг, а на запад и в конце концов доставил Сэлинджера с товарищами на военно-воздушную базу у города Бейнбридж на самом юго-западе Джорджии. Там ему предстояло провести следующие девять месяцев своей жизни.

Бейнбридж во многом был похож на Форт-Монмаут, но только жизнь здесь шла под аккомпанемент не строительного шума, а рева авиационных двигателей. Над базой возвышались несколько громадных водонапорных башен. Деревянные казармы успели изрядно обветшать. Крыши были покрыты рубероидом — на солнцепеке он становился липким и служил отличной ловушкой для москитов. Вокруг базы простирались болота, но, несмотря на это, в воздухе постоянно висела раскаленная пыль, из-за которой трудно было дышать. Военнослужащие спасались от нее, переправляясь через реку в собственно Бейнбридж, центр округа Декейтер.

Из достопримечательностей этот сонный городок мог похвастаться разве что центральной площадью с украшенным башней зданием суда и памятником солдатам Конфедерации. Возможно, случайного проезжего Бейнбридж и мог очаровать застывшим духом давно минувших времен, но Сэлинджеру он казался местом ссылки, своего рода островом Святой Елены. Несколько десятилетий спустя в ответ на просьбу поделиться воспоминаниями об этом месте он отделался шутливым: «Бейнбридж — это вам не совсем Тара» '.

В письме к Бернетту Сэлинджер жаловался, что для Фолкнера или Колдуэлла пребывание на базе «могло бы стать литературным пикником», но самому ему, закоренелому горожанину, хотелось как можно скорее оттуда выбраться. Впервые в жизни Сэлинджера начала одолевать тоска по дому, всей душой он стремился «очутиться на тысячу миль севернее».

При всем при том строгий распорядок дня, как некогда в Вэлли-Фордж, оставлял ему достаточно времени для творчества — в Бейнбридже Сэлинджер довольно много писал.

Вдобавок, проводя долгое время в окружении одних и тех же людей, он имел возможность внимательнее присмотреться к ним, постараться проникнуть в психологию каждого — это потом отразится в его произведениях.

В Бейнбридже базировалась Школа младших авиационных специалистов ВВС США. Сэлинджер был назначен в нее и качестве инструктора. Назначение явилось для него больший неожиданностью — ему, человеку далекому от техники, предстояло учить новобранцев ремонту и обслуживанию самолетов.

Целыми днями Сэлинджер был занят по службе, а по ночам писал. Перемена обстановки и общение с сослуживцами из самых разных слоев общества и уголков страны сказывались на его отношении к собственному творчеству. Так, после долгожданной публикации «Затянувшегося дебюта Лоис Тэггетт» и номере «Стори» за сентябрь — октябрь он заявил, что теперь находит эту вещь «скучной»'.

Бернетт приветствовал возвращение Сэлинджера к литературным занятиям, но опасался, что в армейских условиях застопорится работа над романом. Он даже несколько раз обращался к Дороти Олдинг, литературному агенту Сэлинджера, с просьбой «расспросить его насчет той книги». «Я очень заинтересован в том, чтобы Сэлинджер засел за роман, — писал Бернетт, — если, конечно, у него есть на это время».

Оба они, Бернетт и Олдинг, надеялись, что Сэлинджер продолжает писать книгу о Холдене Колфилде, но порадовать их ему было нечем. Ближе к концу 1942 года он сообщал в письме, что занятость на службе, хотя и позволяет время от времени браться за перо, не оставляет возможности писать роман — которым он, возможно, займется в будущем, если у него вдруг образуется больше свободного времени. На самом же деле с самого приезда в Бейнбридж он писал много и постоянно — жалуясь Бернетту и Олдинг на занятость, Сэлинджер работал по меньшей мере над четырьмя рассказами одновременно.

В сентябре, тоскуя по дому, Джерри много думал об Уне О’Нил и засыпал ее любовными письмами. Уже в первом он писал Уне, что только сейчас понял, насколько сильно любит ее и как ему ее теперь не хватает. Чуть ли не каждый день он посылал ей по эпистолярной новелле, нежной и остроумной; некоторые из них занимали по пятнадцать страниц. Письма Сэлинджера льстили самолюбию Уны, она с удовольствием показывала их своим подругам Кэрол Маркус и Глории Вандербильт. Из писем Сэлинджера девушки заключили, что у «этого Униного Джерри» раздвоение личности: с одной стороны, он страшно сентиментален, а с другой — ужасный нахал.

Реакция подруг Уны на эти письма нашла отражение в неоконченном романе Трумэна Капоте «Услышанные молитвы». В нем, в частности, Капоте приводит известное ему по слухам высказывание Кэрол Маркус о том, что «в этих любовных не то письмах, не то эссе очень много нежности, даже больше, чем у Господа. А это как-то слишком чересчур». Впрочем, Сэлинджера мнение Кэрол и Глории не слишком интересовало, поскольку он считал их девицами недалекими.

Тем временем из-за писем Сэлинджера (и собственной ее глупости) у Кэрол Маркус чуть было не разрушилась помолвка. Кэрол была помолвлена с Уильямом Сарояном, одним из любимых писателей Сэлинджера. Сарояна тоже призвали в армию, и единственной формой отношений, которые могла поддерживать с ним Кэрол, была переписка. Переписываться со знаменитым писателем ей было непросто. Но она скоро нашла выход: «Я сказала Уне, что боюсь, как бы Билл не решил по моим письмам, что я полная идиотка, и не передумал на мне жениться. Тогда она предложила выбирать эффектные места из писем, которые ей писал Джерри, чтобы я могла их вставлять, как мои собственные, в письма к Биллу»'. Когда им удалось наконец встретиться, Сароян обескуражил Кэрол заявлением, что не уверен, стоит ли им жениться: уж больно Много было в ее письмах «бойкой пошлятины». Но тут Кэрол искренне повинилась в плагиате, получила прощение и в феврале 1943 года вышла за Уильяма Сарояна.