Кэтрин Куксон - Околдованные любовью

• Название: Околдованные любовью
• Автор: Кэтрин Куксон
• Издательство: ООО «Мир книги»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-8405-0034-8

Дочь бедняков Тилли Троттер настолько красива, умна и загадочна, что соседи прозвали ее «колдуньей». Но, похоже, она так и не смогла наколдовать себе счастье. Удары судьбы, один тяжелее другого, обрушиваются на девушку. И только любовь аристократа Марка Сопвита дает ей силы выжить…

---

Саймон направился к двери. У порога его догнали визгливые крики жены и словно ударили в спину.

— Я ненавижу тебя, Саймон Бентвуд! — надрывалась Мэри. — Ненавижу твою паршивую ферму, все, что связано с ней и с тобой.

Он медленно закрыл за собой дверь гостиной и остановился, повесив голову. Потом прищурился и, сильно закусив губу, выпрямился. Решительно расправив плечи, прошел через прихожую и кухню на задний двор, где ждала его двуколка.

Саймону нравился Ньюкасл. Впервые он побывал там тринадцатилетним мальчишкой. Тогда прошел пешком десять миль, чтобы посмотреть на гулянье. Больше всего в городе его поразила красота зданий. Он рано ушел с гулянья и бродил по улицам и площадям, удивляясь, что из камня построены такие высокие дома. У деревенских каменщика и плотника уходило много времени на постройку даже двухэтажного дома. Конечно, в округе встречались большие особняки помещиков, но в свои тринадцать лет он не представлял, что они возведены руками человека.

С той поры Саймон не раз приезжал в Ньюкасл, но обычно мог побродить по городу не более получаса. Сейчас он внимательно оглядывался вокруг, и изменения, произошедшие за двенадцать лет, поражали его воображение. Красота мостов завораживала, не меньшее восхищение вызывали новые улицы с жилыми домами.

Преобразилась улица Джесмонд-роуд, впечатляла огромными окнами четырехэтажная галерея Лизес-Террас. А что касается площади Элдон-сквер, то Саймон всегда считал, что мистер Добсон проектировал ее в самый счастливый период своей жизни. Бентвуда также интересовало, что чувствовал мистер Грейнджер, руководивший строительством, когда была установлена последняя кованая решетка ажурных балконов.

Каждый раз после возвращения из Ньюкасла Саймона несколько дней не оставляло смутное беспокойство. В глубине души он был уверен, что его удел — фермерская жизнь. Однако он понимал, что человеку может приносить удовлетворение и другая работа, к примеру возведение церкви, новых домов, торговых галерей. В то время как другие занятия позволяли осуществлять великие замыслы на протяжении нескольких лет, у фермера жизнь состояла в однообразных ежегодных хлопотах. А итог долгим трудам подводила коса жнеца, или последнюю точку ставил удар, обрывавший жизнь животного, к которому фермер успевал привязаться, если не полюбить…

И вот Саймон снова в Ньюкасле, но на этот раз ему не удастся прогуляться по красивым улицам, где ухоженный вид домов говорил о достатке их обитателей. Он понимал, что здесь проживает только небольшая часть населения. В это время на другом конце города ужасали ряды хибар, в которых он не стал бы держать и свиней.

Саймон ехал в суд, погруженный в невеселые раздумья. Женитьба его оказалась неудачной с самого начала, со дня свадьбы. Он знал, что ошибся, остановив выбор на Мэри, но с ошибкой этой ему предстояло мириться всю жизнь. В этом он не сомневался.

Образовавшийся на улице затор вынудил Бентвуда остановить двуколку. Он оказался в окружении экипажей, подвод, груженных пивными бочками, повозок тряпичников со зловонным тряпьем. Запряженные в них лошади стояли, понурив головы, словно опечаленные своей незавидной долей. Встречались телеги с мясом, овощами и рыбой. На глаза попались фургоны с живодерни. При виде торчавших из них ног мертвых животных, сваленных друг на друга, как дрова, Саймон в душе надеялся, что бедным животным не пришлось долго мучиться. Хотя на живодернях находились любители затянуть процедуру.

Шум вокруг стоял неописуемый. Саймон крикнул, чтобы успокоить лошадь, но не услышал собственного голоса. По тротуарам с обеих сторон дороги непрерывно двигались прохожие. Они находились в лучшем положении, потому что шли по вымощенным каменными плитами тротуарам — одно из последних нововведений. Проезжую часть по-прежнему покрывала щебенка вперемешку с грязью.

Когда наконец появилась возможность двинуться вперед, Саймон направил лошадь в переулок. Здесь дорогу снова загородили. Поднявшись в своей двуколке, он увидел, что постоялый двор, где обычно останавливался, заполнен до отказа.

— Весь город здесь собрался, — услышал Саймон чей-то голос и повернул голову: с ним говорил мужчина в такой же двуколке. — Наверное, это из-за слушаний в суде. Разбирают дело жены священника, — пояснил незнакомец.

Бентвуд промолчал и оглянулся: обратный выезд на дорогу был свободен. Он выпрыгнул из двуколки и помог лошади отъехать назад, забрался обратно и поехал по улице дальше.

В волнении Саймон полез в карман за часами. Они показывали четверть двенадцатого. Судебное заседание уже началось. Теперь Тилли, оглядывая зал в поисках единственного друга, наталкивалась на враждебные взгляды жителей деревни. Ведь они не могли отказать себе в удовольствии увидеть такое зрелище. Этот день стал для них занимательным событием и поводом позлорадствовать.

Судьба жены священника не тревожила Саймона: на ее стороне были адвокаты, влиятельные люди, высокое положение семьи. Кроме того, миссис Росс обвиняли в непреднамеренном убийстве. Но при любом исходе дела она имеет возможность покинуть деревню. А куда деваться Тилли? Ей придется оставаться в деревне, пока жива ее бабушка. И что будет с ней дальше? Кроме него, Тома Пирсона, да, пожалуй, еще Стива Макграта, никто не относился к девушке по-доброму. А самое главное, хотя не она нанесла роковой удар, но все сходились в одном: жена священника была одурманена, и виновата во всем Тилли Троттер.

«Господи! Выберусь ли я когда-нибудь из этого затора».

Только через полчаса Саймону удалось найти место, где оставить лошадь и двуколку. Еще десять минут потребовалось, чтобы бегом вернуться к зданию суда. Попасть внутрь здания оказалось совсем непросто: наружный зал был битком забит невозмутимой на вид публикой. Но когда он стал протискиваться вперед, это вызвало недовольные возгласы. Бентвуд не обращал на них внимания. Некоторые пропускали его, принимая за служащего суда. Когда он добрался до дверей зала, где проходило заседание, то столкнулся с констеблем.

— Далеко продвинулось разбирательство?

— Больше половины заседания позади, сэр.

— А основные свидетели, они уже…

— Кажется, да. Сейчас дает показания девушка.

— Пожалуйста, пропустите меня. Прошу вас, — наклоняясь к полисмену, попросил Саймон. — Я, — он судорожно глотнул, — я ее единственный друг.

Они молча посмотрели друг на друга.

— Даже если я вас пропущу, сэр, — сказал наконец констебль, — едва ли вы сможете туда протиснуться. Там все-все забито.

— Разрешите хоть попробовать. — Саймон достал что-то из кармана и вложил в руку полисмена, стараясь проделать это незаметно.

— Попытайтесь, сэр, — не отводя глаз, согласился страж порядка. Он повернул массивную ручку одной из половинок двустворчатых дверей. Когда дверь приоткрылась, несколько человек едва не вывалились в общий зал. С помощью полисмена Саймон кое-как втиснулся в толпу, и дверь за ним тихо закрылась. И вот он уже смотрит на Тилли, стоящую на огороженном помосте. Взгляд ее обращен на судейскую скамью и человека, задававшего ей вопросы…

— Ты слышала, что говорили свидетели. По их мнению, именно из-за тебя миссис Росс оказалась сегодня здесь, и ее обвиняют в непреднамеренном убийстве. Один из них определенно заявил, что ты имеешь… — судья опустил глаза на судейскую коллегию, потом перевел взгляд на секретаря суда и только после этого снова посмотрел на Тилли, — что ты обладаешь сверхъестественной силой. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— О, нет, сэр, нет.

— Говоря обычным языком, ты занимаешься колдовством.

Взгляды всех собравшихся в зале суда были прикованы к Тилли в ожидании ее ответа. Девушка молчала, даже не покачала головой. Из души Саймона рвался безмолвный крик: «Она знает о колдовстве не больше, чем младенец».

— Так ты занимаешься колдовством?

— Нет, сэр. Нет! Нет! — медленно, но с нажимом повторила она. — Я… никогда не… Я… я даже ничего не знаю о колдовстве.

— Один свидетель заявил, что ты подговаривала жену священника танцевать в ризнице, которая считается священной землей, это правда?

В первый раз Тилли перевела взгляд с судьи на миссис Росс. Эллен отрицательно покачала головой.

— Мы сделали всего пару шагов, сэр, — глядя на судью, тихо ответила Тилли.

— Она не виновата! Я просто учила ее танцевать, — звонко выкрикнула Эллен, и публика взволнованно загудела. К ней подошли двое мужчин и о чем-то заговорили.

Судья стукнул по столу молотком, призывая зал к порядку. Шум постепенно смолк.

— Так вы танцевали в ризнице? — спросил судья, и Тилли, поколебавшись, подтвердила:

— Да, сэр.

— А чем еще вы занимались в ризнице?

— Ничем, сэр, мы сделали всего несколько шагов и все.