Кэтрин Куксон - Мотылек

• Название: Мотылек
• Автор: Кэтрин Куксон
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-8405-0403-3

Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…

---

Она выглядела именно так. Агнес смотрела на отца, видела его обрюзгшее лицо, нос с несомненными признаками его увлечения и думала: ну кто… кто выйдет за него?

— Ага, сюрприз для тебя, верно? Все твои карты спутывает!

— Я рада это слышать, — ответила она не сразу и выдержанно, взвешивая каждое слово, — и желаю твоей будущей супруге удачи в ее новом положении, потому что я теперь свободна и могу покинуть дом и жить своей собственной жизнью. Надеюсь только, что она принесет с собой достаточно денег, чтобы нанять няню для Милли.

— Няню для Милли? — буквально завизжал он. — Так узнайте, мисс, еще одну вещь! Эта будет отправлена в лечебницу. Я уже запустил механизм. Неужели я привожу в этот дом женщину для того, чтобы она мучилась? Ну, нет.

— Ты не можешь. — Агнес крепко сцепила пальцы, изо всех сил вонзая ногти в ладони. Только так она могла сдержать желание броситься на этого человека и вцепиться ему в лицо, потому что в этот момент ее переполняла ненависть к нему. Это чувство давно теплилось в ней, проявляясь как внутренне переживаемая неприязнь, но сейчас оно на мгновение до безумия поглотило ее. Агнес ни на минуту не сомневалась, что он сказал то, что думает, и прекрасно осознавала, что это вполне возможно сделать, особенно если врачей для принятия решения пригласить сюда сейчас, когда Милли опять в ее странном состоянии.

— Ты не можешь этого сделать! Ты не сделаешь этого!

— Я не могу? О нет, я могу, я хочу, и я сделаю. Но есть альтернатива, мисс. Ты все время болтаешь о замужестве, правильно? Ну, что же, пойди к своему Джеймсу и спроси, не возьмет ли он еще и Миллисент в придачу? Уверен, его мать примет ее с распростертыми объятиями.

Она смотрела на него, Не в силах промолвить ни слова, но его издевка вдруг мгновенно навела ее на мысль. Поместье Хотон-Мэнор, где жили Крокфорды, было небольшим, но на дальнем участке территории находился небольшой охотничий домик. Он пустовал с незапамятных времен. Милли с няней могла бы жить в нем. Но разрешит ли Джеймс? Да, да, она сможет уговорить его. И она поговорит с Грейс и Мари, они всегда были такими дружелюбными, и Милли им нравилась… Его мать?.. А, Джеймс уговорит ее. Он должен. Он это сделает. Она никогда у него прежде ничего не просила.

Агнес глубоко вздохнула. Она обойдет его. Она обойдет этого человека, который никогда в жизни не проявлял к ней ни любви, ни привязанности и очень мало уделял внимания ее матери. Она сказала:

— Надеюсь, жена сможет давать тебе достаточно денег на содержание твоей любовницы.

Он поджал губы и покачал головой:

— В этом не будет надобности. Вообще-то никогда и не было, она любовница иного плана. Можешь удивляться, одно время она была близкой подругой твоей матери. Ну как, это вас удивляет, мадам? Она рано овдовела и осталась при приличных деньгах, так что, когда она обоснуется в этом доме в качестве моей жены, нам не нужно будет бояться, что нечего будет есть. — Он сделал ударение на последнем слове. — Единственная причина того, что она до сих пор еще не здесь, это больная рана всей моей жизни, которая, и вы знаете, не плоть от моей плоти, ибо я никогда не порождал идиотов.

— Я ненавижу вас. Вы это знаете? Я ненавижу вас. И в настоящую минуту я жалею только о том, что я тоже от вашей плоти, потому что это гнилая плоть…

Когда Реджинальд Торман взмахнул рукой и ударил ее по лицу, она вскрикнула, качнулась назад и, ухватившись за подлокотник кресла, боком упала на него. Он закричал:

— Все остальное время, что ты находишься под моей крышей, будь уверена; я предоставлю вам множество поводов ненавидеть меня. Уж я, мадам, постараюсь. — С этими словами он вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью…

Когда Роберт услышал звук пощечины и крик, он отошел от окна и сделал шаг к двери, которая вела в кабинет. Но тут же остановился, сказав себе, что если он войдет, то на этом скорее всего закончится его работа здесь. Однако услышав, как хлопнула дверь дальше по коридору и одновременно раздался тихий стон, он непроизвольно взялся за ручку двери и, тихо повернув ее, приоткрыл дверь. Агнес съежилась в кресле, и все ее тело содрогалось от рыданий. Он осторожно вступил в комнату и, остановившись напротив нее, негромко проговорил:

— Могу я вам помочь, мисс?

Агнес отняла руки от лица и быстро отвернулась от Роберта.

— Уйдите. Пожалуйста, уйдите.

Он ушел, только не через ту же самую дверь, а через холл на кухню. Подойдя прямо к Пегги, которая в это время вынимала из печи жестяные формы с хлебом, он сказал:

— Мне… мне кажется, вам нужно зайти к мисс Агнес. В гостиной был шум. Он ее ударил.

С противня на стол посыпались формы с хлебом. Пытаясь не уронить противня, Пегги схватилась за стол и проговорила:

— Что? Что вы сказали?

— Хозяин с Агнес — я работал в библиотеке и слышал — они сильно спорили. Он ударил ее, и она расплакалась.

Не говоря ни слова, Пегги выбежала из кухни, а он остался и стал наблюдать, как Магги высыпала хлебы из жестяных форм, а потом костяшками пальцев ловко постукивала каждый по нижней части. При этом она приговаривала, будто разговаривая с хлебами:

— Я не против того, чтобы мужик выпивал, я и сама могу выпить капельку, но, я бы сказала, он ведь просто купался в этом последние несколько недель. Боже мой! Да только за вчерашний вечер он столько деньжищ спустил в горло, что хватило бы успокоить сегодня угольщика. — Она взглянула на Роберта и добавила: — Вы слышали, какой он поднял хай во дворе? Не хотел даже оставлять того, что привез. Не скажи дядя, что заплатит, если счет не будет покрыт в течение недели, — только за эту партию, не за все, он бы повернулся, и только бы мы его и видели. И что бы мы тогда делали? Наверное, жгли бы дерево. Вон его сколько, но куда это годится, рубить деревья? Чем он ее ударил? Кулаком или кинул в нее чем-нибудь?

— Полагаю, он ударил ее по лицу.

— Ох… — Она отвернулась и выпалила: — Жаль, что я не мужчина. Эх, сколько же раз мне этого хотелось. Иногда мне кажется, что после рождения от меня оставили только половину. Знаете почему? Вы не смотрите, что я такая веселая, у меня ведь бывает, что руки чешутся хорошенько съездить… — Она повернулась и через плечо посмотрела на него. — Вы можете в это поверить?

Он улыбнулся и сказал:

— Я верю всему, что ты говоришь, Магги, совершенно всему.

— Вы хороший человек, я говорила это с самого начала. Что там говорят другие, не имеет значения, мое мнение — вы хороший человек.

Он перестал улыбаться, но голос был по-прежнему добрым:

— Спасибо тебе, Магги, — и добавил: — Лучше я вернусь и продолжу работу.

— Я тоже так думаю. Вам лучше пойти туда, но только другим путем.

— Конечно-конечно. Мне никогда не были нужны неприятности.

— И мне тоже, только на меня они валятся сами, то и дело галопом скачут, чтобы подстеречь меня, когда я их не жду.

Она продолжала смеяться над собственной шуткой, а он вышел из кухни, думая, что ничто на свете не может победить оптимизм Магги. Она сильная натура, и казалась ему единственным лучом света в этом раздираемом терзаниями доме, если, конечно, не считать бедное существо, из-за которого разгораются все страсти.

За все время пребывания в этом доме он встретил Милли только два раза, но и в том и в другом случае она была не одна. Один раз она была с мисс Агнес, другой — с мистером Уотерзом. Роберта поражала привязанность этого старого человека к девочке. Он весь преображался, когда видел ее, можно было подумать, что он и есть ее отец, и к тому же любящий. В каком-то отношении он походил на его дядю, но только, нужно надеяться, не был таким же одержимым…

Подъемная рама встала на место, и он собирал инструмент, чтобы перейти к следующим в той же комнате, когда открылась дверь библиотеки и из нее вышел не кто иной, как это самое создание собственной персоной. На ней было голубое ситцевое платье, волосы свисали по спине, свободно подобранные лентой, завязанной розочкой на макушке. Сначала она, видимо, удивилась, увидев его, но затем направилась к нему и спросила:

— Вы работаете?

— Да, мисс. Я вставляю подъемные рамы в окно.

— Вы зовете их рамами?

— Да, мисс.

— Я думала, только картины имеют рамы.

— Ну, это совсем другие рамы, мисс.

— Какой хороший день, правда, Брэдли?

— Да, мисс.

— Мне говорят, что я должна называть вас Брэдли, а мне нравится Роберт. Вас ведь так зовут, правда… Брэдли?

— Да, мисс. Меня так зовут.

— Вы не против, если я посижу и посмотрю, как вы работаете?

Он ответил, на миг задумавшись:

— Нет, почему бы и нет, мисс.

Вынимая раму из очередного окна, он размышлял: неужели найдется врач, который подпишет свидетельство о душевном заболевании девочки, которая так разумно рассуждает? Единственно странным было то, что ей очень хотелось посидеть, глядя на то, как он работает.