Барбара Картленд - Сердцу не прикажешь

• Название: Сердцу не прикажешь
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0776-3

Жизнь Малколма Уорингтона безнадежно загублена женой-алкоголичкой, разрушившей его дипломатическую карьеру. Затем он безвозвратно теряет очаровательную Элизабет, озарившую его беспросветное существование после смерти жены. И тогда, в порыве внезапной жалости, Малколм заключает фиктивный брак с ожесточенной и несчастной красавицей Марсией, спасая ее из рук негодяя-отца...

---

Ничто не мешало их браку, и они не намерены были откладывать его. Впоследствии Малколм вспоминал, как радовалась тетушка невесты. После двухмесячной помолвки они обвенчались.

Медовый месяц был восхитительным. Они объехали все модные европейские курорты, нигде не задерживаясь подолгу. Вернувшись, молодая чета поселилась в собственном небольшом, но уютном доме в Мэйфер.

Тогда-то Малколм впервые увидел Нанну. Флоренс довольно много и часто рассказывала ему о ней, он знал, что эта женщина была с Флоренс с самого раннего детства, сначала в качестве няни, а потом — преданной горничной и наперсницы.

Это была высокая костлявая женщина с нездоровым цветом лица и черными тусклыми волосами, стянутыми в тугой узел на затылке. Ее темные глаза глядели настороженно, ничего не упуская.

Флоренс была явно рада снова видеть рядом с собой Нанну, их обоюдная привязанность была очевидной.

Однако Малколм сразу же почувствовал в ней странную напряженность и что-то не совсем обычное в поведении при первой их встрече. Здороваясь, она пристально вглядывалась в их лица — сначала в лицо Флоренс, а потом и в его лицо.

«Что ее беспокоит? — с раздражением подумал тогда Малколм. — Боится, что я плохо приму ее в своем доме?»

Но поводов для открытого и сознательного раздражения Нанна ему не давала. Она во всех отношениях была великолепно вышколенной прислугой, какую он когда-либо знал.

Все заботы по хозяйству она немедленно взяла на себя, и Малколм понимал, что порядок в доме, прекрасные ужины, которые теперь стали непременным ритуалом в их доме, разумные счета расходов в конце месяца были исключительно заслугой Нанны и никого больше.

Малколму, однако, было трудно воспринимать ее как женщину, но ради Флоренс и из благодарности к самой Нанне он старался быть приветливым с ней.

Нанна же была с ним чрезвычайно сдержанна и елико возможно старалась не обременять его своим присутствием.

Если он заходил к Флоренс и там оказывалась Нанна, она немедленно уходила, оставляя их одних.

Делала она все безукоризненно, с ним была корректна, но тем не менее ему всякий раз становилось не по себе.

— Не уверен, что я нравлюсь твоей Нанне, — сказал он Флоренс вскоре после того, как они вернулись домой после медового месяца.

— О, милый, какой вздор! — горячо возразила Флоренс. — Я уверена, что она обожает тебя так же, как и я.

Малколм, однако, был уверен в обратном, но спорить не стал. Тем более что руки Флоренс обвились вокруг его шеи, а ее алый рот был соблазнительно близок.

Спустя несколько недель жизни в новом доме он вдруг узнал, что Нанна каждый вечер поджидает их, когда они бывают в гостях или на вечеринках.

Совершенно случайно, выйдя из такси и собираясь открыть парадную дверь, он, взглянув на окна, увидел, что в комнате Нанны горит свет.

«Надеюсь, она не заболела», — подумал он.

Была половина четвертого утра, и он представить себе не мог, почему Нанна бодрствует в такой час.

Он удержался и ничего не сказал Флоренс, чтобы не обеспокоить ее.

Когда же она удалилась в свою комнату, он на мгновение задержался у подножия короткой, в несколько ступеней, лестницы, ведущей с этажа, где расположены их с Флоренс спальни, в комнаты для прислуги. Может быть, ему подняться наверх и проверить, в чем дело, забеспокоился он.

И тут почувствовал, что кто-то на верхней площадке тоже ждет и прислушивается.

Это подсказала ему скорее интуиция, чем разум, но он был уверен, что не ошибся.

Малколм слышал, как Флоренс прошла через спальню в ванную и, открыв краны, пустила воду. Ему показалось, что там, наверху, кто-то напряженно ждал этого момента, до него донесся слабый вздох облегчения и стук осторожно закрываемой двери.

«Странно, почему она так беспокоится? — недоумевал Малколм. — В конце концов, Флоренс уже не ребенок. Не может же она сомневаться в том, что я недостаточно забочусь о жене?»

Но даже беспокойство Нанны по этому поводу не объясняло ее странного поведения.

Как бы поздно они с Флоренс ни возвращались, она появлялась на площадке лестницы, как только они входили в дверь.

Она определенно ждала их, и Малколм стал задумываться, что все же могло так тревожить Нанну.

Однажды они задержались на коктейле и минут на двадцать опоздали к ужину. Конечно, Нанна ждала их, но на этот раз уже в холле, и открыла им дверь сразу же, как услышала, что подъехало такси.

— Вы думали, что мы потерялись? — шутливо спросил ее Малколм.

К его недоумению, она ничего не ответила, а быстро спустилась к такси, чтобы помочь Флоренс выйти, пока Малколм расплачивался с шофером. Он вдруг случайно услышал, как Флоренс сказала, видимо, отвечая на вопрос Нанны:

— Конечно, все в порядке. Ради Бога, перестань волноваться.

Тон, которым это было сказано, настолько удивил Малколма, что он с полминуты бессмысленно разглядывал высыпанные на ладонь монеты, пока наконец сообразил, сколько должен заплатить водителю такси.

Даже потом, медленно войдя в дом и запирая за собой парадную дверь, он не мог найти разумного объяснения тому раздражению, которое прозвучало в голосе Флоренс, а также непонятному беспокойству Нанны.

Сто раз он повторял себе, что это естественное беспокойство няньки, до сих пор не верящей, что опекаемое ею дитя уже выросло.

И все же где-то в глубине сознания оставалась мысль, что он что-то упустил, чего-то не знает и поэтому не может понять того, что происходит.

Он решил тут же спросить у Флоренс, что все это значит, но, когда представилась возможность; он засомневался, не покажутся ли Флоренс его расспросы нелепыми. Он не ошибся. Флоренс именно так восприняла его слова.

— Конечно, Нанна излишне беспокоится. Но, в конце концов, она привыкла оберегать меня.

— И тебя это не раздражает? — спросил Малколм. — Постоянное беспокойство, что ты придешь домой поздно? Почему она ждет нас каждый вечер?

— Откуда ты знаешь, что она нас ждет? — спросила вдруг Флоренс и внимательно посмотрела на мужа большими темными глазами.

Малколм понял, что она тоже знает о ночных бдениях своей няньки.

Он прекратил дальнейшие расспросы и постарался успокоить свою совесть, став еще более любезным с Нанной, на что, впрочем, она не обратила никакого внимания.

А потом Малколм по делам службы должен был отправиться на несколько дней в Берлин.

Ему не хотелось расставаться с Флоренс. Она же до последней минуты не отпускала его, умоляя не уезжать.

Он тоже был огорчен этой разлукой, хотя успокаивал себя тем, что лишь первое расставание кажется мучительным, а со временем и он, и Флоренс привыкнут к ним.

— Это всего лишь на неделю, дорогая, — успокаивал он ее.

Но Флоренс, спрятав лицо у него на груди, никак не могла успокоиться. С болью в сердце, чувствуя свою вину, смотрел он на маленькую ее фигурку на платформе вокзала Виктория и долго прощально махал рукой.

Малколм рассчитывал, что они полетят самолетом, но тот, кого он сопровождал, категорически воспротивился этому, и они отправились в Европу самым длинным и скучным путем.

О ночной жизни Берлина в те времена рассказывали много чудес, но Малколм был так занят, что не смог отвлекаться ни на что другое. Он дважды звонил в Лондон, но лишь один раз смог поговорить с Флоренс. Второй раз подошла Нанна и сообщила, что Флоренс нет дома. Было всего лишь половина десятого утра, и Малколма обескуражил такой ответ.

— Я старался не звонить по утрам, чтобы не будить ее, — объяснил он. — Куда же она могла уйти так рано?

— Только на этот час, сэр, ей удалось записаться на педикюр, — пояснила Нанна. — Она только что ушла и будет страшно расстроена, что не смогла поговорить с вами.

— Что ж, передайте ей, что я люблю ее и постараюсь позвонить еще раз вечером, если мне это удастся, но я в этом не уверен, — сказал Малколм.

— На вашем месте, сэр, я бы не стала тратить так много денег, — строго заметила Нанна.

Малколм рассмеялся.

— Вы правы, Нанна, — согласился он. — Это чертовски дорогое удовольствие, уверяю вас. Передайте ей привет.

Было уже под вечер, когда он наконец вернулся на Джон-стрит, № 102, и своим ключом открыл входную дверь. Однако Нанна тут же спустилась в холл.

— Где Флоренс? — спросил он, радуясь, как школьник, что снова дома и сейчас увидит Флоренс.

— В гостиной, сэр, — ответила Нанна, — Она немного устала.

— Устала? — удивился Малколм. — От чего, что она делала? Или ее что-то расстроило?

— Я думаю, это погода. Она просто немного устала, сэр. Я бы не стала ее беспокоить на вашем месте.

Малколм с трудом дослушал до конца объяснения Нанны и, перепрыгивая через три ступеньки, взбежал по лестнице в гостиную.

— Дорогая, ты нездорова? — встревоженно спросил он. — Что с тобой?

Он торопливо пересек гостиную и, подойдя к софе, где лежала Флоренс, нежно обнял ее и поцеловал.