Джун Зингер - Съемочная площадка

• Название: Съемочная площадка
• Автор: Джун Зингер
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-87322-622-9

Баффи, полюбившая своего «героя»; Сюзанна, боготворившая свое тело; Клео, ослепленная напыщенным возлюбленным; Кэсси, пытавшаяся противостоять своей матери, и Сьюэллен, знавшая все секреты подруг, — все они были молоды, красивы, талантливы и мечтали о счастье и любви. Но их жизнь превратилась в съемочную площадку, на которой пышным цветом цвели скандалы, извращения и жестокость. И все же, как во многих фильмах, наступил счастливый конец.

---

— Опыт историка научил кое-чему меня, — ответил он. — Бывают моменты, когда следует ставить точку на прошлом, чтобы с ясными перспективами войти в будущее. По правде говоря, мне нелегко здесь находиться. С этим местом связано слишком много воспоминаний, которые мне трудно понять и принять.

Один вопрос никак не шел у нее из головы. Намеренно ли его мать застрелила его отца? Но спрашивать об этом она не решалась. Они ведь были друг для друга почти посторонними.

— Мой отец был историком, — сказала она. — Мягким, умным человеком. Прежде чем стать хранителем музея Блэкстоун, он преподавал в Калифорнийском университете.

По утрам Кэсси, как и прежде, продолжала приходить в замок. Джон уже знал ее распорядок, и когда она приходила, кормил ее завтраком, который сам готовил. После завтрака они вместе занимались работой по дому и разговаривали. Наконец она могла наговориться за все эти годы почти полного одиночества.

Вечером она возвращалась из музея и обнаруживала, что на ее собственном участке трудится бригада садовников: постепенно кусты обрели симметричные формы, плющ был приведен в порядок, лужайка подстрижена, фикусы приняли шарообразные очертания, сорняки исчезли. Как-то раз, вернувшись домой, она увидела, что весь газон перед домом засажен старомодными розами, на манер английского сада. Тщательно подобранная гамма из розовых, ярко-красных, желтых, белых и бледно-лиловых цветов слепила глаза. Вся эта стрижка и прополка было ответной любезностью доброго соседа, но розы — розы были символом любви.

Кэсси стало казаться, что ее мертворожденный ребенок, что последовавшие за этим выкидыши и бесплодие были великим замыслом природы или Господа Милосердного, предохраняющих ее от рождения несовершенного дитя с несовершенными генами. Но теперь она знала, что делать. Она зачнет и родит чудесного ребенка, со здоровыми генами, со здоровым духом, достойного любви и способного, как и его отец, подарить любовь. И сделает она это ради себя, а не для того, чтобы утереть нос матери.

На выходные Гай уехал на натурные съемки, а Кэсси собрала свою сумочку и отправилась в розовый дом. Уин куда-то уехал — его маленького красного «МГ» не было на стоянке, — но она знала, что скоро он вернется. Он обязательно предупреждал ее, когда ночевал вне дома, а это случалось нечасто.

Она знала, что Уин восхищался ею, желал ее, хотя и не давал этого понять ни словом, ни жестом. Он не был тем мужчиной, который мог приволокнуться за замужней женщиной. Они почти никогда не говорили о Гае, и никогда — о ее замужестве. Но ей казалось, что он догадывается об их взаимоотношениях. Они с Уином стали друзьями, а друзья чувствуют подобные вещи. Она подозревала даже, что Уин догадывается о ее проблемах с матерью.

Она ждала Уина в его спальне. Вдруг на лестнице послышались его шаги — он поднимался, переступая через ступеньку. Догадывался ли он, что Кэсси его ждет? Уже начинало смеркаться, но она не включала свет. Она ждала, затаив дыхание. Уин открыл дверь. Молча Кэсси вышла к нему навстречу. Она была обнажена — ее длинные светлые волосы и белые груди светились в полумраке. Улыбаясь, она протянула к нему руки. В его глазах не было удивления, но был восторг. Он обнял ее, и несколько мгновений они просто стояли, прижавшись друг к другу. Затем он с легкостью поднял ее на руки и отнес на кровать. Они занимались любовью не спеша, с такой нежностью, словно оба были девственниками, словно делали это впервые в жизни, словно до конца дней собирались оставаться вместе. Она не закрывала глаза. Она смело смотрела ему в лицо и читала в нем любовь.

45

Все произошло стремительно. Нашелся покупатель на галереи, и новые хозяева, их было несколько, немедленно принялись за дело. Они даже не захотели, чтобы Говард оставался на переходный период: для этого у них имелись свои люди. Три дня спустя от нашей сети торговых центров осталось одно название — «Галереи Кинга». Думаю, что и названию осталось жить недолго. Как только покупатели привыкнут к новым хозяевам, те назовут компанию своим собственным именем.

Таким образом, все мы вылетели на побережье: Ли, я с детьми, Тодд, который прилетал подписывать бумаги, Говард, Сьюэллен и их дети.

Мы со Сьюэллен сразу же занялись поисками подходящего жилья. В качестве агента по недвижимости мы пригласили мать Клео, Лейлу, а ее саму использовали как советника. Я выбрала «Средиземноморскую виллу Бенедикта» — там были бассейн и теннисный корт. Тодд сказал, что именно это и нужно главе киностудии — дом со всеми удобствами в Беверли-Хиллз, своего рода вывеска. Сьюэллен предпочла Энсино. Она сказала, что Вэли подходит ей больше, так как она хочет растить детей поближе к природе и подальше от крупных городских центров. Хоть мне и хотелось, чтобы они жили по соседству, а не за двадцать-тридцать минут езды от нас, оспаривать ее доводы я не решилась. Клео попыталась было выразить свое неудовлетворение ее выбором: Вэли считался непристижным районом. А Лейла Пулитцер сморщилась, словно почувствовала неприятный запах. Но Сьюэллен достаточно было сказать одну единственную фразу: «Если вы не в состоянии подыскать нам дом в Энсино, я, пожалуй, найму другого брокера», как Лейла не замедлила вернуть себе хорошее расположение духа.

У меня их разговор вызвал легкую усмешку. Я была на раннем сроке беременности, и все мне казалось ужасно смешным. Меня беспокоила только Кэсси, заявившая, что она тоже беременна.

Я всеми силами оберегала себя от любых забот, связанных со студией. Мне хотелось быть исключительно домохозяйкой. Тем не менее Тодд предпочитал советоваться со мной по большинству вопросов.

— Так было раньше, и так будет всегда, — заявил он. — Я просто не в состоянии принять без тебя ни одного решения. Так велика моя зависимость.

От такого рода заявлений сердце мое начинало стучать учащенно, а желудок сжимался, но я говорила ему:

— Ты сделал из меня что-то вроде наркотика.

А он отвечал голосом Хэмфри Богарта:

— Но ты и есть наркотик, крошка. Ты в моей крови, и вывести тебя нет никакой возможности. — От этого у меня еще сильнее учащался пульс.

Я справилась с ремонтом дома, купила мебель, устроила детей в школы и попыталась нанять прислугу. Ли ни в какую не соглашалась поселяться с нами на постоянное жительство. Не скрою, все это были приятные хлопоты. Как владельцам студии, нам приходилось следовать определенному общественному укладу. Помимо обычных вечеринок, он включал просмотры, ужины в честь вручения премий, благотворительные мероприятия. И Тодд никогда не позволял мне от всего этого уклоняться. Даже когда мой живот стал таким огромным, что сначала в помещении появлялся он, а уж потом я.

— Мы всегда и все делали вместе, и это будет оставаться так даже в Голливуде. — Эту фразу он повторял снова и снова.

Я дала себе клятву, что несмотря ни на какие обстоятельства всегда буду находить время для старых друзей. В связи с этим я частенько навещала Кэсси — моя беременность проходила легко, а вот она сидела на домашнем режиме по причине предыдущих выкидышей.

Но в ней не было и намека на какую-то болезненность. Чтобы не подниматься по ступенькам, она устроила себе спальню внизу, и со счастливым видом расхаживала по первому этажу своего дома босиком, в одном лишь цветастом платье — ее длинные, светлые волосы были все время распущены. Она, в прямом смысле слова, напоминала цветущую розу, улыбающееся «дитя цветов», хотя движение хиппи уже вышло из моды. У нее не было и тени сомнения, что беременность пройдет удачно и она родит, наконец, здорового ребенка. Это было удивительно — мне казалось, что она должна являть собой комок нервов.

В то утро я приехала к Кэсси около одиннадцати. Прежде чем припарковать машину, я убедилась, что машины Гая поблизости нет. Около полудня, когда мы вдвоем пили чай на кухне, в дверях появился похожий на викинга мужчина с каштановыми волосами, высокий и загорелый. На нем были джинсы и простая футболка. Входя в дом, он не удосужился ни позвонить, ни постучать. Этот факт должен был навести меня на определенные мысли, обрати я тогда на него какое-то внимание. Но меня в первую очередь поразило его сходство с Джоном Войтом. Неужели все здесь были похожи на каких-нибудь киноактеров? Или просто мои мозги перестроились на голливудский манер?

Я заметила, что в одной руке он держал букет пионов, а в другой — сосуд, на четверть, наполненный чем-то, напоминающим куриный бульон. Я смущенно улыбнулась. Такие подарки приносил мне Тодд до того, как начал дарить золотые браслеты и прочие драгоценные безделушки.

Кэсси представила нас друг другу:

— Моя подруга, моя лучшая подруга Баффи Кинг, — сказала она со значением, как бы пытаясь дать ему понять, что я на ее стороне. А затем, повернувшись ко мне, продолжила: — А это мой добрый сосед Джон Уинфилд. Уин живет в розовом замке на холме, — уточнила она.