Джун Зингер - Звездные мечты

• Название: Звездные мечты
• Автор: Джун Зингер
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-089-1

«Звездные мечты» — роман о сложной, полной драматизма судьбе двух сестер, Анджелы и Кики Девлин, о любви и горьком разочаровании в ней, о страстном желании этих красивых, богатых, но не всегда счастливых женщин стать звездами кино и быть любимыми.

Роман насыщен многими событиями, именами и фактами из жизни Голливуда, всегда интересными для читателя.

---

Анджеле вовсе не понравилась эта идея. Дик злословил в адрес Кики по каждому поводу, а теперь был готов использовать ее мужа, чтобы польстить мультимиллионеру Гордону. Но Кики, которой уже наскучили вечеринки в Палм-Спрингсе, сказала, что она не возражает. «Какого черта? Вечер так вечер. Поедем».

После того как они покинули Гордона, Дик предложил им заглянуть на позднюю вечеринку в «Амбассадор» к его давнему приятелю Джейку Макфини. Джейка назначили послом в какую-то банановую республику, и он отмечал это событие.

Когда на следующее утро все проснулись в квартире Анджелы и Дика, Брэд вспомнил, что в этот день праздничную вечеринку устраивает его агент, и он считает себя обязанным появиться на ней. Брэд заверил Дика, что ему совершенно необязательно идти. Дик, находясь в праздничном расположении духа, ответил, что, конечно, они пойдут. Гулять так гулять; Брэд и Кики ходили на вечеринки Дика, теперь он должен пойти с Брэдом.

«Разве не так, Анджела?»

Анджела, потрясенная тем, как ладили в эти дни Дик и Кики, полностью согласилась. После вечеринки у агента выяснилось, что надо посетить праздничный вечер с буфетом у Пу-Патриции — Стэнфорд Гринберг. Пу была лучшей подругой Кики в Вассаре, пока ее оттуда не выгнали. Потом Пу вышла замуж за Нормана Гринберга, одного из самых известных юристов в мире кино.

В тот момент, когда они прошли через железные ворота марокканского замка Пу, до Кики дошло, что адвокат, в котором она нуждалась, чтобы сразиться с Лайемом Пауэром, находится здесь, у нее под носом, или, точнее, под носом Пу. Как она не подумала об этом раньше? Она должна видеть Нормана немедленно.

Но первой особой, которую Кики высмотрела в огромной гостиной с потолком из балок, была Джина Грант. Кики извиняюще шепнула Анджеле:

— Я очень сожалею, что мы пришли, дорогая. Если бы я имела хоть какое-то представление, что эта Джи-Джи окажется здесь, я бы, конечно, не…

— О ком ты говоришь?

— Джина Грант, проснись. Ты помнишь… вторая половина той заметки в колонке сплетен. Это она и есть — Джи-Джи.

— В том-то и дело, что мы никогда не знали точно, что это были Дик и Джина Грант, если ты помнишь, — едко заметила Анджела.

Кики пожала плечами, а Анджела краем глаза стала разглядывать Джину Грант. Анжела должна была признаться, что не заметить Джину Грант было трудно. В открытом красном платье без бретелек, под которым явно больше ничего не было, с рассыпающимися золотыми волосами, она невольно заставила Анджелу почувствовать себя едва ли не замарашкой.

Она видела, как Дик оживленно говорил с Джиной, но очень недолго. И если быть справедливой, он со всеми говорил в этой присущей политикам любезной манере.

Но Кики в этом отношении была менее сдержанна.

— Вот что всегда делает меня подозрительной — что он говорит с ней так небрежно, между прочим. Мне было бы спокойно, если бы он вел себя более возбужденно при виде такой роскошной шлюхи. Так бы повел себя каждый нормальный мужик.

— О, Кики, — слабо возразила Анджела, — у тебя никто не может выиграть; не имеет значения что.

— А я собираюсь выиграть, тем или иным путем, — сказала Кики и, словно пчела, прочертила среди собравшихся замысловатую линию, направляясь к дородному, но симпатичному Норману Гринбергу.

* * *

Обе пары вернулись в Палм-Спрингс тридцать первого. Дом Мари был украшен и освещен, готовый к празднику, который должен был начаться через несколько часов. Пока Кики помогала разобраться с цветами, Анджела направилась взглянуть на сынишку. Брэд и Дик наскоро выпили с Эдвардом, потом быстро переоделись в белые спортивные костюмы для короткой партии в теннис.

В тот момент, когда начали съезжаться гости, раздался звонок из Бель-Эр. Дик вернулся после разговора обеспокоенный. Заболела мама, сказал он, и никто не знает, насколько это серьезно. Папа сообщил, что у нее резко подскочило давление. Доктор уложил ее в постель, но она все время спрашивает о нем. Он ужасно сожалеет, что не может встретить Новый год с Анджелой и ее семьей, но у него нет иного выбора, как вызвать вертолет и вернуться в Лос-Анджелес.

— Это может быть действительно серьезно, — согласилась Анджела. — Если хочешь, я поеду с тобой.

— Нет-нет, я не хочу испортить тебе праздник. Постараюсь завтра вернуться. Если не смогу, я позвоню.

* * *

В пять минут после полуночи Анджела подняла трубку и набрала номер Бель-Эр. Она может поздравить Дика с наступлением Нового года хотя бы по телефону. И конечно, осведомиться о здоровье своей свекрови.

На там конце линии слышался шум — музыка, выкрики, звуки трубы, и Анджела не сразу поняла, что ей ответила сама свекровь. Голос ее звучал вполне здоровым. Анджела решила, что та немного выпила, когда услышала ее вопрос:

— Как там Дик, Анджела? У вас что-нибудь случилось?

— Нет, нет, все в порядке. И я рада, что вы чувствуете себя лучше, мама.

— Лучше? Лучше, чем когда, Анджела, дорогая?

* * *

Подумать только, она когда-то думала о Дике как о благородном короле Ричарде, Ричарде Львиное Сердце!

«О король Ричард! У тебя оказалось очень малодушное сердце! Ты просто грязная крыса!»

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ Территаун, Сакраменто, Голливуд, Ривьера, 1953

— Мне кажется, Анджела переехала в Сакраменто в 1953 году. Если меня не подводит память, тогдашний губернатор Калифорнии отказался от своего поста, чтобы работать в федеральном правительстве, с мистером Эйзенхауэром. Дик Пауэр был назначен на должность губернатора до следующих выборов, и в связи с этим он оставил свои занятия в палате представителей. Да, мне кажется, что я не ошибаюсь, это было именно так.

Анджела была прелестной «первой леди» нашего прекрасного штата. Когда они поселились в весьма обветшавшем калифорнийском «Белом доме» в Сакраменто и она стала выполнять свои обязанности, то смогла реализовать многие из своих разносторонних талантов. В то время началось движение «Сделайте свой вклад в Калифорнию», и Анджела продемонстрировала документальный фильм, в котором были показаны все достижения нашего гордого штата. Просмотр прошел успешно, и, хотя фильм первоначально был создан с коммерческой целью, его все же показали по телевидению как рассказ о достопримечательностях штата. Вся прибыль, естественно, пошла в местную казну.

Возвращаясь к прошлому, скажу: мне кажется, что год, когда Анджела приехала в Сакраменто, был годом, когда произошел тот ужасный скандал с Кики. Тот самый скандал, в котором был замешан один из самых известных адвокатов… Норман Гринберг. Мне даже пришлось покритиковать ее в печати… вот так-то!

1

Мари Уиттир вернулась в Территаун из Палм-Спрингса как раз во время весенней уборки.

Кладовые были вывернуты наизнанку; весь хрусталь — бокалы, рюмки — были перемыты так, что сверкали на солнце. Необходимо было вымыть и натереть все полы и протереть окна. Синяя гостиная на втором этаже нуждалась в новых занавесках. На каждую постель были положены свежие покрывала, которые она заказала, находясь в Палм-Спрингсе. Ее постель была застелена бледно-персиковыми шелковыми простынями — она просто обожала их!

Мари посмотрела из окна на снег, выпавший ночью, хотя уже близился апрель и скоро должна была наступить пора цветения нарциссов. Она подумала об Анжеле, живущей в губернаторском особняке в Сакраменто; ее дочь старалась не поддаваться чувству одиночества, пока ее муж не обращал на нее никакого внимания, занятый своими делами — законными и нет. И Кики! Как бы Мари не правилось, что Кики вышла замуж за Брэда Крэнфорда, она просто восхищалась этим мужчиной, — и было не так уж и важно, врожденный у него такт или приобретенный. Она надеялась, что у Кики хватит ума остаться с ним и ценить его.

Герман принес на подносе утреннюю почту. Она рассеянно перебирала ее, продолжая думать о дочерях. Ей хотелось бы остаться в Калифорнии, чтобы быть рядом с ними на случай, если она им вдруг понадобится. Но что она могла сделать? Эдди был в школе в Массачусетсе, он еще был совсем мальчик, ему тоже была нужна мать! И Стонингем! Она так любила его.

На глаза ей попалось письмо с обратным адресом из Нового Орлеана. Чей-то незнакомый адрес, не Джулиана. Ее сердце стало биться быстрее. Что это? У нее дрожали руки, когда она открывала конверт.

Она быстро просмотрела страницы, пока не дошла до конца длинного письма, написанного от руки. Там стояла подпись: «Твоя любящая сестра Дезирэ». Дези!

Мари поудобнее уселась в кресле.

«Моя дорогая Мари!

Ты, наверное, удивишься, получив от меня весточку. Я надеюсь, что шок не будет слишком сильным. Если честно признаться, то я столько раз поражала тебя, что иному хватит на всю оставшуюся жизнь. Мне кажется, чем меньше об этом вспоминать, тем лучше. По прошествии времени я могу сказать, что мне стыдно. Но, наверное, это звучит слишком неубедительно. Когда я села писать это письмо в первый раз, две недели назад, я поклялась себе, что ни за что не скажу этих слов. Я имею в виду: «Мне стыдно!» С тех пор я каждый день пыталась написать это письмо: ты можешь себе представить, какая трудная у меня была задача — что-то сказать, а что-то — нет.