Александр Годов - Дьявольская радуга

• Название: Дьявольская радуга
• Автор: Александр Годов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Полная чистовая версия книги «Двери в черную радугу»

Роман — попытка связать тему экзорцизма с темой симуляции реальности. В главного героя вселяются демоны и разбивают его сознание на множество осколков. Каждый осколок — отдельный мир, управляемый бесом. И герою предстоит пережить множество чужих жизней и испытать на собственной шкуре гнев невероятных монстров. В романе три сюжетных линии — линия Первого, линия Пятого и линия Седьмого.

Авторское предупреждение: текст содержит сцены насилия. Поэтому не советую читать впечатлительным людям. Также читателю потребуется напрягать мозги: попаданцев, эльфов, драконов, бесстрашных гладиаторов и прочей херни не будет.

Для того, чтобы быстрее прочувствовать атмосферу романа, вы можете скачать специально написанный для этого музыкальный альбом.

Пиратам: если будете выкладывать текст в библиотеку, то, пожалуйста, оставьте эту аннотацию полностью (с указанием ссылки на альбом). Также прошу не делать эту уебанскую зеленую обложку под говно-серию «Магия для девочек» говно-издательства «Альфа-книга». Большое спасибо.

E-mail: [email protected]

Примечание залившего: С удовольствием выполняю просьбы автора.

---

Сергей чертыхнулся. Как же он сразу-то не заметил странностей в поведении мертвяков?!

Тропов почувствовал, что он близок к разгадке, что сейчас он все поймет, но мысли разбегались. В голову словно вкручивали гайки.

«Дурья башка! Дурья башка! Дурья башка!» — повторял внутренний голос. Сергей схватился за голову.

— Со мной все в порядке! — выкрикнул он.

«Уверен? А как объяснить, что ты убил Анжелу? А откусил щеку? Это ты считаешь нормальным?»

— Прекрати!

Тропов попытался сконцентрироваться на безглазом зомби, но голос в голове становился настойчивее. Он приказывал встать и поймать Таню в лесу. Приказывал ее расчленить и скормить мертвякам. Никогда раньше голос не был таким громким.

И тут Сергей увидел ребенка. Мальчик стоял на краю крыши и смотрел на него. На лоб ребенка падал завиток светлых волос, лицо же казалось ненастоящим, восковым. На миг даже померещилось, что на крыше стояла кукла. Слишком глаза казались стеклянными.

Тропов узнал мальчика. Это был ребенок с видеозаписи.

Мальчик показал на него пальцем, вспышка зеленого света сорвалась с ладони и пролетела через Тропова, как копье, потом ударилась в убитого мертвяка. Зеленая молния растеклась по телу зомби, и на мгновение оторвавшиеся голова вновь ожила. Синие губы трупа зашевелились. Из пустых глазниц потекла кровь. Молния перекинулась на Сергея. В тело вонзились сотни иголочек.

А потом сознание Тропова померкло…

Пятый

У Алены были маленькие сиськи. Дохляк улыбнулся. У жены были маленькие сиськи! Точно! И именно из-за них он часто ссорился с Аленкой. Воспоминания выплывали из глубин памяти для того, чтобы больнее ужалить душу.

— Я больше не Дохляк, — поправил себя он. — Меня зовут Николай.

…Алена отворачивается от него. Не хочет смотреть в глаза. Она такая красивая, когда злится. Да и когда не злится — тоже красивая. Его любимая звездочка. Его жизнь. Алена со злобой в голосе говорит:

— Ну вот и дай денег для того, чтобы я себе сиськи побольше сделала!

А ему смешно до слез. Он сдерживает себя, чтобы не расхохотаться. Поэтому хмурится и низким голосом отвечает:

— Прости. Я же пошутил!

На его лице появляется заискивающая улыбка. Он пытается посмотреть в лицо Алене, но та все равно отворачивается. У него в запасе есть еще одна уловка. Он обнимает Алену и целует в макушку. Ее волосы пахнут ванильным шампунем.

— У тебя дурацкие шутки, Шолохов! — говорит она. Голос как у обиженного ребенка, но ему все равно удалось растопить лед обиды.

Ему ничего не остается как снова сказать:

— Я пошутил. Прости…

Николай посмотрел на труп «архаровца». С какого момента его жизнь разделилась на «до» и «после»? Как он стал жрать кукол и ползать по помойкам? Неизвестно. Обрывки прошлого крутились в голове так же, как космонавт в центрифуге. В груди вновь раздалось — бам, бам, бам.

…Глаза и лицо. Лицо жены. Очень красивое. Ослепительно прекрасное, — и такие блестящие в ночи глаза. Он обнимает свою звездочку и говорит:

— Я так боюсь тебя потерять.

— Не потеряешь, если сам не захочешь, — отвечает она…

Дохляк прислушался. Но в магазине было тихо. Возможно, ему сегодня повезет и «архаровцы» не будут искать исчезнувшего соплеменника. Может, твари вообще не обращали внимания друг на друга!

Бам, бам, бам.

Толчки в груди скорее раздражали, чем радовали. Чертов механизм, называемый сердцем, работал со сбоями, но с каждым днем он «тикал» дольше и дольше. Николай пытался представить, как кровь вновь струится по сосудам, как легкие опять засасывают испорченный воздух Города, но у него ничего не получалось. Его внутренний голос говорил о том, что сердце заработало не просто так. За вернувшиеся воспоминания придется платить. Но чем?

…Маша стоит на подоконнике и смотрит на прохожих. Он поддерживает ее и смеется. Эта кучерявая кроха оставила его сегодня без сил. Он носился за ней по комнате, причесывал куколок, возился с детским обедом и, наверное, поменял миллион памперсов. А Маше хоть бы хны — носится по квартире, полная сил и энтузиазма.

— Бибика! — говорит она.

— Да, бибика, — отвечает он.

— Бибика тр-р-р-р-р-р?

Он секунду колеблется и кивает:

— Бр-р-р-р.

Машенька смеется и показываем ему два передних зуба. Он стаскивает ее с подоконника, ставит на пол…

Свечи подрагивали в темноте, шипели фитили.

Дохляк сел на пол и облокотился спиной к двери. В комнате было тихо, как в осеннем лесу. То, что испытывал сейчас Николай, было больше похоже на приятную меланхолию. Это была не грусть, а скорее — печаль по «прошлому» Дохляку. Сегодня изменился мир. Сегодня был брошен вызов «архаровцам». Николай решил для себя, что больше не будет прятаться. Возможно, его сердце вновь завел бог. Для чего — пока не понятно, но Дохляк пообещал себе, что обязательно разберется во всем.

…на улице зима. Ночь, редкий снежок, минус девять градусов. Он и Алена возвращаются из магазина. Маши тогда даже в планах не было. Жена идет довольная: ей удалось найти те духи с ароматом роз, что так давно хотела купить. До дома совсем близко. Они идут и кушают мороженное. Такое мороженное шариками в вафельной трубочке. Ночь, редкий снежок, минус девять градусов. Редкие прохожие смотрят на них как на идиотов, но им все равно…

Николай еще немного посидел на полу, опустив голову и зажав руки коленями. В конце концов, он понял, что не может больше находиться рядом с трупом и вышел обратно в магазин, где его ждала двухлитровая бутылка минеральной воды вместо подушки и грязные витрины. Вряд ли удастся сегодня поспать. Он уже пытался заснуть в магазине, но мешали выплывающие из памяти воспоминания. И труп в подсобке.

Пригибаясь, Дохляк нырнул к стойке с комиксами. В магазинчике было темно. Солнце давно уже село, а звезды и луну скрывали плотные облака.

Николай зажмурился. Хотелось свернуться калачиком и погрузиться в собственные чувства. И темнота должна была помочь ему в этом.

— Но-о-о-очь, — шепотом сказал он и облизал пересохшие губы.

Дохляк бросил взгляд на дверь подсобки, высматривая пробивающиеся лучи света. Он не хотел задувать свечи в каморке: а вдруг ему все-таки надоест сидеть в темноте? Но «архаровцы» могли разглядеть свет, и поэтому пришлось плотно прикрыть дверь.

Город погрузился в больной сон. Выжившие прячутся на крышах домов, в мусорных кучах, в подвалах и канализациях в попытке обмануть «архаровцев». Твари же выходят на охоту, чтобы содрать с очередного полоумного бедняги кожу под романтическую музыку военных лет. Но сколько бы «архаровцы» не ловили живых мертвецов, все равно зомби не становится меньше. Почему? Нет ответа.

…Он, Алена и Маша возвращаются с пикника. Вечереет. Небо окрасилось дымкой рассвета. На улице достаточно тепло — градуса двадцать три. Алена и он выпили немного красного вина, поэтому у обоих блестят глаза и на щеках разливается румянец. Маша держит в руках пузатую бутылку «кока-колы». Вообще-то Алена запрещает дочке пить газировку: боится испортить желудок. Но ведь сегодня особенный день. Девятая годовщина свадьбы.

— Коль, а ты уверен, что два литра газировки для нее не много? — спрашивает Алена. Спрашивает потому, чтобы Маша ей возразила. Алена улыбается.

— Не много! — отвечает Маша и оттопыривает нижнюю губу. На кукольном личике отражается целая гамма чувств: обида, огорчение и возмущение.

Он смеется и пожимает плечами. Мол, ничего не поделаешь. Маше не возразишь. Алена порой упрекала его, что он слишком добрый с дочкой. Но как можно было запрещать этому милому комочку с золотистыми волосами?

— Пусть пьет, — говорит он.

Маша смеется, а Алена прижимается к нему и целует в губы…

Одна четкая, ясная мысль все же пробилась через смесь противоречивых эмоций и мыслей: нужно сопротивляться «архаровцам». Не надо сдаваться. Не надо. Да, именно так.

В магазинчике пахло шоколадом и пылью. Дохляк пообещал себе, что после того, как он избавится от трупа, обязательно приберется. Вымоет витрину, выкинет протухшие продукты, отдраит до блеска полы. Дохляк сравнил магазин с садом. Вместо бутонов роз, ромашек, фиалок повсюду росли сорняки. Но ничего: ему удастся вновь вернуть «саду» прежнюю красоту. Всегда можно вдохнуть жизнь в любую вещь или в любое место.

Бум-бум-бум. Сердце все не хотело остановиться и настойчиво билось. Дохляк сосредоточился на сердцебиении. Ему показалось, что если считать удары, то моторчик в груди остановится, и Николай вновь превратится в Дохляка-мертвяка. Но сердце продолжало жить.