Леонид Власов - Маннергейм

• Название: Маннергейм
• Автор: Леонид Власов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02729-9

Линия Маннергейма… Долгие годы для нас это сочетание было подобно гребню сказочного элодея, из которого на пути героя вырастали непроходимые леса, вздымались горные кручи. Еще более загадочной и зловещей рисовалась фигура шведского барона, творца мощной системы укреплений на Карельском перешейке, где было пролито так много крови советских солдат в печально знаменитую Зимнюю войну (1939–1940).

Автор книги, профессор Леонид Васильевич Власов, на основании многочисленных документов убедительно доказывает, что маршал и президент Финляндии Карл Густав Маннергейм (1867–1951) не относится к когорте великих злодеев и принадлежит не только финской истории. Блестящий офицер, верой и правдой в течение тридцати лет служивший Российской империи, оставил неизгладимый след в боевом прошлом русской армии. Парадоксально, но, воюя с Советским Союзом, врагом России он не был.

---

В работе над отдельными фрагментами воспоминаний экс-президента принимали многие люди, такие, как Эрик Хейнрикс, Леонард Гранделл, Армас-Эйно Мартола, а также военный историк генерал-лейтенант Тауно Виктор Вильянен. Полученные от них материалы маршал тщательно просматривал и проверял. Сложнее было с российскими материалами при написании раздела о Первой мировой войне. Помогли старые соратники: Э. Г. фон Валь, А. Л. Носович, М. М. Георгиевич. Некоторую помощь оказывал русский фонд местной библиотеки, где Маннергейм пользовался русскими энциклопедиями. Обычно он, беседуя по-русски с библиотекарем, спрашивал его: «Скажите, есть ли новости в газетах о моем Петербурге?»

Гертруд Арко, приезжая в Швейцарию, останавливалась в Лозанне. Посещая «Валмонт», она интересовалась работой барона, фрагменты своих воспоминаний он иногда ей читал.

Молодая женщина, вселяя в старого маршала творческую энергию, за его счет, не стесняясь расходов, начала строить большой дом в Монтрё, постоянно подчеркивая, что в нем они найдут свое счастье. Правда, это «счастье» обошлось правительству Финляндии по настоянию графини в очень крупную сумму, когда Маннергейма не стало.

Гертруд, приезжая в Валмонт, «вытягивала» маршала из его кабинета, заваленного бумагами, на природу.

Сначала барон предлагал молодой женщине пройтись по «тропинке роз» к старинной церкви, построенной у подножия скалы Глиона. Маннергейм любил слегка освежить лицо водой источника, вытекающего из скалы, на которой стояла церковь. Эта вода была кристально чиста и, как гласила легенда, помутнела только один раз в 1755 году, когда страшное землетрясение разрушило Лиссабон. Иногда Гертруд приезжала в санаторий на спортивной машине и предлагала барону «прогуляться» к «плачущей скале», расположенной выше Кларена, куда в то время был сложный подъем. Маршал, каждый раз подходя к этой легендарной скале, проводил по ней ладонью, собирая многочисленные водяные капли, и тихо начинал рассказ о бароне Шолене, который, воспротивившись женитьбе сына на его любимой девушке, воскликнул: «Никогда она не будет женой моего сына, если только скала у моего дома заплачет!» — и… скала заплакала и плачет по сей день крупными водяными каплями, причем круглый год, привлекая массы туристов.

В апреле 1948 года Маннергейм побывал в Лугано, но эта поездка, несмотря на местные красоты, его не радовала. Жизнь его здесь была полна ограничений в еде и прекрасных местных винах. Он потерял остроту вкусовых ощущений. Здесь два года назад он перевернул последнюю страницу своего самого долгого романа с прекрасной Ивонн ла Брюсс. На момент их первой встречи ей было девятнадцать, и она с достоинством носила звонкий титул «мисс Франция».

Писатель Лев Любимов, автор некогда известной у нас книги «На чужбине», рассказывал мне, что в 1934 году о маршале и самой красивой девушке Франции судачил весь Париж. Дело было не только в громких именах обоих влюбленных, Маннергейм был старше Ивонн почти на полвека. Впрочем, маршал выглядел великолепно, недаром друзья с восхищением говорили: «Мало кто из нас умеет так стареть, как Маннергейм».

«Однажды вечером, — вспоминал Любимов, — я приехал в „Казанову“, маленький, но очень дорогой ресторан у подножия Монмартрского кладбища. Завсегдатаями этого ресторана были „сливки Парижа“, и я, в ту пору корреспондент русской газеты „Возрождение“, черпал здесь информацию для нашего раздела „Светская жизнь“. Все столики были заняты, тем не менее оркестр не играл, и во всем ощущалась какая-то напряженная атмосфера. Хозяин, метрдотель и четыре официанта явно кого-то ожидали. Действительно, около полуночи появился высокий, элегантный Маннергейм в прекрасном фраке, а с ним молодая дама в накинутой на плечи дорогой шубе. Весь ресторан встал, провожая взглядом знаменитую пару. Маннергейм и прекрасная шатенка, отведав жиго с красным бургундским вином, много танцевали. По просьбе маршала оркестр — с блестящим соло на аккордеоне — дважды исполнил популярное танго „Магнолия“. Около двух часов ночи высокий гость и его спутница уехали».

Эта связь продолжалась несколько лет, но летом 1938-го Ивонн ла Брюсс вышла замуж за Ага-Хана III, 48-го имама секты исмаилитов. По слухам, которые доходили до Маннергейма, в этом оригинальном браке королева красоты не нашла счастья. Ивонн отказалась ехать в Индию, где недалеко от Бомбея жил Ага-Хан со своим гаремом, даже несмотря на то, что муж обещал сделать ее первой женой. В конце концов Ага-Хан купил француженке роскошный особняк в Антибе, на юге Франции, но отношения супругов все равно не ладились.

В апреле 1943 года в финское посольство в Швейцарии явилась Бегум Ага-Хан, как теперь звали Ивонн ла Брюсс, и напрямую поинтересовалась, когда Маннергейм прибывает в Лугано для краткосрочного отдыха.

— Откуда вы знаете о визите господина маршала? — изумился посольский чиновник.

— Он сам мне об этом сказал, — спокойно ответила посетительница.

И это было сущей правдой. До предела загруженный заботами военного времени, Маннергейм все же находил время. чтобы позвонить Ивонн. Да и она иногда заказывала разговор с Миккели, где находилась Ставка главнокомандующего финской армией.

Теперь они наконец встретились в Лугано. Ивонн была по-прежнему прекрасна, только немного располнела. И еще исчезли детская непосредственность, очаровательная беззаботность. Умудренный жизнью Маннергейм мгновенно почувствовал, что их прежние долгие автомобильные прогулки вдоль зеркальных озер Булонского леса, по набережным Сены и шумному Латинскому кварталу, балы у принцессы Бонапарт, задушевные беседы со знаменитой официанткой «Чайного заведения» Шебеко, любимой сестрой Николая II великой княгиней Ксенией Александровной — все это безвозвратно ушло в прошлое.

На другой день, во время прогулки по набережной Луганского озера до пьяццо Джирардини, Маннергейм попытался расспросить, как живется Бегум Ага-Хан в ее золотой клетке. Но Ивонн тактично уходила от прямых ответов. Когда поднялись на вокзальную террасу, чтобы полюбоваться живописными вершинами Бре и Сан-Сальваторе, маршал уже не мог отделаться от мысли, что рядом с ним не близкая женщина, а деловой партнер. Как главнокомандующий одной из воюющих стран Европы, он не мог не знать, что Швейцария наводнена тайными агентами чуть не всех крупнейших разведок и его инкогнито здесь чистейшая липа, — недаром советская пропаганда уже вовсю трубит, что барон выслан из Финляндии и его место занял немецкий ставленник.

Вечером Маннергейм пригласил Ивонн на ужин в ресторан отеля, где остановилась небольшая финская делегация. Они сидели в самом дальнем уголке, надежно укрытые двумя столиками, которые были заняты офицерами, сопровождавшими маршала в этой поездке. Стало темнеть. Через огромные окна ресторана было видно бездонное звездное небо. Певица исполняла душещипательные неаполитанские напевы. Затем оркестр заиграл фокстрот.

Беседа не клеилась. Общие фразы казались фальшивыми, а искренность и тепло прежних отношений так и не вернулись. И тут Ивонн заговорила… о бумаге. Не может ли он помочь закупить в Финляндии крупную партию бумаги и, естественно, со скидкой? Что это было, поручение нелюбимого супруга или задание спецслужбы какой-то страны? Маннергейм мягко улыбнулся и тут же прекратил этот разговор, сославшись на трудности военного времени. Вечер был испорчен окончательно.

Расстались просто как старые знакомые. По возвращении в Финляндию Маннергейму доложили, что агенты Ага-Хана неотступно следили за маршалом на протяжении всех дней его пребывания в Лугано.

В последний раз Маннергейм увидел Ивонн в самом конце 1946 года и снова в Лугано.

На большой рождественский бал он пришел с графиней Гертруд Арко-Валлей. В самый разгар вечера мимо столика, за которым сидели маршал и графиня, вдруг прошла Ивонн.

Она не остановилась, лишь, слегка поклонившись, любезно улыбнулась старому другу.

Больше они никогда не виделись, но фотография Ивонн всегда стояла на рабочем столе Маннергейма.

Когда в Швейцарии начинались затяжные дожди, Маннергейм с графиней Арко отправлялись в Италию, в Милан, где наслаждались оперой в Ла-Скала. Маннергейму нравилось, что, когда он с Гертруд входил в зал, вся публика, в знак уважения к нему, вставала.

В середине 1948 года маршал приезжал в Финляндию для участия в выборах в парламент и провел месяц в поместье Геркнес. Затем он вернулся в «Валмонт», где продолжал трудиться над своими воспоминаниями, четко распределив время работы, чтобы мемуары были закончены до того, как он по состоянию здоровья уже не сможет диктовать.

17 января 1950 года Маннергейм вновь посетил Финляндию для участия в президентских выборах и провел неделю на родине. Вернувшись в Швейцарию, он продолжал работать над воспоминаниями.