Б. Романов - Любовь земная и любовь небесная. Выбранные мысли, афоризмы, исторические анекдоты, пословицы и поговорки на заданную тему

• Название: Любовь земная и любовь небесная. Выбранные мысли, афоризмы, исторические анекдоты, пословицы и поговорки на заданную тему
• Автор: Б. Романов
• Издательство: Российский военный архив
• Жанр: Афоризмы
• Год: 1991
• ISBN: 5-87330-001-1

---

(Эразм Роттердамский)

Мишель Монтень. Из «Опытов»

Мне не ведомы браки, которые распадались бы с большей лёгкостью или были сопряжены с большими трудностями, нежели заключённые из-за увлечения красотой или по причине влюблённости. В этом деле требуются более устойчивые и прочные основания, и действовать тут нужно с неизменною осторожностью; горячность и поспешность тут ни к чему.

Удачный брак, если он вообще существует, отвергает любовь и всё ей сопутствующее; он старается возместить её дружбой. Это — не что иное, как приятное совместное проживание в течение всей жизни, полное устойчивости, доверия и бесконечного множества весьма осязательных взаимных услуг и обязанностей.

А то, что мы видим так мало удачных браков, как раз и свидетельствует о ценности и важности брака. Если вступать в него обдуманно и соответственно относиться к нему, то в нашем обществе не найдётся, пожалуй, лучшего установления. Мы не можем обойтись без него, и вместе с тем мы его принижаем. Здесь происходит то же, что наблюдается возле клеток: птицы, находящиеся на воле, отчаянно стремятся проникнуть в них; те же, которые сидят взаперти, так же отчаянно стремятся выйти наружу. Сократ на вопрос, что, по его мнению, лучше — взять ли жену или вовсе не брать её, — ответил следующим образом: «Что бы ты ни избрал, всё равно придётся раскаиваться». Это сговор, к которому точка в точку подходит известное изречение: Человек человеку или бог или волк. Для прочного брака необходимо сочетание многих качеств. В наши дни он приносит больше отрады людям простым и обыкновенным, которых меньше, чем нас, волнуют удовольствия, любопытство и праздность. Вольнолюбивые души, вроде моей, ненавидящие всякого рода путы и обязательства, мало пригодны для жизни в браке…

Руководствуйся я своей волей, я бы отказался жениться даже на самой мудрости, если б она меня пожелала. Но мы можем сколько угодно твердить своё, а обычай и общепринятые житейские правила тащат нас за собой.

И сколь бы развращённым меня ни считали, я в действительности соблюдал законы супружества много строже, чем обещал или надеялся в своё время. Поздно брыкаться, раз дал стреножить себя. Свою свободу следует ревниво оберегать, но, связав себя обязательствами, нужно подчиняться законам долга, общим для всех, или во всяком случае прилагать усилия к тому. Кто заключает подобную сделку с тем, чтобы привнести в неё ненависть и презрение, тот поступает несправедливо и недостойно.

Если не всегда выполняешь свой долг, то нужно по крайней мере всегда помнить о нём и стремиться блюсти его. Жениться, ничем не связывая себя, — предательство.

Женщины нисколько не виноваты в том, что порою отказываются подчиняться правилам поведения, установленным для них обществом, — ведь эти правила сочинили мужчины, и притом без всякого участия женщин. Вот почему у них с нами естественны и неминуемы раздоры и распри, и даже самое совершенное согласие между ними и нами — в сущности говоря, чисто внешнее, тогда как внутри всё бурлит и клокочет.

* * *

Супружеская любовь создаёт человеческий род, дружеская любовь совершенствует его, а распутная любовь его развращает и унижает.

(Фрэнсис Бэкон)

…Божественная любовь, или радость, которую испытывает человек от чувства счастья и высшего совершенства Бога, до такой степени необходима для нашего истинно высшего блага, что сама по себе является этим высшим благом. А значит, и все прочие любовные чувства, и все прочие наслаждения подчинены любви к Богу и не могут иначе дать прочного наслаждения, т.е. такого, которое необходимо для содействия высшему благу, каковое, в свою очередь, является не чем иным, как долговременной радостью.

(Лейбниц)

Все народы единодушно относятся с презрением к распущенности женщин, потому что всем им внятен голос природы. Она установила нападение, она же установила и защиту и, внушив обеим сторонам желание, дала одной стороне дерзость, а другой — стыд. Она дала людям много времени для забот о самосохранении и лишь короткие моменты для воспроизведения своего рода.

Поэтому неправильно мнение, будто невоздержанность порождается законами природы, напротив, она является их нарушением; скромность и самообладание — вот что предписывается этими законами.

(Монтескьё)

Любовь — это дар небес, который требует, чтобы его лелеяли самые совершенные души и самое прекрасное воображение. Пылкие наслаждения усыпляются браком, дар небес утрачивается под влиянием грубого и безвкусного разврата, а выгода превращает его в товар.

(Гельвеций)

Добродетель женщины есть прекрасная добродетель. Добродетель мужского пола есть добродетель благородная. Женщины избегают дурного не потому, что оно несправедливо, а потому, что оно безобразно, и добродетельными будут для них поступки нравственно прекрасные.

(Кант)

Всякая сильная привязанность в лучших личностях ведёт к самоотвержению. Если человек не доходит до полного заклания собственного достоинства в честь чужого, то всё-таки удовольствие, достоинство любимого существа делается для него столь дорогим, что он находит наслаждение в принесении ему в жертву более или менее значительной части своих эгоистических удовольствий, следовательно, подчиняет частью своё Я другому, внешнему Я, в котором живёт помощью идеализации.

(П.Л. Лавров)

Смысл и достоинство любви как чувства состоит в том, что она заставляет нас действительно всем нашим существом признать за другим то безусловное центральное значение, которое, в силу эгоизма, мы ощущаем только в самих себе. Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого, центра нашей личной жизни. Это свойственно всякой любви… только эта любовь может вести к действительному и неразрывному соединению двух жизней в одну, только про неё и в слове Божьем сказано: будут два в плоть едину, т.е. станут одним реальным существом.

(В.С. Соловьёв)

В. Розанов. Из книги «Опавшие листья»

Любовь есть боль. Кто не болеет (о другом), тот и не любит (другого).

Отстаивай любовь свою ногтями, отстаивай любовь свою зубами. Отстаивай её против ума, отстаивай её против власти.

Будь крепок любви — и Бог тебя благословит.

Ибо любовь — корень жизни. А Бог есть жизнь.

Любовь подобна жажде. Она есть жаждание души тела (т.е. души, коей проявлением служит тело). Любовь всегда к тому, чего «особенно недостаёт мне», жаждущему.

Мы рождаемся для любви.

И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете.

И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете.

Любовь к другому человеку выступает как первейшая острейшая потребность человека.

(Н. Бердяев)

Блез Паскаль. Мысли

Время потому исцеляет скорби и обиды, что человек меняется: он уже не тот, кем был. И обидчик и обиженный стали другими людьми…

Он уже не любит эту женщину, любимую десять лет назад. Ещё бы! И она не та, что прежде, и он не тот. Он был молод, она тоже; теперь она совсем другая. Ту, прежнюю, он, быть может, всё ещё любил бы.

Человек тоскует, если ему приходится бросать то, к чему он пристрастился. Некто вполне доволен своим домашним очагом; но вот он встретил женщину и увлёкся ею или несколько дней с удовольствием играл в карты. Заставьте его вернуться к прежнему кругу занятий, и он почувствует себя несчастным. История из самых обыденных.

Чтобы до конца осознать всю суетность человека, надо уяснить себе причины и следствия любви. Причина её — «неведомо что» (Корнель), а следствия ужасны. И это «неведомо что», эта малость, которую и определить-то невозможно, сотрясает землю, движет монархами, армиями, всем миром.

Нос Клеопатры: будь он чуть покороче — облик земли стал бы иным.

Мы никогда не живём настоящим, все только предвкушаем будущее и торопим его, словно оно опаздывает, или призываем прошлое и стараемся его вернуть, словно оно ушло слишком рано. Мы так неразумны, что блуждаем во времени, нам не принадлежащем, пренебрегая тем единственным, которое нам дано, и так суетны, что мечтаем об исчезнувшем, забывая о единственном, которое существует. А дело в том, что настоящее всегда тягостно. Когда оно печалит нас, мы стараемся закрыть на него глаза, а когда радует — горюем, что оно ускользает. Мы тщимся продлить его с помощью будущего, пытаемся распорядиться тем, что не в нашей власти, хотя, быть может, и не дотянем до этого будущего.

Покопайтесь в своих мыслях, и вы найдёте в них только прошлое и будущее. О настоящем мы почти не думаем, а если и думаем, то в надежде, что оно подскажет, нам, как разумнее устроить будущее. Мы никогда не ограничиваем себя сегодняшним днём: настоящее и прошлое лишь средства, единственная цель — будущее. Вот и получается, что никогда не живём, а лишь предполагаем жить и, уповая на счастье, так никогда его и не обретём.