Владимир Шинкарев - Конец митьков

• Название: Конец митьков
• Автор: Владимир Шинкарев
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-367-01633-8

Нелитературная история «митьков» от автора идеи.

---

За Филом наблюдать интереснее, чем за Митей: то счастливо, по-детски смеется, вдруг надуется, глазами засверкает — на минуту, не больше, — и снова хохочет. Начиная пить, ускоряет темп — меняет настроение через каждые несколько секунд, и вдруг цепенеет, в хмурой задумчивости возведя очи к небесам (точно так на всех фотографиях выглядит философ Владимир Соловьев, скорбящий о судьбах мироздания). Наглядевшись на небеса, засыпает.

Бормочет во сне: «Всё нормально». Всегда именно эту фразу, даже трезвый. Лежит тихо; не слышно, как дышит; внезапно четко, убежденно произносит: всё нормально. Я просыпаюсь, вскидываюсь: что, Фил? Он молчит, а через несколько минут снова: всё нормально. Будто сторож с колотушкой. Может, успокаивает себя от тревоги? И мне, хоть и не уснуть, делается весело и спокойно.

Когда подходит время к запою, тревога все же одолевает Фила. Надуется надолго, смотрит исподлобья — беда, если во время поездки. Копошится, беспорядочно роется, как хомяк, в вещичках, ни секунды не сидит без суеты; а тут еще я порчу ему настроение, ядовито комментируя его поведение как «синдром обирания, столь характерный для последней стадии алкоголизма». Наконец принимает решение начинать пить, расцветает, накачивает себя великолепной цитатой из телеспектакля «Эзоп»: «Где тут пропасть для свободного человека?» Глаза выпучены, как яичница-глазунья, весь трепещет.

— Фил, может, потерпишь? Смотри дел сколько, выставку вешать — Митя же не будет, как я один? Сапего тоже пьяный...

— Где тут пропасть для свободного человека?

— Фил, давай повесим выставку, откроем, вот тогда с чистой совестью и...

— Где тут пропасть для свободного человека?!

— Сапего, скажи ему, чтобы не начинал! Сапего только довольно ухает, рад, что собутыльник появился:

— Что я ему скажу... Он свободный человек...

— Где тут пропасть для свободного человека?!!

И нечем крыть в ответ на такой высокий гимн алкоголизму. (Основная причина любви митька к цитатам из телефильмов — недостаток элоквентности. Самому не сообразить, как сказать, легче сослаться на общеизвестную ситуацию. При этом, понятно, идет «кража с осквернением», постмодернистская игра на грубое понижение и осмеяние тех крох искусства, что имелись в телефильме.

Иногда выходит остроумно, особенно когда цитирует Сапего. У него получается сыграть на повышение, наделить цитату смыслом, который в ней отсутствовал. Я и сам люблю цитаты, люблю из экономии: присоединиться к высказанной ранее мысли, чтобы «не умножать сущности без нужды», — это ведь называется «лезвием Оккама»? Я не только цитирую приблизительно, но и в авторстве не уверен.)

Фил опытный, матерый алкоголик, проводит запой грамотно: чтобы вокруг имелись трезвые, сочувствующие люди.

Возвращаемся (в описываемом случае — из Вологды, 2006 год), я сижу утром в купе, мрачно гляжу в окно, обещая себе никогда больше не ездить на эти выездные запои Фила с Сапегой. (Увы, уже мало оставалось мне ездить с ними: повторяю, эти путешествия были самым ценным за время с митьками.) Фил, не открывая глаз, мотает голову по подушке, мычит:

— Володенька... У Сапеги моя бутылка, принеси, пожалуйста...

Посидев неподвижно для назидания, чтобы этот гад испугался, я все же иду в другой конец вагона, к Мите с Сапегой (с Митей, кроме Тани Шагиной, способен спать только пьяный Сапего).

— Мишаня, свободный человек просит свою бутылку.

Сапего лежит мокрый, неподвижный. Пугающе рыжий из-за мертвенной бледности. Не открывая глаз:

— У меня нет никакой его бутылки, он всё вчера выпил.

Возвращаюсь к Филу, докладываю. Фил, насколько это возможно в его состоянии, кипятится:

— У Сапеги, кроме той, что я вчера выпил, есть еще бутылка водки! Принеси бутылку водки!

Передаю это Сапеге.

— Фил все забыл, нет больше никакой бутылки водки. Могу налить полстакана вина.

Сапего вытаскивает из-под одеяла початую бутылку, наливает в пластиковый стаканчик вино, которое я торжественно несу Филу.

— Что ты мне принес, где водка?! Я не могу пить это вино, я не могу даже смотреть на него...

— Так не пей, мать твою! Ладно, хватит. Больше об этом со мной не разговаривай.

— Володенька, я умираю, сейчас я умру... Мы вчера вместе с Сапегой перед поездом покупали две бутылки коньяка. Где они? Я не дотрагивался до них, я даже не видел их с того момента. Скажи ему: если он не хочет отдать мою водку, пусть вернет мой коньяк!

Сапего уже приподнялся на койке, занят любимым делом: возится с приборчиком для измерения давления. Предостерегающе поднимает руку, чтобы я прекратил свои приставания, пока он не измерит давление. Затем устало выслушивает последнюю просьбу, тускло усмехается. Не глядя на меня, злобно поясняет, с издевкой именуя Фила «Андреем Апрессовичем»: ишь, мол, чужой коньячок Андрей Апрессович мастер пить, а то не помнит, что коньяк мне должен был, потому что я водку ему покупал, — и прочие неизвестные мне детали бартерных сделок. Общий смысл его бормотанья тот, что если у Андрея Апрессовича серьезные намерения, то он лично и должен прийти и обратиться, как положено, чтобы конкретно, без байды, перетереть, а не посылать тут... шестерок своих.

Возвратившись к Филу, замечаю, что он сумел-таки выпить вино, взъерошился и барахтается, пытаясь встать:

— Ты опять без бутылки?! Тебя за смертью посылать!

44. Митьки и крепостное право

Оброк считался не только более легкой формой крепостной зависимости, но и путем к освобождению крестьян.

Ю. Лотман

Когда у Флоренского в интервью спрашивали о текущей деятельности митьков, он обычно использовал сельскохозяйственный образ: работаем на общем поле, но у каждого митька есть и свои проекты, своя делянка, более или менее значительная. Интервью Флоренского и в целом Митю только огорчали, но особенно эти личные делянки: «Да не должно быть личных делянок у братков! Братки по-братски должны, сам погибай, а товарища выручай! У меня же нет личных делянок!»

Мысль понятная: всем следует сосредоточивать свою деятельность в русле «Митьков» потому, что с любого употребления слова «митьки» Мите идет барщина, не говоря уж о том, что многое будет названо «это придумал Митя» для удобства журналистского изложения. А с личных делянок — оброка не взять никак. (Напомню, что барщина — это даровой труд зависимого крестьянина, работающего собственным инвентарем в хозяйстве феодала-помещика, а взимание оброка — присвоение помещиком прибавочного продукта или его денежного эквивалента, произведенного крестьянином в его хозяйстве, на личной делянке.)

В 2005 году Тихомиров сильно загорелся идеей сделать хорошее, правильное еженедельное ток-шоу на телевидении. В напарники хотел взять меня, и как я ни опасался столь крупного вложения сил в сомнительную, далекую от живописи область — уговорил. Тихомиров был старшой: монтировал, подбирал кандидатуры собеседников; он же, несмотря на мое сомнение в правильности такого решения, настоял на названии «Митьковские пляски» — так ему нравилась моя только что написанная книжечка.

Сделали две хорошие передачи — с Гребенщиковым и Алексеем Германом, немудреные разговоры на кухне тихомировской мастерской (сколько же там всего было снято, начиная с «Рока» Учителя, «Города»...), в расслабленной обстановке — кури, пей чай, да хоть водку. (Германа, впрочем, не уговорить было подняться без лифта на седьмой этаж, снимали у него.) Хорошая идея: собеседники не зажаты, не пугаются телекамеры, звезды, наоборот, перестают профессионально блистать.

После съемок с Германом Дмитрий Шагин позвонил Тихомирову и имел с ним серьезный разговор, продолжавшийся несколько часов.

Виктор Иванович, со всей своей солдатской выдержкой, нутряным оптимизмом и неуемной верой в благородство сердца человеческого, получил что-то вроде нервного шока, и даже его жена Надя, слышавшая только обрывки разговора, до поздней ночи ходила взад-вперед, белая лицом.

Митя позвонил, чтобы уведомить, что за использование слова «митьки» в передаче, обещающей стать популярной, ему положен откат, денежное вознаграждение. Уже на этой фазе разговор как-то забуксовал, конкретная сумма так и не была указана.

Это вроде бы означало, что теперь Митя будет взимать с меня и Тихомирова оброк. (За что Пушкин весьма хвалил своего персонажа:

Ярем он барщины старинной
Оброком легким заменил;
И раб судьбу благословил.)

Да, но и барщина никуда не делась, употребление слова «митьки» в популярной передаче шло в зачет индексу узнаваемости имени Дмитрия Шагина.

Ну, например, вот компания «Газпром» спонсирует футбольный клуб «Зенит» и потому наша команда должна носить майки с надписью «Газпром». Ни у кого никаких претензий, но вдруг после победного матча в раздевалку славных питерских футболистов заходит хмурый представитель «Газпрома» и заявляет, что все поменялось, это с футболистов следует брать деньги за то, что они надели такие майки: «А как же? Красуетесь в майках с „Газпромом“ ? Значит, должны отстегивать!»