Татьяна Лайка - Темный

• Название: Темный
• Автор: Татьяна Лайка
• Издательство: ACT, Северо-Запад Пресс, ВКТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059479-5

Я — темный вампир. Мое имя — Мейрон. На темном языке «Maron» — название маленького белого цветочка. Этот цветок растет высоко в горах исключительно на гладкой поверхности камней, а еще одна особенность заключается в применении этой травки — букетик из таких цветов кладут… в руки покойникам, когда похоронить тело умершего нет возможности. Мою молодость испортили самым отвратительным способом, в нее нагло вторглись, не оставив мне выбора, и заставили взрослеть. А сейчас я благодарю Судьбу за то, что она распорядилась именно так…

---

Это становится похоже на волны, накрывающие тебя по очереди с некоторым интервалом. И ты уже засекаешь время и ждешь новой волны… и желаешь только одного: чтобы ЭТА была последней. Но приходит другая волна, накрывая тебя с головой, а за ней следующая… и еще, еще… ты уже не считаешь, потому что давно сбился со счета. И тебе уже ВСЕ РАВНО…

Но я, не поднимая головы с подушки, отвечаю:

— Спасибо, сэр Корн, я в порядке. Мне нехорошо, но я справлюсь.

— Ты точно в этом уверен?

— Да, сэр, точно.

— Мейрон, прошу тебя, давай отбросим правила, называй меня отцом. Может мне что-нибудь для тебя сделать?

— Нет, спасибо… отец. Я же сказал, что в порядке. Я сам справлюсь. Правда.

— Ну, как хочешь… Но знай, если что-то понадобится, если я смогу что-то сделать для тебя, то я буду в кабинете. Один. Так что можешь заходить не стучась. Хорошо?

— Да, я понял.

— А теперь поспи. До свидания, — с этими словами отец закрыл за собой дверь.

«Поспи»… он что, действительно думает, что я смогу это сделать?.. И что значит «называй меня отцом»? Он считает, что раз зашел ко мне в комнату, раз предложил помощь, то я кинусь ему на шею с рыданиями, позволю себя успокоить? А ему не приходила мысль, что он «немного» опоздал с нежностями и заботой? Или он рассчитывает на то, что я его простил? Ну уж нет. Я не могу этого сделать, по крайней мере пока… Я все детство тянулся к Корну, я мечтал о любящем и заботливом отце, я смотрел на него как на бога… Но он всего этого не замечал… или делал вид, что не замечает. Хотя какая здесь разница? Он не позволял мне быть рядом с ним. И я понял, что мои старания — напрасная трата времени. Единственным человеком (т. е. конечно же, вампиром), кто любил меня, была мама. И хотя я должен был называть ее «мадам Миссава» или, как минимум, просто по имени, я всегда называл ее «мама»… О нет, она не была против. Наоборот, ради того, чтобы слышать это слово, она постоянно была со мной. Она проводила день и ночь рядом, только бы снова услышать от меня «мама».

Мама… почему Хозяйка Судьба так распорядилась и отняла тебя у меня? Почему?.. Мне без тебя так плохо, мама…

* * *

Проснулся я уже почти в полдень. Странно, что меня еще никто не разбудил. Я встал и подошел к окну. Все, как всегда: сумрак, окутывающий весь двор и весь город, никогда не меняется, он всегда такой, каким ты видел его в последний раз. У нас нет дня как такового, потому что нет солнца. Почему его нет? Но ведь это темный мир, и он должен быть мрачным. Здесь не бывает светло, но жители этого измерения давным-давно привыкли к такой освещенности, и не испытывают никаких неудобств. Мы даже различаем сутки на день и ночь (ночью немного темнее).

Как можно жить в постоянной ночи? А кто сказал, что тут темно как вашей ночью? Тут сумрачно, можно сказать, постоянный вечер. Только поздний, когда еще видно, но уже не все различимо. Эдакая полутьма. И хотя у нас нет солнца, освещение кое-какое все-таки есть: сама земля отсвечивает тусклым оранжевым светом, поэтому краски природы несколько отличаются от ваших.

Это происходит из-за многочисленных подземных лавовых рек и озер, которые, просачиваясь сквозь слои земли, сливаются в ручейки, трещинки, а иногда даже настоящие реки и освещают собой довольно большие пространства вокруг. Ходить по голой земле без обуви я бы никому не советовал, можно и обжечься, ненароком наступив на такую вот лавовую лужицу.

Отсутствие солнца сделало свое дело — если бы не подземные токи раскаленной лавы, зима давно бы захватила всю поверхность планеты, а так в Темном мире есть и теплые края, и заснеженные районы. Причем словечки типа «север» и «юг» пришли к нам из мира людей. Посудите сами: как можно разделить планету, которую не освещает солнце, на север и юг?

Поэтому юг там, где тепло, а север — соответственно, где холодно.

Застоялся я, времени уже много, надо одеться и пойти поесть. Не хотелось никого сейчас видеть, и я решил позавтракать на нулевом этаже — этаже прислуги. Я огляделся вокруг: на большом лакированном комоде из темного, почти черного дерева, стояла миниатюрная копия портрета мамы…

Подойти, убрать ее в ящик?

Чтоб не вспоминать и не причинять себе еще большую боль?..

Нет! Никогда! Дьявол, о чем я думаю?!! Я никогда не уберу этот портрет отсюда! Это моя мама! Я должен помнить о ней, даже если эта память заставляет сердце сжиматься в комок, принося невыносимые взрывы боли. Я не имею права забыть о ней!

С этой мыслью подошел к комоду, и… в голову ударило: что-то здесь в комнате было не так… Взгляд скользил вдоль стен: на темном фоне красуются несколько картин, изображающих ангелов (мой любимый жанр, наверное, потому, что я их никогда не видел, и вряд ли когда-нибудь увижу), полка с книгами… так, ну вроде все как и должно… хотя… Я посмотрел на потолок: такой же темный цвет, как на стенах, люстра из магических свечей, которые никогда не сгорят (ими можно управлять: потушить, сбавить яркость или наоборот добавить, достаточно просто сказать)… Не найдя никаких причин для беспокойства, вернулся на прежнее место и… обнаружил домашний костюм на стуле рядом с кроватью. Стоп. Совсем не помню, как раздевался. Кто же тогда меня раздел? Ведь я лежал на постели одетый, да так и заснул… Может, Логим? А, впрочем, какая разница.

Одевался быстро, благо, что вещи были сложены правильно, т. е. по очереди одевания: первой лежала нижняя рубашка, за ней — подштанники, и т. д. Минуту подумав, решил не закрывать комнату на ключ, и пройдя по коридору, направился к лестнице. Я не торопясь шел через комнаты и коридоры, разглядывал стены: вот рисунок беса, а вот изображение летучей мыши… а здесь моя любимая картина — полотно, состоящее из набора черных и белых фигур, вплотную соприкасающихся друг с другом, с первого взгляда кажущихся разбросанными в хаотичном порядке, но стоит только слегка присмотреться и понимаешь, что они представляют собой единое целое, и что белые фигуры — это ангелы, а черные — дьяволы… Ее нарисовала сестра: Карлуна любила это дело, а я часто приходил к ней в мастерскую и часами сидел, наблюдая за каждым движением ее руки…

И хотя моя комната располагалась на втором этаже, идти было не так близко, как хотелось бы. И все как обычно… как всегда… но именно сейчас что-то не так. Чего не хватает, я понял только когда спустился по лестнице на первый этаж: не хватало ВСЕХ. То есть не было народу. Зачем мне народ, если все равно не хотел никого видеть? Просто такого раньше не было: полдень — и никого в гостиной и других комнатах! Столы в обеденной были пусты, как будто никто сегодня еще не завтракал. Странно, хотя может просто уже все убрали, ведь завтрак был давно.

— Мира, Олара! Проснулся месье Мейрон, накормите его! Да побыстрее! Доброе утро, Мейрон. Вы будете завтракать здесь? — я кивнул. — Накройте молодому графу здесь, — Логим легко потрепал меня по плечу, а затем быстрым движением взъерошил и так не расчесанные волосы.

— Право же, Мейрон, пока кухарки накрывают на стол, вы бы пошли и умылись, а заодно расчесались, — дворецкий был мне другом, и я ему разрешал так со мной разговаривать, но вот чего он себе никогда не позволял, так это называть меня сокращенно по имени. «Как кличка животного» — сетовал он, и хотя ему не нравилось, когда меня кто-то называл «Мей», он молчал. А что, собственно, он мог сказать? Логим же прислуга.

Я поплелся умываться. Зайдя в туалетную комнату, просто не смог удержаться и посмотрел в зеркало… Мне всегда говорили, что я похож на маму, но сам это увидел только сейчас… когда ее не стало. И я как завороженный стоял и смотрел в зеркало… смотрел не на себя, а на Миссаву. Такие же черные глаза, такие же черные волосы, такой же нос, и подбородок, и форма глаз… Я тонул в этом лице. Ну какой идиот придумал зеркало?!! Как больно смотреть на себя, видя не свое лицо, а лицо того, кто тебе был безумно дорог.

Я совершил то, чего от себя никак не ожидал: с размаха ударил кулаком по стеклу — зеркало рассыпалось на мелкие осколки, а на руке выступила маленькая капля крови. Я уставился на руку, наблюдая, как растет алое пятнышко…

— Месье Мейрон, завтрак на столе, — голос дворецкого отвлек от созерцания ладони и вернул в реальность.

— Спасибо, Логим, но я что-то уже не хочу, — с этими словами я вышел на кухонный двор. Тропинка вела в печную, где печник следил за системой отопления: от огромной главной печки отходили выложенные камнем трубы, выведенные к самым большим комнатам в доме, в которых трудно было поддерживать тепло одними каминами. Также печная давала жар для кухонных печей, в которых угли и поленья горели разве что для видимости, а все тепло поступало по трубам, подведенным к каждой жаровне.

В одном единственном месте тропка раздваивалась и вела к складам с продуктами. Ответвление было сильнее протоптано, да это и неудивительно: куда, как не за продуктами повара ходят чаще всего.