Александр Сегень - Ричард Львиное Сердце: Поющий король

• Название: Ричард Львиное Сердце: Поющий король
• Автор: Александр Сегень
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998

Роман современного писателя Александра Сегеня рассказывает об одном из самых известных английских королей — Ричарде Львиное Сердце (1157–1199). Бесстрашный рыцарь, один из предводителей Третьего крестового похода, он не смог взять Святой Град, но имя его вошло в легенды. Он погиб от отравленной стрелы во время войны с Францией при осаде Шалю, но еще долгое время распространялись слухи о том, что он воскрешен самим Господом Иисусом Христом, и находились люди, утверждавшие, что видели короля.

---

Великий магистр ордена тамплиеров Робер де Сабле внезапно воспылал стремлением направить усилия своих рыцарей на поиски и освобождение короля Англии, о котором вспоминал со все большим восхищением, и всюду говорил о том, как он мечтает вновь увидеть доблестного короля-крестоносца в Святой Земле. Однако недолго он тосковал по Ричарду. Внезапная болезнь свалила де Сабле, и он скончался, а на его место был избран сенешаль Жильбер Эрай, пользующийся сильной поддержкой Жана де Жизора.

Сочинения трубадуров и труверов наполнились возмущением по поводу поведения императора Генриха и молчания Папы Целестина. Все лучшие певцы в своих песнях требовали немедленного освобождения короля поэтов и поэта среди королей. Летописец Амбруаз тоже отправился в Германию на поиски своего государя, уверяя, что определит местонахождение пленника по особому рыжеватому сиянию, которое по ночам можно видеть над домом или шатром, в котором ночует Ричард. Барон Меркадье сопровождал Амбруаза, хотя и признавался, что никогда не видел сияния, о котором вдруг заговорил летописец.

Генрих Лев объявил о том, что, покуда король Англии находится в плену у Штауфенов, он усилит свои действия, направленные на свержение власти императора Генриха. Но особенного рвения в поисках Ричарда он не проявлял, хотя и знал об отказе шурина принести омаж императору.

Даже король Сицилии Танкред Лечче направил своих людей на поиски места заточения короля Львиное Сердце, а сицилийцы сочиняли песни о том, как они присвоили Рикардо прозвище Корлеоне.

Только король Франции Филипп-Август и младший брат Ричарда Жан Сантерр продолжали доказывать всем, что Ричард продал свою душу дьяволу, и называли его не иначе как рыжим чертом. Они требовали нового судебного разбирательства и даже смертной казни короля-трубадура. Обоих еще злило то обстоятельство, что им никак не удавалось достичь значительных успехов в войне против вассалов Ричарда, остававшихся верными Львиному Сердцу.

Но где же в это самое время билось львиное сердце короля Англии? Увы, не там, где его искали Блондель, Амбруаз, Меркадье и прочие поклонники Ричарда, истосковавшиеся по его волшебному пению. Император Генрих поселил своего пленника в замке Трифель, расположенном в Эльзасе на высокой горе Шарфенберг, окруженной прекрасной речной долиной. Здесь в густых лесах в необычайном избытке водилась всяческая живность, шарфенбергские чащобы издавна славились как одно из лучших охотничьих угодий императора, некогда здесь любил пускать стрелу в зверя и птицу сам Карл Великий. Ричарду разрешено было охотиться сколько душа пожелает, чем он с удовольствием и занялся, доселе удрученный безвылазным сидением в Дюренштейне. Почетная охрана из пятидесяти рыцарей постоянно сопровождала короля Англии, следя за тем, чтобы он не совершил побег. Обходились с ним самым любезным образом, он снова начал сочинять песни, на сей раз в жанре элегии, немного подражая Овидию. Первая из написанных в Трифеле начиналась с рассуждения о том, что обидеть пленника так же просто и безопасно, как обидеть покойника, а посему никто этим не занимается, находя сие занятие скучным и глупым.

Шло время, наступила осень. Однажды утром Ричард проснулся от того, что где-то далеко звучал знакомый голос, поющий знакомую песню:

Когда Римбаут без ответной любви
Устал в этом мире жить,
Тогда Римбаут смертью решил
Любви конец положить.

Это была любовная кансона трубадура Блонделя, в которой рассказывалось о том, как влюбленный юноша покончил с собой от неразделенной любви, надеясь, что за порогом смерти кончаются любовные муки. Но оказалось, что с того света предмет любви Римбаута выглядел еще привлекательнее, да к тому же девушка, узнав о смерти своего воздыхателя, стала все больше думать о нем и полюбила его. И вот теперь она ответила на его чувство, но они снова не могли воссоединиться.

Вскочив, Ричард подбежал к окну, распахнул его настежь и громко запел в ответ:

Если это ты, Блондель де Нель,
Поешь под моим окном,
Знать, не октябрь теперь, а апрель
И мир перевернулся вверх дном.

Он замолчал, ожидая, что будет дальше. Прошло немного времени, и голос Блонделя вновь зазвучал, но теперь он был громче и веселее:

Теперь-то я знаю, где соловей
В клетке своей сидит,
И теперь птицелов гораздо скорей
Соловушку освободит!

Чувствуя, как сильно бьется сердце, Ричард пропел еще громче невидимому другу:

Проведав про то, где клетка моя,
Спеши, белокурый[148], прочь!
И пусть узнает, где спрятан я,
Мудрого Санчо дочь.

После этого все стихло. Спустя некоторое время в комнату Ричарда постучались и спросили, что это было за пение.

— Какой-то бродячий трувер из Пикардии пел о том, как тяжко ему с похмелья, — ответил Ричард.

— Но там пелось про соловья и клетку, — с недоверием возразил барон фон Мурбах, один из главных охранников Ричарда в замке Трифель.

— К сожалению, дорогой Вольфрам, — отвечал Мурбаху король Англии, — вы не вполне владеете куртуазным языком, на котором соловей, томящийся в клетке, означает душу, которая мается от похмелья.

— Не хитрите, ваше величество, — возразил с улыбкой барон. — Вы в ответ пели про то, что дочь Санчо Мудрого должна скорее узнать, где ваша клетка. При чем тут похмелье? Вы дали знак одному из ваших друзей-трубадуров. А я-то, дурень, спросонья не понял, в чем дело! Немедленно прикажу пуститься на поиски певуна.

На другой день Ричард полюбопытствовал, удалось ли схватить того, кто пел вчера на заре под окнами замка, и Вольфрам фон Мурбах со вздохом ответил, что, к сожалению, погоня и поиски не увенчались успехом.

К концу осени уже все знали, что король Ричард Львиное Сердце содержится в левобережной Аламаннии, в замке Трифель, и император хотел было перевести пленника в другое место. Но в это время Папа Целестин вспомнил наконец, что с пленением Ричарда нарушена священная неприкосновенность крестоносца, притом одного из вождей крестоносцев; он потребовал от Генриха, чтобы тот резко снизил требуемую сумму выкупа, и объявил, что если к следующей Пасхе король Англии будет оставаться в неволе, то императора Генриха и короля Франции Филиппа ждет временное церковное отлучение. Оставив Ричарда в Трифеле, Генрих сначала снизил сумму до трехсот тысяч, а после Рождества согласился на сто пятьдесят тысяч марок серебром, что и так было несказанно много, и Генрих в итоге получал втрое больше, чем он заплатил за Ричарда герцогу Леопольду. Он все же склонил Ричарда к принесению омажа, но при одной оговорке, что Ричард сохраняет за собой право никогда не воевать против Вельфов.

Наконец, первого февраля 6702 года от сотворения мира, или 1194-го от Рождества Христова, Ричард Львиное Сердце был освобожден из плена, в котором пробыл четыреста шесть дней и который был не столько тяжелым, сколько томительным, ибо плен все равно есть плен. Прощаясь со своими стражами, ставшими ему верными друзьями, Ричард плакал, вспоминая разные случаи на охоте и особенно то, как они раньше времени сняли с него епитимью, наложенную епископом Бове. Епископ, столь люто возненавидевший Ричарда, посетил его однажды в замке Трифель, остался недоволен тем, как вольготно содержится пленник, наговорил Ричарду множество благоглупостей, а потом принялся склонять его к тому, чтобы король покаялся в своих содомских грехах. Ричард долго крепился и сохранял вежливость, но тут не выдержал и разломал скамейку о лысую голову епископа. Через пару недель после отъезда Филиппа Бове из Трифеля в один прекрасный день Ричарда схватили и посадили на цепь, увешав тяжелыми чугунными веригами. При этом ему было зачитано письмо императора Генриха, в котором тот извинялся перед Ричардом, но писал, что ничего не может поделать — таково требование оскорбленного и ушибленного епископа. Ричард смирился и вытерпел несколько часов, пытаясь сочинять сирвенту о табуретке, обладающей ретивым нравом, ибо она была сделана из дерева, посаженного некогда одним знаменитым драчуном; кто ни сядет на эту табуретку, его так и подмывает стукнуть кого-нибудь по башке; и лишь когда король Англии ударил деревянной забиякой епископа Бове, та, осознав святость епископской головы, раскаялась и рассыпалась в щепки. Замысел был остроумный, но сирвента все никак не клеилась, покуда Ричард не понял, в чем причина. Он вспомнил про огромного кабана, который появился недавно в шарфенбергских лесах и которого он и его рыцари-стражи собирались сегодня затравить. Он зарычал и принялся стыдить своих охранников, напоминая им о кабане. Тогда они образумились, избавили его от епитимьи раньше назначенного императором срока и стали готовиться к охоте.