Даниэла Стил - Вдали от дома

• Название: Вдали от дома
• Автор: Даниэла Стил
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00370-4

Молодой преуспевающий адвокат Миранда Долан стала свидетельницей и жертвой кровавой бойни, которую устроил ее клиент в офисе юридической конторы. Погибли многие сотрудники, муж Миранды и ее маленькая дочка. Убедив себя, что трагедия произошла по ее вине, Миранда решает уйти из жизни. Ее спасает молодой человек, Алан Киркпатрик, и силой своей любви возвращает надежду и радость жизни.

---

— О том, как много в вас общего.

— Вряд ли это можно счесть похвалой.

Миранда ощутила себя парашютистом, уже в прыжке обнаружившим, что его парашют неисправен. Резкими, судорожными движениями она сбросила ноги с кровати и села.

— Я больше не могу говорить об этом.

Адам тоже сел и повернул ее лицом к свету.

— Нет, можешь и будешь. Будь я проклят, если сейчас отпущу тебя.

— Ты не имеешь на меня никаких прав, Адам. Я ничем тебе не обязана.

Она попыталась встать, но Адам схватил ее за плечи и вновь повернул к себе лицом. Миранда попыталась вырваться.

— Посмотри на меня, — потребовал он.

Миранда в ярости прищурилась.

— Отпусти!

В ответ он сжал пальцы, не причиняя боли, но придавая силу своему приказу.

— Ни за что — пока ты не пообещаешь мне закончить разговор.

— Я ничего не стану обещать. Мерзавец!

— А ты трусиха. — Его шансы были невелики. Как бы ни закончился разговор, Миранда никогда не забудет, как он обошелся с ней. — Чего ты боишься, Миранда? Каких демонов ты питаешь в надежде, что они наберутся силы и вновь подтолкнут тебя к краю пропасти?

— Не разыгрывай психолога, Адам! У тебя нет даже образования!

Ленивая улыбка была единственным ответом Адама на это колкое замечание. Улыбаясь, он ждал продолжения.

— Я не сдаюсь, если мне угрожают, — произнесла Миранда.

Адам вновь промолчал. Прошла томительная, долгая минута, прежде чем она тихо спросила:

— Теперь ты понимаешь?

— Нет, — отозвался Адам.

— Я причиняю боль людям, которые мне дороги. Это моя вторая натура.

— Почему?

— Такова уж я.

— Но должны же быть какие-то причины. Что побуждает тебя к этому?

Миранде еще никогда не приходилось раскрывать мотивы поступков, в которых она с трудом признавалась даже самой себе. Этот вывод был настолько же потрясающим, насколько и очевидным.

— Полагаю, этому виной какой-то извращенный инстинкт самозащиты.

— Тебе придется отказаться от прежних привычек.

— Но если я дам людям волю… в их руках окажется власть…

— Что за власть?

Он явно не собирался оставлять без внимания недосказанное.

— Власть, позволяющая причинить мне боль.

Адам вгляделся в ее лицо.

— Как же такое возможно — причинить тебе большую боль, чем ты испытываешь сейчас?

Миранда уставилась на собственные руки, сложенные на коленях.

— Я не представляю, как можно вести себя иначе.

Его решимость заставить Миранду поведать о прошлом внезапно вступила в битву с потребностью утешить ее. Адам провел ладонью по ее руке, ощутил на ней пупырышки «гусиной кожи» и привлек Миранду к себе.

Позднее Миранда сама нарушила молчание, спросив:

— Сколько ему осталось?

— Не знаю, — отозвался Адам.

— Значит, ты живешь здесь из-за Джейсона?

— Да.

— Ты приехал, чтобы увидеть, как он умирает?

— Нет, Миранда, — мягко возразил Адам. — Я приехал, чтобы побыть с ним, пока он еще жив.

— Вместе с ним исчезнет часть тебя самого… — Миранде хотелось предостеречь его.

— Знаю.

— У меня не осталось ничего, что я могла бы отдать, Адам.

Он прижался губами к ее лбу, а затем к виску.

— Все верно. Джейсон поймет.

— Ты собираешься рассказать ему обо мне?

— Только если ты захочешь.

Именно этого и желала Миранда. Адам прав. Она превратилась в трусиху.

— Дай мне еще пару дней.

— А как же твои уроки?

— Я что-нибудь придумаю.

— Только не откладывай слишком надолго, — предупредил Адам. — С Джейсоном уже перестало общаться слишком много друзей — просто прекращали появляться и звонить, и все. Он заслуживает объяснений.

— Он никогда не упоминал о своих родственниках. — Миранде не хотелось говорить о Джейсоне, не хотелось думать о том, что ему предстоит, но она уже устала избегать разговора.

— Они вычеркнули Джейсона из своей жизни пару лет назад.

— Может быть, стоило объяснить им, что он болен? Может, тогда бы они передумали? — Миранда чувствовала себя так, словно вновь стала матерью. Она отдала бы что угодно за еще один день, проведенный с Дженнифер.

— Они знают.

— Ты уверен? — В голове Миранды не укладывалось, как родители могут отречься от умирающего сына.

— Абсолютно.

— Не понимаю, как можно… — Нет, она все понимала: ее отец всегда давал волю недовольству сильнее, чем любви. Он не пришел на похороны Кейта и Дженни, ни разу не навестил Миранду в больнице. К удивлению Миранды, братья и сестра приходили к ней, но их визиты были минутными и неловкими. После того как на протяжении всей жизни между ними вбивали клин, они обнаружили, что способны лишь посочувствовать Миранде, как полузнакомому человеку.

Мать звонила несколько раз и в конце концов случайно проговорилась, почему нет вестей от отца. Он прочел в газете о том, что Тобайес Траут был клиентом Миранды, и сделал вывод, что вся стрельба и гибель людей — ее вина.

С тех пор Миранда ни разу не говорила с отцом и сомневалась, что вообще когда-нибудь встретится с ним.

Адам лег на спину и подложил ладони под голову.

— Я уже давно понял: моего присутствия здесь еще недостаточно, чтобы помочь Джейсону. Он нуждается в том, что я не могу ему дать — главным образом, в реальном понимании того, сквозь что ему приходится пройти. Он никогда не заговаривал об этом, но…

— Я не ослышалась? Ты обвиняешь себя в том, что ты не гомосексуалист и не болен СПИДом?

— И не только в этом.

— Мне жаль, что приходится говорить об этом, Адам, но нельзя отвечать за все и вся. Это просто невозможно.

— Ты знаешь это по собственному опыту?

Миранда подвинулась ближе, положила ногу на его ноги и провела ладонью по груди. Этой ночью они стали не просто любовниками — теперь они были близкими друзьями.

— Нет, я никогда не пыталась следовать твоему примеру. Оказываясь там, где приходится заполнять анкеты — вроде тех, что заполняют у врача, где надо указывать род занятий, — я всегда думала о себе, лишь как об адвокате. Только иногда я ощущала себя женой и матерью.

— Я тебе не верю. Возможно, между вами с Кейтом бывали размолвки, но я слышал, как ты говорила о Дженнифер.

Произнесенное вслух имя дочери вызвало резкую боль в груди Миранды.

— Она часто дарила мне забавные маленькие рисунки, чтобы я повесила их у себя в офисе. Но я боялась, что они будут выглядеть нелепо, и потому вешала их изнутри на дверцу шкафа — там, где их видела только я.

— Идеальное решение, — заметил Адам.

— Меня больше волновало, что подумают другие, чем возможность доставить удовольствие родной дочери.

— У меня была бабушка, которая вечно корила себя. Пожалуй, в этом ты превзошла ее, Миранда.

Миранда рывком села на постели.

— Ублюдок! Как ты можешь так говорить, когда я пытаюсь исповедаться перед тобой?

— Мы вернулись к тому, с чего начали. — Адам тоже сел, взял подушку и прислонил ее к спинке кровати. — Еще один урок во взращивании вины Миранды Долан. — Он откинулся на подушку и скрестил руки на груди. — Давай, выкладывай все свои мелкие грешки. Кто знает, может, ты даже сумеешь убедить меня, что ты действительно достойна порицания — ведь ты этого хочешь, не так ли? Только ничего не утаивай. Расскажи, как ты издевалась над Кейтом, или как отказалась повезти Дженнифер к врачу, когда она сломала ногу, потому что боялась опоздать на работу. А потом я не прочь услышать, как исключительно по твоей вине на прошлой неделе сошла с рельсов электричка.

— Ненавижу тебя! Ненавижу больше всех на свете!

Адам ответил ей длинным и пристальным взглядом.

— Даже больше Тобайеса Траута?

Миранда осеклась.

— Тобайес был сумасшедшим.

— Вот именно, — подхватил Адам. — И что бы ты ни говорила и ни делала, факт остается фактом. Случившееся — не твоя вина, Миранда.

Вспышка боли от воспоминания оказалась почти невыносимой.

— Повтори еще раз.

— Тобайесу Трауту был нужен козел отпущения — человек, которого он мог бы обвинить в неудачах собственной жизни. Естественно, ты стала мишенью, а самоубийство гарантировало внимание к его персоне — внимание, в котором Траут так нуждался. Подумай об этом, Миранда. Каким еще образом он мог бы попасть в сообщения средств массовой информации?

— Ты хочешь сказать, он убил несколько человек только для того, чтобы его портрет появился в вечерних известиях? — Должна же быть какая-то другая причина! Люди не соглашаются на смерть из таких смехотворных соображений! Нет, тут же поправила себя Миранда, такое вполне возможно. Так происходит всегда. Пьяные водители проезжают на красный свет, одурманенные наркотиками маньяки расстреливают мирных обывателей… а масло в машинах необходимо менять.

— Ты и сама поняла бы это, если бы случившееся не задело тебя так глубоко.