Ганс Фаллада - Истории из Бедокурии: Сказки

• Название: Истории из Бедокурии: Сказки
• Автор: Ганс Фаллада
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1988
• ISBN: 5-08-000063-5

Смысл и содержание сказок Ганса Фаллады, замечательного немецкого писателя, можно выразить цитатой, взятой из его сказки «История про братика»: «И у тебя, дружок, и у меня есть сердце точно такое же, как у Кристы и её братика, и оно жаждет радости. Когда мы доставляем друг другу радость нам приятно жить на нашей прекрасной Земле. А вот когда друг друга огорчаем, причиняем зло, нам становится плохо, мир кажется мрачным и капелька звёздного света, который мы носим в себе готова угаснуть. Всегда помни об этом, дружок».

---

— Как оно бьётся! Как бьётся!

Криста тоже положила руку на грудь братику и почувствовала, как испуганно и горячечно стучит под ладонью его сердце. Оно словно умоляло: «Выпустите меня! Не держите! Я хочу на свободу!»

И вдруг Кристе припомнилось, как однажды ночью она пообещала звёздному огоньку, что будет заботиться о братике, чтобы сердце его билось только радостно и счастливо. И она поняла, что относилась к братику дурно, не делала ничего, чтобы его порадовать.

Ей стало горько и страшно, она догадалась: это из-за неё братику не понравилось на Земле, из-за неё он стремится вернуться к звёздам, у которых нет сердца. И тогда Криста решила сделать всё, чтобы сердце братика поскорей наполнилось радостью. Она сбегала к себе, принесла самые лучшие свои книжки с картинками, которые раньше жалела давать братику, положила их на кроватку и сказала:

— Это тебе, братик.

И тут братик улыбнулся.

С этого дня он начал поправляться и вскоре совсем выздоровел. Теперь Криста играла с ним, и он, завидев её, радостно улыбался. Ему стало хорошо на Земле и уже не хотелось возвратиться к звёздам.

И у тебя, дружок, и у меня есть сердце, точно такое же, как у Кристы и её братика, и оно жаждет радости. Когда мы доставляем друг другу радость, нам приятно жить на нашей прекрасной Земле. А вот когда друг друга огорчаем, причиняем зло, нам становится плохо, мир кажется мрачным и капелька звёздного света, который мы носим в себе, готова угаснуть. Всегда помни об этом, дружок.

История про золотой талер

Жила на свете маленькая девочка по имени Анна-Барбара, и была она круглой сиротой: её папа и мама давным-давно умерли. Осталась у неё только дряхлая бабушка, которая к старости стала совсем чудаковатой. С чем бы Анна-Барбара к ней ни обратилась, что бы ни рассказала, о чём бы ни попросила, у бабушки на всё был один ответ: «Ах, внученька, вот если бы у нас был золотой талер, всё было бы хорошо. Но у нас его нет и взять негде, так что приходится терпеть».

Скажет Анна-Барбара: «Бабушка, у меня чулок на колене порвался!», или: «Бабушка, учитель меня похвалил за то, что я хорошо отвечала!», или: «Бабушка, в горшок со сметаной кошка забралась!» — старушка знай вздыхает: «Ах, внученька, вот если бы у нас был золотой талер…»

А когда Анна-Барбара приставала к бабушке и спрашивала, что это за золотой талер такой и как его добыть, та только таинственно качала головой и говорила: «Ах, внученька, если бы его легко было добыть, он давно был бы у нас. Всю свою жизнь я искала его, но даже одним глазком не довелось мне на него посмотреть. И маме твоей тоже не дался он в руки. Может быть, тебе повезёт: ты ведь родилась в новогоднюю ночь, тебе счастье на роду написано».

Больше ничего не удалось Анне-Барбаре узнать про золотой талер. И вот однажды студёной зимней ночью бабушка умерла.

Но перед смертью она приподнялась на кровати, глянула на внучку и строго сказала:

— Анна-Барбара, когда я умру, похорони меня на нашем кладбище в головах у твоих родителей. Смотри, только там и нигде больше.

Анна-Барбара пообещала исполнить бабушкин наказ.

— А когда похоронишь меня, не оставайся в нашей хижине, запри её и иди куда глаза глядят. Не задерживайся нигде, пока не окажешься в таком месте, где у людей имеется золотой талер. Чтобы получить его, ты будешь служить им, сколько потребуют: хоть десять, хоть двадцать лет. Помни: не будет тебе счастья, пока не заполучишь золотой талер. Обещай, что сделаешь, как я велю.

Анна-Барбара пообещала, и тут бабушка откинулась на подушки и испустила последний вздох. Соседи помогли девочке похоронить старушку там, где она велела: в головах у своих детей. Похороны закончились, соседи разошлись по домам, и Анна-Барбара осталась в одиночестве у ворот кладбища. Держа в руках узелок со своими скудными пожитками, она стояла и не знала, куда идти. Домой нельзя: она ведь поклялась бабушке, что уйдет из деревни куда глаза глядят. Но уходить было страшно, да и мороз был сильный, кругом лежали высокие сугробы, и девочка дрожала от холода.

Вот так стояла она в нерешительности и вдруг видит: по улице едут сани, в которые запряжена сивая лошадь, да и не лошадь, а просто-напросто кляча, в санях же сидит длинный человек с жёлтым-прежёлтым лицом. И кляча, и её хозяин выглядели так диковинно, что Анна-Барбара, хоть и грустно, и страшно ей было, едва удержалась от смеха. Во-первых, сани были не сани, а поставленные на полозья ясли, из которых кормят скотину, а во-вторых, длинный желтолицый человек, сидящий в них, был такой тощий, что Анне-Барбаре показалось, будто она слышит, как на ухабах гремят его кости. Лицо у него было до того худющее и щёки до того впалые — одна кожа. Казалось, холодный зимний ветер продувает их насквозь.

Но худоба этого человека не шла ни в какое сравнение с худобой его клячи. Выглядела она так, словно её никогда не кормили, плелась еле-еле, на каждом шагу шаталась и чуть не падала. От слабости она уже не держала голову и всё время тыкалась мордой в снег.

У кладбищенских ворот кляча остановилась, точно у неё уже больше не оставалось сил. Разумеется, сани тоже остановились. Лошадь жалобно скосила на Анну-Барбару глаза, да так, что видны были одни белки. Тощий возница тоже скосил глаза на девочку, только белки у него оказались не белыми, а жёлтыми.

Он долго рассматривал Анну-Барбару и наконец спросил скрипучим голосом:

— Ты кто такая, девочка? Зачем ты торчишь у кладбищенских ворот и дрожишь как осиновый лист? Я бы на твоём месте поберег драгоценное тепло своего тела и не позволил студёному ветру выдувать его.

Анна-Барбара рассказала ему, что она круглая сирота и только что похоронила последнего близкого человека — бабушку. И ещё сообщила, что собирается идти по белу свету и искать службу, за которую заплатят золотой талер.

— Так, так, — пробормотал тощий и задумчиво потёр острый нос костлявым пальцем. — Скажи, а ты честна, работяща, бережлива? Любишь ли рано вставать и поздно ложиться? А самое главное — не обжора ли ты?

Анна-Барбара уверила тощего, что она и работяща, и не обжора, и тогда тот сказал:

— В таком случае полезай в сани. Ты напала на нужного человека: я как раз ищу девочку, чтобы она обихаживала меня и моего коня Героя.

Но Анна-Барбара прежде спросила у тощего, как его зовут, где он живёт и есть ли у него золотой талер, чтобы заплатить ей за службу.

— Зовут меня Ганс Жмот, — отвечал нищий, — живу я в большой деревне, которая называется Везде. Ну, а что касается золотого талера, ты его получишь, если верой и правдой прослужишь у меня три года.

При этом Ганс Жмот радостно рассмеялся, точно козёл заблеял, а конь Герой махнул своим жалким хвостом и так ужасно закатил глаза, что Анне-Барбаре немножко даже стало страшно.

Однако она вовремя подумала, что ей всё-таки очень повезло: только она собралась идти по белу свету куда глаза глядят, как сразу напала на человека, обещающего дать ей золотой талер, который её мама и бабушка тщетно искали всю жизнь.

Анна-Барбара бросила в сани узелок и следом залезла сама.

И тут Ганс Жмот зло закричал:

— Да ты мне сани чуть не сломала! Не знаешь, что ли, почём нынче доски? Осторожненько садиться надо, осторожненько!

А когда Анна-Барбара оглянулась в последний раз на кладбище и, мысленно прощаясь с бабушкой, грустно вздохнула, Ганс Жмот проворчал:

— Не вздыхай, нечего лёгкие изнашивать. Они у тебя одни, износишь — новых никто не даст.

Он еле-еле тронул кнутом свою сивую клячу, и та, едва переставляя ноги, страшно медленно, со скоростью улитки, повезла их по деревенской улице. Сперва исчезло из глаз кладбище, потом миновали кузницу, пекарню, возле которой высилась огромная поленница дров, и вот уже деревня осталась позади.

Пошёл снег. Сначала в воздухе кружились отдельные снежинки, но с каждой минутой их становилось всё больше, а вскоре снег уже так валил, что в трёх шагах ничего не было видно: ни деревьев, ни домов — и Анна-Барбара только удивлялась, как при такой вьюге они не собьются с пути.

Она спросила у своего хозяина, где находится большая деревня Везде, и он буркнул:

— Везде.

Старая заморённая кляча бежала всё быстрей, под полозьями поскрипывал снег, и внезапно Анне-Барбаре показалось, будто они уже не по земле катят, а летят по воздуху среди пляшущих хлопьев снега и будто лошадь превратилась в какую-то зыбкую тень. Жутко стало Анне-Барбаре; она выглянула из саней, и ей почудилось, что под нею разверзлась бездонная пропасть, заполненная сыплющимся снегом. Но, взглянув на возницу, она немножко успокоилась. Он невозмутимо сидел, держа вожжи, и лишь иногда, понукая клячу, покрикивал: «Н-но! Н-но!» Вид у него был такой, словно в этой безумной скачке ничего особенного нет.