Клауде Куени - Друид

• Название: Друид
• Автор: Клауде Куени
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-343-539-8

Гай Юлий Цезарь без согласия сената вводит войска на территорию Галлии: он стремится захватить золото кельтов. Именно в эти столь неспокойные времена ученик друидов Корисиос покидает родину и отправляется на запад.

В принадлежащих гельветам землях Корисиос встречается с Цезарем и получает должность писца в канцелярии проконсула. Их судьбы таинственным образом связаны — боги благосклонны к обоим. Однако наступает день, когда Корисиос и Цезарь становятся непримиримыми врагами, и теперь молодой друид готов отдать жизнь за свободу своего народа и своей возлюбленной.

---

Оно было темно-красного цвета, насыщенное и в меру крепкое, но в то же время мягкое, с едва уловимым привкусом старой дубовой бочки и орехов. Я выпил кубок фалернского, не разбавляя его водой. Затем, кое-как добравшись до одной из кушеток, я улегся на нее, чтобы насладиться тем чувством эйфории, которое вдруг вытеснило все мои заботы и страхи. Мне казалось, будто я вознесся на самую вершину славы и мог объявить всему миру, что я стал императором. Мне хотелось выйти из палатки, сесть на самого резвого коня и без остановки скакать в Рим, чтобы как можно быстрее провозгласить самого себя консулом! Однако когда я протянул одну из стоявших рядом со мной чаш рабу, чтобы тот наполнил ее вином, я потерял равновесие и рухнул с кушетки на пол.

— Друид, не хочу мешать тебе, но отвар уже остыл, — осторожно заметил личный повар Цезаря, подхватив меня под руки, чтобы помочь встать. К тому моменту я уже забыл о существовании моего зелья и повара… Покачиваясь из стороны в сторону, я подошел к столу и оперся на него обеими руками. Похоже, я в очередной раз не рассчитал… Стол перевернулся, чаши и кубки полетели в разные стороны. Падая, я перевернул несколько амфор, стоявших на железных подставках. Они глухо ударились друг о друга и треснули, словно яичная скорлупа. Для такого ценителя вин, как я, это было настоящей трагедией! Светлую ткань моей туники тут же пропитала кроваво-красная жидкость. Все вокруг поплыло. Мне казалось, будто чьи-то гигантские руки начали вращать вокруг меня стены палатки, сосуды, рабов, кушетки и кубки… Не в силах подняться, я лежал в луже вина, растекшегося по полу. Пальцы правой руки все еще сжимали чашу, из которой я пил фалернское. Ее быстро наполняла красная жидкость, вытекавшая из горлышка амфоры, которая перевернулась, но не разбилась. В тот момент это показалось мне знаком, ниспосланным богами. С трудом подняв голову, я подмигнул повару, со злостью смотревшему на царивший в палатке хаос.

— Перелей отвар в глиняный кувшин. Но будь осторожен! Только попробуй пролить хоть каплю! Затем добавь в тот же кувшин воды и фалернского. Учти: смесь должна состоять из одной части сваренного мною зелья, одной части вина и одной части воды.

Мне показалось, что повар вздохнул с облегчением, когда понял, что я не собираюсь смешивать все это собственноручно… На стенке большой чаши он отметил своим ножом, сколько в ней было отвара, и вылил все ее содержимое в глиняный кувшин. После этого наполнил чашу водой до сделанной им отметки и перелил ее в тот же сосуд, а затем таким же образом отмерил необходимое количество фалернского вина. Закончив эту процедуру, повар велел рабам собрать все уцелевшие амфоры и вынести их из палатки. Наверное, он беспокоился о моем здоровье. Затем настал момент, которого я больше всего боялся.

Поддерживаемый поваром, я неуверенной походкой направился в ту часть огромной палатки, где за перегородкой находилась личная комната Цезаря. Проконсул все так же лежал на ложе, закрыв глаза рукой. Больше всего на свете мне хотелось тоже куда-нибудь прилечь — хотя бы на голый пол! — и уснуть крепким сном. Но повар осторожно усадил меня на стул рядом с ложем, на котором покоился Цезарь, и наполнил небольшую чашу смесью из кувшина. От одной мысли о том, что может случиться с проконсулом после того, как он выпьет это варево, у меня душа ушла в пятки.

— Цезарь, — прошептал повар. Проконсул не спал. Он тут же открыл глаза и приподнял голову. Цезарь принял из моих рук чашу с жидкостью и начал пить небольшими глотками. Выпив все ее содержимое, он, так и не взглянув на меня, протянул чашу повару, требуя вновь наполнить ее смесью из кувшина. Повар нерешительно взглянул на меня. Я уверенно кивнул, хотя не имел ни малейшего представления, какое количество этой бурды должен был выпить Цезарь. В моей голове роились самые разные, приятные и безрадостные мысли. Я судорожно пытался вспомнить, из каких именно трав я приготовил варево, составлявшее третью часть смеси в кувшине. С одной стороны, я чувствовал себя богом, который беззаботно развлекается на небесах с юными красотками и нисколько не беспокоится о происходящем где-то далеко внизу, на земле. Но другую часть моего естества мучили тяжелые предчувствия… Я никак не мог заставить себя прекратить думать о смерти, настигшей Фумига после того, как он выпил подобный отвар, приготовленный чьими-то умелыми руками.

— Принеси друиду кубок фалернского, — едва слышно пробормотал Цезарь, делая глубокие вдохи.

Повар вновь неуверенно взглянул сначала на меня, а затем на проконсула, однако, не решившись возражать, вышел из комнаты. Цезарь вновь опустился на ложе и закрыл глаза.

— Знаешь, ты довольно странный друид, Корисиос, — заговорил он тихим голосом. — Мой грамматикус, Антоний Грипо, давным-давно рассказывал мне, что кельтские друиды пьют только воду и молоко.

— Да, — попытался я ответить как можно более четко, но мой язык, похоже, начал заплетаться еще сильнее, — все верно. Мы пьем вино не ради удовольствия, а считаем его лекарством. Друиды пьют его только во время проведения обрядов, исключительно в культовых целях. Само собой разумеется, что мы, друиды, тоже… Как бы это лучше сказать…

Я потерял мысль. Последние слова скорее напоминали лепет младенца, который Цезарь вряд ли смог понять.

— Вы что, купаетесь в вине? — спросил проконсул, одним глазом покосившись на меня. Его лицо вновь исказила гримаса боли, которая сменилась выражением отвращения. Наверное, он представил себе человека, принимающего ванну в огромной кадке, наполненной красной жидкостью. Не зная, что ответить на такой вопрос, я беспомощно теребил руками край своей туники, насквозь пропитанной вином.

Через некоторое время вошел повар с кувшином фалернского в руках и налил мне полный кубок. Сделав всего лишь один глоток, я сразу раскусил его хитрость — этот проныра сильно разбавил мое любимое вино водой. Я уже собирался было отчитать его за такую наглость, но, повернувшись, понял, что повар успел выскользнуть из комнаты в соседнее помещение.

Проконсул ухмыльнулся, глядя на меня, и сказал:

— Если я правильно тебя понял, друид, то вы напиваетесь до полусмерти не вином, а лечебным снадобьем?

Он тихо рассмеялся, словно опасаясь, что от любого, даже самого осторожного движения, его голова может разболеться еще сильнее. Я несколькими большими глотками осушил свой кубок и начал наблюдать за выражением лица Цезаря, стараясь уловить хотя бы малейшие изменения. Это значит, что я, неподвижный, словно каменная статуя, сидел напротив Цезаря, тупо уставившись на него и внимательно следя за тем, чтобы не свалиться со стула. Проконсул все так же возлежал на ложе, закрыв глаза правой рукой. Интересно, как отреагирует его тело, если окажется, что я приготовил ядовитую смесь? Может быть, сначала посинеют его губы, или мускулы на шее начнут судорожно сжиматься и Цезарь, будучи не в состоянии дышать, упадет на пол и будет корчиться, жадно глотая ртом воздух? Возможно, его руки начнут дрожать, движения станут неуверенными и проконсул, обмочив кушетку, бесшумно и без особых мучений перейдет в царство теней? Однако я не исключал и других вариантов развития событий. Цезарь мог начать метаться по своей комнате в припадке, кричать и отдавать бессмысленные приказы. Я бы нисколько не удивился, если бы он позвал стоявших у входа в палатку преторианцев и приказал им передать всем офицерам, чтобы они немедленно собирались на военный совет, а затем объявил бы легатам и трибунам о своем намерении немедленно выступить в поход на Британские острова. Мне казалось, что мой язык увеличился минимум в два раза, он был сухим и шершавым. Больше всего на свете в тот момент я хотел съесть немного фруктов, несколько ложек меда и запить все это большим количеством холодной воды. Я готов был отдать все на свете за возможность сделать пару глотков свежего воздуха и оказаться на маленькой зеленой лужайке в тени деревьев. Мое тело горело, а сердце пыталось вырваться наружу через горло. Изо всех пор моего тела выступили капельки горячего, липкого пота, который вонял прокисшим вином.

— Ты творишь чудеса, друид! — сказал вдруг Цезарь с удивительной легкостью, его голос больше не был похож на стон умирающего мученика. Он уселся на краю своей постели и, улыбаясь, посмотрел на меня. Взглянув Цезарю в глаза, я понял: он надеется на то, что мы останемся друзьями и впредь будем всегда действовать сообща. Проконсул прикоснулся к моему колену и, не отводя взгляда, сказал:

— Друид, боль покинула мое тело. Я чувствую себя великолепно!

Я начал судорожно вспоминать, не испытывал ли друид Фумиг перед мучительной смертью чувства эйфории и подъема сил. Однако как я ни старался, я так и не смог припомнить ничего подобного. Фумиг испустил дух, словно бешеная крыса. Его тело скрутили судороги, а изо рта шла пена. Вот как он ушел в царство мертвых.