Чет Уильямсон - Преисподняя

• Название: Преисподняя
• Автор: Чет Уильямсон
• Издательство: Армада
• Жанр: Триллер
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0331-3

Действие фантастического триллера популярного американского писателя Ч. Уильямсона развивается в Америке 2095 года. Диктатор Солюкс, провозглашённый императором, развязывает в стране жестокий террор. Притворяясь религиозным фанатиком, Солюкс отправляет всех противников режима в Преисподнюю – загадочное место неизвестного происхождения. Этот мир, где царствуют демоны, некое подобие христианского ада, где "грешников" подвергают средневековым пыткам…

---

– Почему магазинчик называется “забегаловкой”, хотя он расположен в Чайнатауне? – поинтересовалась Рэчел.

– Китайцы называют его по-другому. Пренебрежительные клички дает Десница, а все остальные просто повторяют за ней. Каждый магазинчик, чей владелец принадлежит к этническому меньшинству, называется “забегаловкой”, независимо от того, китайский он, индийский или ливанский. За исключением тех случаев, когда владелец работает на Божью Десницу.

Хотя день был солнечный, в магазине царил полумрак. На полках стояла самая разнообразная еда, причем настоящая, а не синтетическая. Не знаю, что это были за продукты; скорее всего, я стал бы их есть лишь в том случае, если бы к моему виску приставили заряженный пистолет. Просто удивительно, что Товарная комиссия не закрыла подобные лавки уже много лет назад. Возможно, все дело в том, что это продукты для буддистов, а Десницу волнует лишь содержимое желудка правоверных граждан.

Старик с жиденькой седой бородкой появился из тени в углу и что-то произнес по-китайски.

– Альдус Ксенон, – сказал я. – Человек по фамилии Ксенон. Мы ищем его.

Старик потряс головой и снова затарахтел по-китайски. Внезапно Рэчел обратилась к нему на языке, которого я раньше никогда не слышал. Могу лишь предположить, что это был какой-то китайский диалект, так как старик разразился длинной речью, помогая себе усиленной жестикуляцией. Она выслушала его, кивнула и поклонилась, сложив ладони вместе. Старик поклонился еще ниже.

Мы с Рэчел вышли на улицу.

– Что это означает? Я не знал, что ты говоришь по-китайски!

Рэчел смущенно покачала головой:

– Я тоже не знала. Это просто пришло ко мне. Когда он заговорил, я поняла его речь, поняла каждое слово. – Она испуганно посмотрела на меня. – Что происходит, Гидеон? Почему мы… узнаем столько вещей, о которых не знали раньше?

– Ты не проходила курс обучения во сне? – поинтересовался я.

– Разумеется, нет. Такие курсы незаконны, и, кроме того, обучение во сне не дает удовлетворительных результатов.

– А нейрошунтирование?

Она пробежала пальцами по волосам на затылке.

– Это тоже незаконно. Гидеон, ты же знаешь каждый квадратный дюйм моего тела. Разве ты видел что-то в этом роде?

Я улыбнулся:

– А может быть, у тебя есть любовник-китаец?

– Мне хватает одного дурака! С двумя не справиться.

– Тогда отнесем это к разряду загадок, вместе с нашими боевыми навыками и пластической хирургией. Похоже, мы с тобой не так просты, как кажется на первый взгляд.

– Это не смешно, – прошептала она. – Это страшно.

– Я шучу для того, чтобы не обделаться от страха. – Я пытался отделаться от зловещего ощущения, будто мы с Рэчел чужие люди, не знающие даже самих себя. – Ладно, давай поищем Ксенона.

Рэчел подвела меня к металлической лестнице, о которой ей сообщил старик. Это была обыкновенная пожарная лестница, примыкавшая к торцу старого кирпичного здания, которое могло когда-то служить складом.

Однако дребезжащие ступеньки и прогнившая стеклянная дверь служили камуфляжем для хитроумной сканирующей системы. Когда я поднял руку, собираясь постучать, электронный голос отчетливо произнес:

– У вас есть оружие. Избавьтесь от него.

– А… где мы можем его оставить?

– На лестничной площадке. Его никто не тронет.

Нам не нравилась мысль о том, что придется расстаться с маленькими кусачими приятелями, но мы подчинились. Когда мы выпрямились, дверь отворилась сама собой.

– Входите.

Внутри открылся короткий коридор, похожий на тамбур. Дверь за нами закрылась. Я распахнул следующую дверь, ведущую в большое чердачное помещение с высоким потолком, настолько загроможденное различными предметами, что пробираться приходилось боком. Повсюду стояли фанерные ящики, иногда пустые, но большей частью запечатанные. Механизмы, о предназначении которых я мог лишь догадываться, высились, словно металлические насекомые, а вдоль одной из стен тянулась длинная стойка, заваленная деталями приборов и инструментами. Чердак был освещен тюбинговыми ксеноновыми лампами дневного света, напоминая заводской цех. Единственным украшением служило изображение черепа рогатого демона – довольно искусное, если учесть, что рисовали прямо на некрашеной стене.

У стойки стоял высокий, болезненно худой мужчина. Похоже, он ничуть не опасался нас, ибо беззаботно дымил сигаретой, тем самым совершая преступление, которое могло обойтись ему в год тюрьмы – или в пять лет, если пачка лежала у него в кармане. Его волосы имели ярко-рыжий оттенок. Плотно облегающий серо-голубой костюм еще сильнее подчеркивал его худобу. Казалось, он почти не замечает нас; его леденящий взгляд застыл на какой-то точке перед нами.

– Он выглядит так, словно сочиняет поэму, – прошептала Рэчел.

– Или думает о том, каким способом будет лучше нас прикончить. – Я обратился к Ксенону, пытаясь вывести его из ступора: – Меня зовут Гидеон Эшанти, а это Рэчел Брак. Данте должен был сообщить вам о нашем приходе.

– Да, я просил его прислать вас сюда, – дребезжащим тенором ответил Ксенон. Согласные шипели, словно рассерженные змеи. – Двое перебежчиков из ОИР могут оказаться… полезными для нашего дела. – Он выдохнул струйку дыма и сжал губы. – Вы знаете, что такое архангелы? Это наиболее могущественные ангелы в пантеоне, способные на великие свершения. Гидеон Эшанти и Рэчел Брак, согласны ли вы стать архангелами нашего отмщения?

Я не торопился примерять на себя архангельскую униформу – во всяком случае, до тех пор, пока мы не узнаем побольше.

– Может быть, – сказал я. – Данте говорил, что вы можете помочь нам.

– О, это правда, – произнес он после очередной глубокой затяжки. – Вопрос в том, можете ли вы помочь нам?

Его расслабленный тон возмутил Рэчел.

– Вы сами сказали, что можете найти применение для двух бывших агентов ОИР. Да, мы готовы помочь вам. До некоторой степени.

Альдус Ксенон ничуть не смутился. Он потушил окурок в плоском ящичке, куда стряхивал пепел, и закурил новую сигарету, втягивая дым с таким видом, словно наслаждался непозволительной роскошью.

– До некоторой степени? Так не пойдет, моя дорогая. Нам нужно иметь все или ничего. Что бы вы там ни думали, в Сопротивлении нет случайных людей, подрабатывающих время от времени. Либо вы помогаете, либо нет.

– Расслабься, приятель, – посоветовал я. – Разве ты не видишь, что Рэчел трудно принять концепцию тотальной войны против людей, которым она служила всем сердцем и душой.

Ксенон впервые выказал признаки оживления.

– В таком случае, мисс Брак, вам следует как можно быстрее востребовать обратно свою душу и сердце. Вы работали на одну из самых коррумпированных систем в истории. Возможно, худшую из всех, поскольку нынешняя тирания оправдывается божественным откровением. – Он сердито выдохнул дым через ноздри. – В результате истинная вера гниет в темницах, а ее цели извращаются и опошляются.

Он глубоко вздохнул и улыбнулся одними губами:

– Вы должны простить меня за назидательный тон. Это естественное следствие моего воспитания. Я лютеранский священник в шестом поколении, и все мои предки отреклись бы от меня, если бы знали о тех… деяниях, которые мне пришлось совершить в силу обстоятельств.

Но протестуют не только протестанты, прошу прощения за невольный каламбур. В подполье действует братство римско-католической церкви, еврейские синагоги… Сопротивление объединяет людей любой веры, включая восточные религии. В наших рядах есть даже атеисты и агностики, которые подверглись бы немедленной чистке, если бы стало известно об их истинных чувствах. Изменения, внесенные императором в конституцию этой страны, изуродовали ее, но возрождение еще возможно. Мы хотим вернуть страну людям, чтобы они могли верить в то, что им нравится, и молиться тому Богу, которого они выберут. – Он виновато улыбнулся: – Все, проповедь окончена. Если я не слежу за собой, то становлюсь слишком болтливым, поэтому приходится работать в одиночку. Кроме того, так безопаснее. Если это ловушка – не думайте, будто я не учитываю такую возможность, – если вы собираетесь предать меня и отдать в руки Десницы, Фронт все равно выживет. Поэтому я могу рискнуть, поверив вам на слово. Скажите, вы хотите присоединиться к нам?

Рэчел молчала, что было непохоже на нее.

– Хотим, – ответил я. – Императору нет оправдания.

– Вы говорите и за Рэчел?

– Нет, – сказала она. – Я сама говорю за себя. Все зависит от того, чего вы от нас хотите.

– Мне казалось, я выразился совершенно ясно. Никаких “если”, все или ничего.

Она кивнула:

– Тогда я присоединяюсь. Что нужно сделать?

– Я хочу, чтобы вы нанесли удар по Деснице. Небольшой удар, но он будет иметь огромный резонанс. Ваши знания и опыт работы в правительственных учреждениях помогут вам добиться успеха. Мне нужно, чтобы вы прикрепили к автомобилю один небольшой механизм.