Тим Северин - Экспедиция «Уллис»

• Название: Экспедиция «Уллис»
• Автор: Тим Северин
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28561-7, 5-91016-020-4

Следуя за мифом, знаменитый путешественник Тим Северин повторил на точных копиях старинных кораблей маршруты мифических и полумифических первопроходцев — святого Брендана, Ясона, Одиссея, Синдбада и других, поименованных и безымянных. Сам Северин называет свой метод подтверждением мифов «детективом» (расследование легенд и сказаний) или «экспериментальной филологией».

---

Такая система — хорошо отлаженная, удобная и эффективная — во многом объясняет характер экономики политически раздробленного мира Улисса. Природа Греции как нельзя лучше подходила для существования целой мозаики мелких государств со своими царями. Говоря языком топографов, страна состояла из коридоров. Плодородные долины отделялись одна от другой труднодоступными горными хребтами. Острова и полуострова были изолированы друг от друга и от материка. Каждая область занимала ограниченную территорию, на которой возникало и развивалось маленькое государство. Сообщение между ними всегда было затруднено, и хотя на материке ценой больших усилий можно было проложить пригодные для колесниц дороги, наиболее удаленные государства пребывали почти в полной изоляции, и о них мало кому было известно. Даже Мессиния, где правила династия Нелеидов, к которой принадлежал Нестор, еще за полстолетия до Троянской войны не входила в орбиту Микен. Более скудные периферийные земли пребывали, так сказать, на задворках. Царство Улисса на Итаке было весьма незначительным членом союза. Рядом с великолепием резиденции Нестора, где Телемах с явным благоговением смотрел на прославленного хозяина, жизнь на Итаке выглядела крайне простой. Богатство Нестора позволило ему снарядить для кампании против Трои девяносто кораблей; Улисс собрал всего двенадцать. В столь знатном обществе Улисс и его итакцы, наверно, выглядели чем-то вроде членов шотландского клана, присоединившихся к формируемому в Лондоне для вторжения на материк королевскому войску. Храбрые воины, возглавляемые даровитым предводителем, но неотесанные и немногочисленные.

Блеген предположил, что дворец Нестора был уничтожен сильным пожаром около 1200 года до н. э., через полвека после Троянской войны. Большие запасы оливкового масла в амбарах способствовали разрушительному действию огня. Дерево занимало изрядное место в конструкции дворца: деревянными были большие колонны с каннелюрами, многочисленные панели. Судя по тому, что части каменных стен обрушились наружу, пузатые сосуды с маслом взрывались, точно бомбы. Похоже, что дворец сперва ограбили, потом подожгли; за это говорит тот факт, что из наиболее ценных предметов, перечисленных на глиняных плитках, мало что удалось найти. В ряду исключений — кубок с медальоном, копия с которого украсила парус «Арго». Видимо, кто-то из грабителей обронил этот кубок, спасаясь от огня. К счастью для последующих поколений, тот же огонь обжег глиняные плитки, так что они пролежали в сохранности под землей три тысячи лет. Больше на этом месте никто не селился. Слава о дворце дошла до наших дней в песнях «Одиссеи», но местонахождение его было забыто.

Этот момент был важен для нашего поиска. Как мы видели, Гомер знал детали расположения Пилоса. Знал, что он «песчаный», что территория царства включала морской берег, где Телемах застал Нестора и его приближенных, когда те приносили жертву Посейдону, что «богато украшенный дом» царя помещался поблизости от берега. Но Гомер либо не знал, либо не посчитал важным, что Пилос находился слишком далеко от Итаки, чтобы подобная «Арго» двенадцативесельная галера могла дойти туда за неполных двадцать четыре часа. То ли он весьма смутно представлял себе географию западного приморья Греции и ему не было точно известно, где жил Нестор, то ли, что более вероятно, для него это не играло роли. Главное — общая атмосфера, впечатление от Пилоса, а не географические координаты. Гомер творил не лоцию и не справочник, а эпическую поэму.

Размеры Блегенова «дворца Нестора» — 49 х 31 м. Богато украшенная, роскошная и благоустроенная обитель (даже с водопроводом), но не такая уж большая по современным понятиям, скорее особняк, чем дворец. Еще один пример умеренных масштабов мест, описанных Гомером, но главное — то, что впервые «Пилос песчаный» обрел в наших глазах человеческий облик. Царская резиденция с ванной и живописными фресками, 2853 кубками и 6000 вазами вполне сочеталась с образом богатого, гостеприимного и милостивого царя Нестора. Персонажи Гомера ожили и вписались в реальную местность. Описывая найденный им в развалинах опустошенного пожаром Пилоса медальон, Блеген предположил, что эмаль в золотой рамке изображает «благородного молодого представителя микенского высшего света — быть может, даже царского сына». Некоторые утверждают, что речь идет о портрете кого-то из Нелеидов, близкого родственника Нестора. Я надеялся, что они правы: что могло быть лучшим символом на парусе «Арго», чем изображение члена семьи одного из самых мудрых представителей мира Улисса.

Глава 9. Цирцея и область Аида

Читатель помнит, что мы расстались с Улиссом, когда он, потрясенный ужасной расправой лестригонов с его людьми, поспешно бежал из роковой гавани на единственном уцелевшем судне. Без всякого перехода герой Гомера, будто по волшебству, переносится к следующей земле; так ведь и правит этой землей «светлокудрявая» волшебница Цирцея, наделенная способностью превращать людей в животных. «Далее поплыли мы, в сокрушеньи великом о милых мертвых, — говорит Улисс, — но радуясь в сердце, что сами спаслися от смерти. Мы напоследок достигли до острова Эи. Издавна сладкоречивая… там обитает дева Цирцея, богиня, сестра кознодея Ээта».

Поэт не сообщает, сколько длилось это плавание, не указывает ни курса, ни пройденного расстояния, словно намеренно скрывая местонахождение зловещей обители Цирцеи. Так мы сразу сталкиваемся с наиболее сложной загадкой в «Одиссее», не располагая какими-либо указаниями, куда нам следует обратить взор. Улисс и его люди просто-напросто «к брегу крутому пристав с кораблем, потаенно вошли… в тихую пристань: дорогу нам бог указал, благосклонный. На берег вышед, на нем мы остались два дня и две ночи, в силах своих изнуренные, с тяжкой печалию сердца».

Утром третьего дня, рассказывает Улисс, он покинул своих павших духом спутников, чтобы пойти на разведку в глубь острова. Взяв копье и меч, он поднялся на утес и осмотрел оттуда окрестность. Однако дальше идти не стал, решив после долгого раздумья, что прежде всего необходимо накормить команду галеры. На обратном пути ему повезло: Улисс увидел пришедшего к реке на водопой большого оленя и поразил его метким броском копья. Сплетя из тростинок подобие веревки, он взвалил добычу на плечи, отнес к кораблю и обратился к своим товарищам с речью, призванной ободрить их. Дескать, день роковой еще не настал, и надо «пищей себя веселить», пользуясь обилием запасов. До самого вечера они утешались олениной и вином.

На другое утро, когда наступил четвертый день их пребывания на острове, Улисс уже совсем не в оптимистическом духе так обрисовал положение:

Спутники верные…
Нам неизвестно, где запад лежит, где является Эос;
Где светоносный под землю спускается Гелиос, где он
На небо всходит; должны мы теперь совокупно размыслить.
Можно ли чем от беды нам спастися; я думаю, нечем.

Короче, они заблудились, и Улисс не видел выхода из отчаянной ситуации.

Казалось бы, коли сам Улисс признает, что заблудился, где уж нам выяснить, куда его забросило воображение Гомера. Единственные смутные указания на местонахождение острова Цирцеи разбросаны весьма скудно в описании приключений Улисса во владениях волшебницы. И однако, при всей их туманности, они могут проложить дорогу к неортодоксальной гипотезе.

Улисс сообщил своим товарищам, что они, как показала его разведка, находятся на острове, окруженном со всех сторон пустынным морем. Единственный замеченный им признак жизни — столб дыма над лесом. Слова Улисса повергли в ужас его товарищей, слишком живо помнивших бедствия, которые обрушились на них в земле циклопов и у людоедов-лестригонов. Однако Улисс настоял на том, что бы разведка была продолжена. Разделив команду на два отряда по двадцать два человека, один отряд он возглавил сам, руководителем второго назначил Еврилоха. Тянули жребий, чтобы определить, кому выяснять происхождение таинственного дыма; выпало идти Еврилоху. Рыдая, его люди отправились в путь и натолкнулись в лесу на дом Цирцеи, «сгроможденный из тесаных камней на месте открытом». Около дома бродили волки и львы. Звери стали ластиться к пришельцам; те, перепуганные насмерть, сгрудились у входа в дом и услышали поющий женский голос. Они позвали певицу, Цирцея отворила дверь, пригласила их войти в дом и, посадив на кресла и стулья, подала вино и смесь из сыра и меда с ячменной мукой. Но в вине было подсыпано волшебное зелье, и когда гости поели, Цирцея коснулась их жезлом и превратила в свиней «с щетинистой кожей, со свиною мордой и хрюком свиным»; однако они сохранили человеческий разум. Волшебница заперла их в свинарнике, бросив им желуди, кизиловые почки и другой корм. Лишь Еврилоху, который не решился войти в дом, удалось спастись, и он прибежал обратно к кораблю с ужасной новостью о судьбе, постигшей его отряд.