Макс Крест - Несущий свет

• Название: Несущий свет
• Автор: Макс Крест
• Жанр: Фэнтези

Ангелы… Демоны… — это не существа из мира мифов и верований. Это отголоски забытого прошлого, это истина, обратившаяся в мифы, легенды и даже религии. Но как всё было на самом деле? В преддверии конца света бродит в нашем мире падший ангел, вставший на путь Мессии, что должен спасти наш мир. Он не одинок в грядущей битве — восемь учеников готовы положить собственные жизни на алтарь спасения своего мира…

---

А в мыслях Анхеля царила буря. Мелькали образы из сна, воспоминания вчерашней встречи с неким ведающим неизвестным. Мысли накладывались одна на другую, смешивались, образуя порой весьма смутные картины. Тьма и свет боролись в том сне, но в привычном ли понимании это мира? Ангелы бились с ангелами. А потом на арену вышла армия некого Азраила — ангела смерти по земным канонам. И армия у него была тёмных цветов. Жаль, не успел разглядеть его воинов ближе — сон резко сменился.

Кто, интересно, был тот, кто сражался с ним в полёте?

Сколько вопросов и нет того, кто мог бы ответить на них.

Ветер в очередной раз погнал по тропе мимо них листья, опавшие в прошлом году. Где-то вскрикнула птица. Лесная тишина вновь поглотила Анхеля и он снова уснул.

* * *

Ранним утром путники вышли из леса. Прошли через так непонравившуюся Анхелю деревню, почти не останавливаясь. Лишь за тем, чтобы огласить, что чуда в находке нет, а лишь случайность и мнительность. Не остановившись даже отобедать, они пошли дальше. Шли весь день и вернулись в Славошовице поздней ночью.

Они старались не вспоминать о том, что совершили греховное лжесвидетельство. Отец Филип был уверен, что они поступили правильно.

Не вспоминали они и про явившегося им человека в чёрном, хотя человека ли?..

Глава 5

Тринадцать лет спустя

Седой монах сидел на скамье рядом с приходом. Годы согнули его быстрее, чем ему хотелось. Старость взяла своё. Почти восемь десятков он отходил под этим Солнцем, пятьдесят из которых он посвятил служению Богу. Безвозмездному и справному. До конца верный католической вере, он отверг всех лжепророков Таборитов, всех льстивых и красноречивых чашников. Не отступившийся от клятв своих и сдержавший люд от расправы над одержимой девочкой Терезой. Он удержал Славошовице от падения перед лживыми моралями гуситского режима. Он спас Славошовице от паники во время огненного дождя. И именно он стал свидетелем того, как пал на землю ангел.

Ангел. Вот, пожалуй, то, к чему вела его жизнь. Вела с того дня в полуразрушенном храме с одержимой девочкой, устами которой был предсказан скорый Конец Света. И, видимо, он был нашёптан ещё некоторым людям, которые привели в движение религиозный переворот в его стране. Как они проповедовали об истинности своих взглядов. Как запылали костры в Праге. Ян Гус был первой песчинкой, упавшей с вершины горы. Песчинка повлекла за собой другую, обе они свергли ещё десяток, пока их маленьких поток не сдвинул с места камешек — Судомержи; и вот потоков уже два — один из мелких камушков, второй из больших. Но обороты лавина набирала, и скоро остановить её стало невозможно.

Обвал преодолел половину пути вниз — Табориты преобразовались в мощную военную силу. Возглавил их Прокоп Голый. Волна эта разбила немецко-австрийских крестоносцев, саксонского курфюрста, австрийскую армию, а затем и войска католического панского союза. После этих побед Табориты стали сугубо военной организацией.

Здесь лавина первый раз захлебнулась и почти встала. Табориты начали попытки насильственного распространения своей идеи за пределы Чехии. Но чехи устали от постоянной борьбы, идея изживала себя и нового, свежего света не было. И как доказательство — первое поражение Таборитов при деревне Липаны в мае 1434 г.

Чашники пытались позднее примириться с католичеством, и после заключения «Базельских компактатов» в центре Европы стало возможным новое, реорганизованное католичество.

В следующие десять лет гуситы установили свой режим в Чехии.

Весть об этом пришла в Славошовице через месяц, после установления оного — в октябре 1448 года.

Так прекратился обвал, жертвами которого стали многие невинные.

Ветер гонял по озеру волны, в волнах колыхались опавшие листья. С холма открывалась прекрасная панорама на осеннюю Чехию. Кто хоть раз видел её в этом золотом наряде, не даст соврать — какая это красота. Особенно вдали от тысячного города, где уличный гомон и вонь перебивают любое романтическое виденье природы. А отцу Филипу от его прихода видно всё прекрасно.

На редкость хорошая осень в этом году. Тёплые ветра носят тяжёлые облака по небу и лёгкие листья по земле. Редкие дожди наводят форменную, для данного времени года, распутицу на дорогах. Птиц стало меньше — уже полетели на зимовку. Жизнь замирает постепенно к зиме. Из года в год так происходит. Но эта осень почему-то особенно люба старому священнику. Он чувствовал себя словно снова молодым. Он снова мог вдыхать полной грудью свежий воздух. И готов был идти куда-то вдаль искать чудеса, которые, конечно же, придумали сами люди. Но, да и Бог с ними! Ведь не чудесами Бог говорит с нами, а через души людские — они истинное чудо.

Порой в разговоре с человеком можно узнать куда больше того, за чем обратился. И не всегда это бесполезная болтовня соскучившихся в далёких местечках селян. Порой они открывали новые миры для священника. А порой ведали ему страшные вещи.

Увижу ли я следующую осень?

Пронзила вдруг шальная мысль. Отец Филип провёл рукой по лицу, что за последние годы стало словно чужим — старым, морщинистым. Взгляд упёрся в землю. Он понимал, что ничто в мире этом не вечно, а он тем более.

Анхель! Вот он куда дольше проживёт, чем многие, знающие его. Просто двадцать четыре года как он в этом мире. И лишь шрамы его затянулись, в остальном он всё такой же молодой, как и при первой «встрече». Ни единой морщинки не рассекло лицо его, не ушла сила из рук его. Что с него взять? Он же ангел.

Спускался вечер, Солнце, наверное, уже село, за облаками не видать. Но темнеть постепенно уже начало, а значит скоро ночь. Сколько же я тут просидел? Вроде немного, но, кажется, достаточно, чтобы устать старому телу. Но нет — священник поднялся, опершись на палку. Да, без неё теперь никуда. Левая нога болит в последнее время всё сильнее, порой и ночь не спишь совсем, как ноет. А порой и крикнуть хочется от неожиданного укола боли.

Старость… чего ещё ждать? Скоро и к Богу призовут — пора уже. Достаточно пожил. И пожил достойно. Осталось поведать Анхелю некоторые тайны, кои он умолчал, но пора их рассказать. А там и к Богу не страшно.

Горизонт заливало темнотой, заметно холодало, ветер становился сильнее. Листья громче зашуршали по желтоватой траве. По небу пронеслась стая птиц к своим гнёздам. Недалёкие ясени под ударами ветра сбрасывали первые листья. Природа готовилась к переменам, которые приведут к обновлению. Природа не знает слова «смерть». Всё, что умирает в природе, рождается снова и так год за годом.

* * *

Анхель вернулся затемно. Священник сидел на последней скамье в храме и, кажется, спал.

— Отче? — Осторожно спросил он. Священник открыл глаза и повернулся к нему.

— А, Анхель. Ты вернулся. — Он улыбнулся. — Присядь со мной.

Анхель, помедлив немного, сел рядом со священником. Ему не понравился тон, с каким говорил его наставник в этом мире. Что-то было в нём… прощальное.

— Я слушаю тебя.

— Да — слушай. Выслушай то, что я давно должен был поведать, но почему-то боялся. Надеюсь, ты простишь это старику.

Долгое время я считал эти события несвязанными Провидением, их подозрительно много выпало на мою долю. Но за последние несколько лет я понял, что это звенья одной цепи. Помнишь, я тебе рассказывал про одержимую девочку Терезу? — Анхель кивнул. — И ты помнишь, чем всё закончилось?

— Она умерла.

— Верно. Вот только это не всё. Когда она навеки застыла, высказав страшные вещи, кои повторять страшусь по сей день, то в храме отворилась дверь. Я обернулся и увидел… Я думаю, что я это действительно видел. Что мне это не померещилось. Человек в чёрном. Точь-в-точь как тот, которого мы видели на берегу Новы. Но я видел его в настолько краткий миг, что уверил себя, что это наваждение. Дверь захлопнулась обратно, и больше я никого не видел. Я побежал к двери, открыл её, но никого не было. На земле остались его следы, всего несколько шагов он сделал и след оборвался. А после дождь смыл и те отпечатки босых ног.

Когда он встретился нам, мне показалось, что он мне слегка кивнул с мимолётной тенью улыбки. А может, я всё это понапридумывал, припомнил тот морок. Он сказал тогда, что ответы заключает твой меч. И тогда я решил попробовать то единственное, что мог — я срисовал руны с меча и отправился в Ватикан.

— Ватикан? А сказал ведь совсем иное. — С ухмылкой произнёс Анхель.

— Ну да. — Засиял и отец Филип. — Мне показалось, что если я скажу, что на год уеду в город для помощи умирающему епископу, ты не пойдёшь туда за мной. Ты не любишь города.

— Старый хитрец…

— Прости меня. Это было… для общего блага.

— Ты ведь знаешь, как Я отношусь к подобным фразам.

— Знаю. И правильно, что ты так справедлив к себе и словам своим. Немногие люди так могут.