София Блейк - Шлюха. Любимая

• Название: Шлюха. Любимая
• Автор: София Блейк
• Жанр: Современная проза

---

А я назло пошлой логике и вопреки здравым рассуждениям продолжала неуклонное движение на Запад, и меня совсем не волновало, что в этом движении было столько же смысла, как в движении лососей, карабкающихся в верховья узкой речушки, чтобы отложить икру.

Плевать, мне, что я лосось, и что поступки мои диктуются, скорее всего, глупым упрямством, если у меня от этого поднимается настроение и жизнь кажется не столь серой и унылой!

Непредсказуемость, вот чего мне всегда не хватало, поняла я, взлетев над Европой, нищая девчонка, подчинившая свою жизнь унылому графику работы и накоплений, унижений, сбережений… Теперь я должна добрать то, что доступно в реальности мажорным девочкам, дочкам богачей. Я наконец–то попытаюсь стать свободной.

*.*.*

Мысли мои текли вольно и размашисто на высоте в девять тысяч метров, и я представляла себя, прошлую и нынешнюю, наивную и порочную, жадную и добрую, такую, какой я была и такую, какой стану — самой свободной и счастливой девушкой, соблюдающей седьмую заповедь. Пора наконец–то было ощутить, каково это…

На британскую столицу надвинулась серая августовская ночь. Я открыла окно в номере гостиницы на Стар-стрит, заказанной прямо из аэропорта Хитроу: снаружи моросил мелкий дождик, листва на ветках скрытых в темноте деревьев дрожала под каплями, пахло свежестью и немного — птичьим гнездом. Это запах Англии, подумала я, дрожа от ночной прохлады, надо постараться перестать думать, это утомляет и огорчает меня. Дальше на Запад пути нет, там океан, надо больше не думать о том, зачем я совершаю поступки. А может быть, надо прекратить их совершать?

И я постаралась сжиться с английскими буднями, сделать так, чтобы у меня не осталось здесь свободного времени. Это было легко достижимо, потому что я оказалось в самом чудесном городе на свете. Очередное вранье о том, что Лондон холоден, а его жители чванливы и негостеприимны. Я к этому времени успела побывать во многих городах и странах, поэтому совершенно уверена: великолепнее и прекраснее города нет на свете, а люди, населяющие его, отзывчивы и прячут чуткие сердца под масками холодных флегматиков.

Я не стану описывать Лондонские достопримечательности: на это потребовалась бы вся моя жизнь, и это уже сделали множество раз настоящие профессионалы. Но в Англии я вдруг обнаружила, что, несмотря на мои многолетние штудии английского, я с большим трудом понимала речь лондонцев.

Забавно было осознать, что я свободно общалась по-английски с израильтянами, европейцами и даже китаянкой, но на родине Шекспира оказалось, что употребляли мы какой–то другой язык. Чтобы не позориться, я прямо на Оксфорд-стрит записалась на курсы продвинутой разговорной речи с уклоном в бизнес. Вдобавок, ради экономии, я сняла маленькую студию на Финчли-роуд, и больше не платила в день по пятьдесят фунтов за гостиницу. Обеспечив себя крышей над головой вперед на месяц, я стала ходить по музеям и выставкам, а вечером сидела на курсах вместе со студентами из Колумбии и Норвегии, бизнесменами из Пакистана, Китая и Японии. Мужчины здесь представляли всю планету, и общаться с ними в перерывах было очень интересно, тем более, что я наконец–то не старалась нравиться и соблазнять. Мне, по правде, приходилось контролировать себя, чтобы не выдать каким–нибудь жестом или интонацией, кем я была совсем недавно. Хотя мой опыт проститутки подсказывал мне, как следовало обращаться с тем или иным собеседником, чтобы ему было хорошо, чтобы он кончил наиболее приятным для себя способом, а после этого вернулся ко мне и стал приходить постоянно… Тьфу ты!

Кстати, среди учениц на курсах нашлась одна полька, которая по секрету призналась мне, что подрабатывает в ночном клубе. Девушек среди нас было совсем мало, поэтому мы садились рядом, вместе ходили пудрить носики, и немного подружились. Она представилась Хеленой, и я не задумывалась о том, что она может быть кем–то еще, кроме туристки. Напрасно — когда Хелена сказала мне о клубе, ощущение дежа вю настолько сильно пронзило меня, что я не совладала со своей мимикой.

— Что с тобой? — спросила Хелена, отодвигаясь.

— Ничего, — я улыбнулась, — все в порядке.

— Я вижу, ты как–то странно реагируешь, — насторожилась Хелена. Пожалуй, она посчитала меня ханжой и сучкой, либо, что еще хуже — почувствовала правду обо мне.

А я представляла, что и сейчас все вернется на свои круги, и я упрошу Хелену привести меня в свой клуб, где я смогу показать, как следует крутить фуэте вокруг шеста, разводить клиентов на выпивку, улыбаться им, дотрагиваться, чтобы заставить быть щедрыми, и потом ласкать их так, чтобы они возвращались…

Нет, я не сделала Хелене предложения, от которого она не стала бы отказываться. Сегодня — не сделала. Но это было лишь вопросом времени, вдруг с ужасом поняла я, ведь деньги, заработанные в Европе, не бесконечны. Я потратила уже половину на жилье и шоппинг по бутикам Риджент-стрит. На меньшее я уже давно не разменивалась. Пожалуй, с тех пор, как познакомилась с Машей Поповой, я знала, что следует покупать только лучшую косметику, парфюмерию и одежду.

И значит, у меня есть еще около трех недель иллюзорного счастья и свободы. А, скорее всего, двух недель, чтобы не доводить себя до безысходной ситуации. Тогда — в клуб, или в Москву. Третьего не дано. И все, больше не думать об этом, наслаждаться последними днями этого лета. Наслаждаться!

Как много несет в себе это слово, спрятавшее внутри себя всего–то навсего сладкий леденец, который тебе, пятилетней, дал твой папа. Прошло десять лет с папиной смерти, но я не переставала вспоминать его, грустить о нем, любить его. Что бы он сказал, видя меня, стоящей напротив зеркала в Северном Финчли? А что сказала бы я сама?

Великий Кэрролл отправил из этих мест Алису путешествовать в Зазеркалье, исследовать абсурдный мир взрослых. Но моя фантазия умерла, и мысли были жутко далеки от мыслей ребенка, познающего мир. Неужели мне никогда ничего больше не откроется, кроме новых прорех в собственном здоровье и кошельке?

Похоже, Валя была права: мне не нравились мои глаза, раньше они были ярче, не нравилась моя кожа, некогда она была более гладкой, более розовой, и на ней раньше совсем не было морщин. Что если в лондонском ночном клубе красавицы со всего мира стоят в очереди за право устроиться работать? Та же Хелена проговорилась, что ей всего девятнадцать, а мне через считанные недели исполнится двадцать семь. Сколько я смогу еще конкурировать с молоденькими танцовщицами?

В последние месяцы я питалась особенно качественно, не жалея времени на приготовление супчиков и кашек, если не шла в ресторан. Я сварила себе очень полезную похлебку из зерен и мягких приправ, запила ее теплым чаем без лимона. Хотя всю жизнь до этого лета хлебала кипяток и бросала в него лимон. На улице стояла прекрасная погода, но выходить никуда не хотелось. Я легла на широкую кровать и включила радио. С вечера я запланировала поездку в Уимблдон — хотелось взять пару уроков тенниса на знаменитых травяных кортах, которых я еще в жизни не видела, кроме как по телевизору. Но теперь почему–то я валялась и чувствовала, что мне все равно. И ухаживания солидного пакистанца с курсов, хозяина компании, торгующей растительными маслами. И великолепие летнего Лондона. И дежа вю. И возвращение в Россию. И книжки, которых я в последнее время и так почти не читала. И я сама себе. Никаких эмоций, мне все равно, и ничего уже не будет по-настоящему важно, и ничего уже не будет лучше и светлее, чем это сладкое одиночество, за которым последует неминуемая старость.

Усилием воли я оторвала себя от постели, причесалась, накрасилась. Обратила внимание на то, что действую вообще без мыслей, как автомат. В принципе, этого я раньше и добивалась. Взглянула на часы — было поздно ехать в Уимблдон, да и времени на тематическую экскурсию почти не оставалось, разве что на обзорную экскурсию по городу. Я оделась в новые джинсы от DKNY, блузу с широким рукавом от Kookai, выбрала туфельки со средним каблуком Prada и сумочку Burberry, — все таки, находясь в Англии, мне хотелось проявить уважение к ней, включая в свой наряд хоть какие–нибудь детали от местных брендов.

Прошлась пешком до станции тьюба, опустилась под землю, проехала до Трафальгарской площади, откуда обычно стартовали самые общие экскурсии на даблдеккерах с открытым верхом. Купила билет, некоторое время постояла в раздумьях: не замерзну ли на верхней открытой площадке? Все–таки поднялась на нее, выбрала мягкое сидение, надела наушники, из которых наговаривался текст на разных языках. Наушники были настроены на китайский, но я перещёлкнула регулятор на язык этого города и страны, — за две недели на курсах я немного подтянула своё понимание английского, хотя иногда еще испытывала трудности именно с кокни — лондонским диалектом. Автобус тронулся в путь, я решила, что не стоит спускаться вниз, было достаточно тепло. Солнце светило довольно ярко, лишь время от времени исчезая за облаками, так что я даже не поднимала на волосы свои очки от Christian Dior с розовыми стёклами. Автобус проехал по Пикадилли, свернул на Парк-Лейн, обогнул Грин Парк и остановился у Букингемского дворца. Мы, немногочисленные экскурсанты, вышли на булыжник мостовой и приблизились к знаменитым на весь мир гвардейцам в бобровых шапках, несущим стражу у ворот резиденции королевы.