Перец Маркиш - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Перец Маркиш
• Жанр: Поэзия
• Год: 2004

---

Священную чалму из девственных снегов,

И седина твоих заснеженных висков

Рассказывает нам времен далеких сказку...

Дробится яркий луч на белизне твоей,

Здесь ветры сходятся над каменистым склоном,

Им этот мир знаком с его начальных дней,

И торс твой закален дыханьем их студеным...

Безмолвный Чатырдаг, над головой твоей

Те ветры празднуют вселенной юбилей

И чащу всех тревог за вечность подымают,

Беседуют о том, как первый луч возник,

О том, как родился из моря материк,

И каждый из ветров о чем-то вспоминает...

14

И вот свои войска остановило море,

Отряды грозных волн сковало немотой,

Смолою черною им залил рты покой, —

И слышно в тишине: о прошлом ветры спорят…

Нам ветры говорят, как пахнет плоть долин,

Как пламя, затвердев, грядою горной стало.

Здесь каждая скала торчит куском металла —

Ползучей зеленью обвитый исполин...

А море, как всегда, лежит котлом бездонным,

И, как всегда, кипит под солнцем раскаленным,

И, обнажив клыки, на штурм земли идет;

Ни с кем не знается оно, глядит угрюмо,

Не хочет никому свои доверить думы,

Лишь пенистым волнам — хребтам бегущих вод.

15

На лбу твоем видны соленых брызг следы,

Они — как оспины на коже виноградной:

Седой простор морской — твой недруг беспощадный

Грозит, о Чатырдаг, убить твои сады.

На вотчину твою, прозрачный шлейф раскинув,

Жестокий свой налет свершает саранча,

Тебя сжигает жар полдневного луча,

И вгрызлись ящерки под ногти исполину…

Размотанный тюрбан на голове твоей,

И виноградники на рубище полей

Пришиты стежками, как свежие заплаты;

Побеги гибкие испепеляет враг,

Твои рабы молчат, как будто виноваты,

Как будто им грозит твой суд, о Чатырдаг!..

16

ИЗ АЛУШТЫ В ГУРЗУФ

1

Как вехи на пути — массивы цепи горной,

Толпится стадо гор кудрявой барантой,

Спускаясь к берегу, бредет на водопой,

А в воду не идет — страшится глуби черной.

Но как сюда попал гранитный носорог? —

Он пьет, припав к воде, и ноздри раздувает,

Посеребрен луной его округлый бок,

Одетый мглой Гурзуф с его хребта свисает.

Тропинки вдаль ведут, шагает пешеход,

И юный кипарис, недвижный, полусонный,

Целует облако в голубизне бездонной;

Фасады белые бегут за поворот, —

Их кто-то разбросал на всем пути далеком,

Чтоб снова не попасть в Алушту ненароком…

2

Но позади Гурзуф — уже в семи верстах,

Навстречу нам — хребты, зеленой чащи полог

И цифры черные на верстовых столбах,

Шесть верст проехать нам — и Ялта: путь

недолог…

Еще две-три версты — и кончился подъем,

Теперь, дружок, держись — покатимся с откоса;

Повозка дребезжит, внизу гремят колеса,

И оглушает нас порожних ведер гром...

И снова поворот. Шарахаются кони.

Навстречу вынырнул шальной автомобиль,

Он мимо пролетел, подняв завесой пыль,

И прячем лица мы за пыльный тент, в ладони,

Дорожной пыли шлейф взметнулся и повис.

И вновь берем подъем, и вновь съезжаем вниз.

17

СИМЕИЗ

Тиха морская даль, одета грустью сизой,

У ног утесов спит стальная гладь воды;

Ей снятся груды лун и скал седых ряды,

Прикрывшие собой молчанье Симеиза...

Как замки, над водой утесов строй навис,

Русалки здесь живут, а там — жилье дракона;

И ночью чудится, как из морского лона

Тайком на бережок выходит Симеиз...

Устало море, спит, а полночь голубая

Над ним склоняется, как нянька, обнимая,

И чутко слушает немую глубину...

Но, сбросив лунный сон, ворчун очнулся старый

И просит, засверкав, чтоб ночи темной чары

Вернули Симеиз в подводную страну...

18

КУРБАН-БАЙРАМ

На берег сумрачный, ворча, волна плеснула —

Вот так бросается к телеге волкодав.

Сняв бубенцы с коней и четки в руки взяв,

Татары шепчутся: “Письмо из Истамбула!..”

Ждет отдых лошадей, спят тропы по горам,

Забравшись в огород, стоит овца уныло, —

Она бы все кусты, все травы расспросила:

Не завтра ли в селе справляется байрам?..

Ползет в долины ночь, и синий сумрак плотен,

Он кутает сады, вершины гор и крыши;

Тоскливый плач муллы взлетел над тишиной.

А волны всё ворчат, как псы из подворотен,

Прижались домики к подножьям гор, как мыши,

И чутко слушают, что шепчет мрак ночной...

19

Мне солнце до крови подошвы обожгло,

И захлестнул меня густых колосьев пламень.

Дневной истомою глаза заволокло,

И тело всё блестит, как под волною камень.

Чешуйки на щеках. Целуется со мной

Песок. Я весь горю. Я говорю с камнями.

О плечи молнией дробится луч дневной,

Он шею мне оплел злачеными ремнями.

В ресницах блещет луч. Я пеною омыт.

Мне снится: надо мной вселенная простерла

Орлицы гнутый клюв — Ай-Петри гордый щит.

Нет, я от солнца пьян, я солнцем сыт по горло,

О плечи молнией дробится луч дневной.

Болтаю сам с собой...

20

С трудом я сбросил ночь... И день во весь размах

Раскрылся предо мной от скал до окоема, —

За мною по пятам он шел, в его зубах

Желтела длинная, хрустящая солома.

Он всё с меня сорвал, и я остался гол,

Он в плоть мою вонзил соломы острой пламя,

За мною по камням по раскаленным шел

И окружал меня, касаясь губ губами.

Он обхватил меня железною рукой,

Опутал ноги мне, перехватив дыханье.

Мой лоб отяжелел, и пот со лба — рекой...

Под скалами вода, и сини полыханье —

Внизу и предо мной, и весь я в голубом.

Я сбросил ночь с трудом...

21

О берег тычется слепой верблюд — бурун,

Он хочет здесь прилечь, он здесь задремлет вскоре.

Ты к тайной вечере уже готово, море,

И голубых гостей ты ждешь с наземных лун.

Как у тебя светло, в субботнем блеске, в пене!

С короной звезд к тебе склонился небосклон.

Но лодки мечутся, как жаб двуногих тени,

И серых далей холст весь кровью окроплен.

Благослови хребты. Их головы припали

К чернеющей воде, покой прибрежный пьют.

И трет свой мшистый бок о берега верблюд.

Безмолвье прервано. Вновь посветлели дали.

Ты что-то говоришь гостям с наземных лун.

О берег тычется слепой верблюд — бурун.

22

Кто путь вам преградил, о горы, кто в скитанье

На вас навьючил груз просторов и тоски?

Вам давит небосвод на плечи и виски,

Мечты гранитные, скалистые страданья!..

Увязли вы, как рать, попавшая в пески,

Как опухоли вы — на теле мирозданья.

Что слаще для людей, что выше, чем желанье

Проникнуть в недра гор — пусть кручи высоки!

Но в час, когда плывут созвездья над землей,

Уже не слышите вы наш призыв немой, —

В просторах он летит, но к вам дойдет едва ли...

Вы — каменная боль, гранитные мечты.

Не скажут никому теснин глубоких рты