Андрей Изюмов - 13-47, Клин

• Название: 13-47, Клин
• Автор: Андрей Изюмов
• Жанр: Научная Фантастика

Война всегда поглощает вас, когда приходит внезапно. Старый мир рушится, а новый приходится отстраивать прямо в процессе сражений, на пепле и руинах, жертвуя всем, что дорого сердцу и душе, рассчитывая только на себя и твердое плечо друга, союзника, соратника в этом всеобъемлющем хаосе… Но все выглядит абсолютно иначе, если нашествие врага превращается в многолетнюю блокаду. Сменяются поколения, и новые адепты цивилизации вырастают прямо в жарком пламени войны по обе стороны баррикад. Здесь и рождаются герои, в одиночку способные переломить ход затянувшегося сражения. Трусы, из-за действий или бездействий которых проигрываются решающие битвы. Хотя, в основном, чаще всего появляются самые обычные люди, для которых это ужасное побоище становится делом всей жизни. В моменты, когда человеческое тело не выдерживает адского огня сражений, приходится искать новые пути. Тогда в дело вступает наука. И модифицированные солдаты шагают прямо в бой, защищая идеалы своей стороны. Он родился во время войны и всегда считал себя идеальным винтиком сложного военного механизма. Как и все остальные, он не имел имени. Лишь порядковый номер и оперативный псевдоним. У него была своя правда и свой смысл жизни. До того самого дня…

---

— Оно для одиноких посещений, — хмыкнул я, — и только если есть отличные темы для разговора. Мы пришли.

Я нажал на панель вызова лифта. Затем мы вошли внутрь. Я положил руку на сканер, и лифт начал движение вниз.

— Так что же это за место такое? Небось, очередной кинозал с обсуждениями фильма после его окончания?

Она совсем не любила кино. Предпочитала жизнь. Я поцеловал ее в щеку.

— Нет, это обычное местечко для пьянства.

Двери лифта растворились.

Я привел Куницу в бар «Альянс». Здесь всем заправлял веселый и добродушный старик, офицерского имени которого не знал вообще никто. Отслужив свое, дед открыл этот паб и взял себе псевдоним Бармен. С ним я мог говорить часами, бывало, даже ночами напролет. Он мог очень многое рассказать и посоветовать, а я любил и умел слушать.

Куница улыбалась. Ее белоснежные волосы блестели точно так же, как и ее идеально красивая улыбка. Чуть меньше чем через полтора месяца Куницу насмерть собьет пролетающий слишком низко джеткар, а я навсегда потеряю свою первую любовь и самого близкого и дорогого мне человека.

Мы подошли к барной стойке и сели. Я придвинул к себе пепельницу и закурил. Вскоре из подсобной комнаты вышел сам хозяин бара. Я положил сигарету в пепельницу, встал и протянул ему руку.

— Клин? — улыбнулся старик.

Он пожал руку, я перегнулся через стойку, и мы обнялись.

— Здравствуй, Бармен.

— А кто эта леди с тобой? Ты всегда приходил один сюда…

Куница ухмыльнулась.

— Ее зовут… — я поперхнулся, вспомнив, что сначала должен был назвать личный номер.

— Куница, — сказала она безо всяких глупых ритуалов с цифрами и протянула старику руку.

— Бармен, а налей нам моё любимое, — попросил я.

Он снова улыбнулся и начал смешивать коктейль. В отличие от других своих коллег, Бармен никогда не полагался на автоматику, и все напитки делал собственными руками. Ну, во всяком случае, коктейли.

— Расскажите что-нибудь о себе, — вдруг попросила Куница.

Бармен доброжелательно улыбнулся.

— Ну что же может рассказать о себе одинокий старик, делом жизни которого стал бар?

— О, все что угодно! — рассмеялся я и закурил снова. С этих слов Бармен начинал львиную долю своих историй.

— Что смешного? — не поняла Куница.

— Ничего. Слушай дальше, — кивнул я ей.

Куница повернулась к Бармену, который как раз поставил перед нами два бокала. Я взял свой и сделал пару глотков.

— Божественно, как всегда, — поблагодарил я.

Бармен шутливо поклонился мне, а потом снова перевел взгляд на Куницу.

— Ну, если честно, то моя жизнь не всегда принадлежала этому заведению.

— Ну, кто бы сомневался, — хмыкнул я, — все мы до определенного возраста только лишь солдаты.

— Да. И я, как и вы, собственно, тоже начинал с войны.

Справедливости ради я хотел заявить, что мы пока лишь только курсанты, но подумал, и не стал перебивать его снова. Выпил еще немного коктейля и, уже в который раз, приготовился слушать истории Бармена.

Он рассказывал о войне довольно долго. Поведал о том, что пенсия по выслуге лет пришла к нему уже в то время, когда старик дослужился до майора. Говорил, как он начинал обустраивать этот подвал в бар собственными руками и на собственные деньги… в какой-то миг я потерял нить его рассказа и «вернулся в строй» на этой фразе:

— Но, знаете, с самых молодых лет и до нынешнего моего возраста я не могу прожить без одной вещи.

Я содрогнулся. Потому что понял, о чем он говорит.

— Без какой вещи? — поинтересовалась Куница.

— Без джетбайка, — ответил я одновременно с Барменом.

— Именно, — подтвердил он, — но, увы, Клин никогда не разделял этой моей страсти.

— А почему? — удивилась Куница, повернувшись ко мне. — Это же чистый адреналин, ощущения великолепные. Все обожают джетбайки, а я-то думаю, почему ты за два года даже ни разу не упомянул об этом?

Я одним махом выпил все, что было в стакане, и, развернувшись к Кунице лицом, медленно произнес следующие слова:

— Представь себе одиннадцатилетнего ребенка, который, чтобы показаться крутым друзьям и самому себе, прокатился на байке. Вообразила? А теперь представь его же, но лежащего у стены среди кучи разбитого металлолома. Одна нога вывернута под совершенно неестественным углом, а из другой торчит обломок кости и хлещет кровь. Левая рука сломана в трех местах, поломанные ребра мешают ему дышать. Классная картина?

Куница поняла все сразу.

— Ты был этим мальчиком, Клин? — тихо спросила она, словно боясь меня обидеть.

Я кивнул и протянул Бармену пустой бокал.

— Повтори, пожалуйста.

***

Забрезжил свет. Я медленно приходил в себя. Боли не было. Лишь странная пустота в голове. Перед глазами всплыло мертвое лицо Вируса, и пустота тут же заполнила еще и душу, и сердце.

Я сел на кровати и обнаружил, что нахожусь в госпитале. На стуле рядом я нашел свою экипировку. Прежде чем одеться, подошел к зеркалу и ужаснулся. Лицо покрывало множество ссадин, мелких шрамов и синяков. Щетина выглядела лохматой и уж точно не трехдневной.

— Сколько же я здесь? — побормотал я вслух, буквально через секунду вспомнив, что у меня дома взаперти сидит Пантера.

Что с ней творится, я не знал. Просто не мог знать.

— Кто-нибудь! — позвал я, не особо надеясь на результат.

Но, вопреки моим ожиданиям, дверь распахнулась настежь. На пороге стояли Рык и его дружок Коготь, вооруженные до зубов.

— Меньше всего сейчас я хочу видеть ваши сучьи рожи, — вздохнул я мрачно.

— Оденься! — приказным тоном бросил мне Рык. — Тебя капитан Ворон страстно желает видеть.

Ворон? Ему-то что от меня нужно? Я пожал плечами, надел майку, полевой комбинезон и ботинки. Затем обнаружил, что в кобуре нет пистолета, а в набедренном чехле — тесака. Осталась только перчатка, которую, видимо, медики, осматривавшие меня, просто не догадались принять за оружие.

Стоя спиной к Рыку и Когтю, я надел перчатку на правую руку. Потом спрятал ладони в карманы и развернулся. Подошел к ним и тихо, но отчетливо произнес.

— Я пойду сам, а не под вашим конвоем. Хотите — можете ошиваться сзади.

— У нас приказ, принцесса! — презрительно ответил Коготь. — Так что пойдешь так, как поведем. Старик Ворон сегодня явно не в духе, так что сейчас ты ему все расскажешь. Или он грохнет рыжую суку прямо у тебя на глазах.

10

Я зашел в кабинет Ворона. Капитан смерил меня взглядом, полным презрения. На стуле рядом с его офисным столом сидела Пантера, чьи руки и ноги были связаны. Одета она была в те же самые мои шорты и майку. Лицо девушки покрывали кровоподтеки и ссадины. Нижняя губа сильно опухла. Я даже не мог предположить, сколько времени Ворон ее избивал, но, судя по всему, прошло уже несколько часов с последней пытки — на лице я не нашел ни одной свежей, прямо сейчас кровоточащей раны.

— Знаешь, Клин, а ведь верно говорят — люди сильно меняются со временем, — процедил капитан.

— Точно, — парировал я. — Вот совсем недавно, к примеру, я понял, что не могу допустить смерти беззащитного человека, кем бы он или она ни были.

— Ты об этом куске мяса? — Ворон небрежно махнул рукой в сторону Пантеры. — Она, кстати, молодец. Ни слова не сказала мне.

— Она не раскололась под вашими пытками в день, когда я ее взял, — ответил я, — ты думаешь, что твои кулаки что-то решат?

— Нет, у меня несколько другие планы. Вас не казнят, пока я не узнаю все о событиях последних пяти дней, Клин.

«Пяти? — мелькнула мысль в моей голове. — Я был без сознания три дня?»

— Вируса уже похоронили? — спросил я вслух.

— Сожгли. Слишком много жертв случилось для одного дня, чтобы всех их хоронить. Ты, конечно, выдал, Клин. Столькие жизни поставил под угрозу. Из-за тебя погибли десятки людей! Ах, да… — Ворон щелкнул пальцами. — После той атаки личный состав базы повысили в десять раз, чтобы ни один сучий республиканский ублюдок даже не подумал о том, чтобы рискнуть шкурой и напасть на нас снова!

— А что с Кошкой? — я сделал вид, что его последние слова прошли мимо меня.

— О, она в дикой ярости. Ты тут говорил про мои кулаки и эту шлюху, — Ворон снова указал на Пантеру, — но только это не я ее избивал, а твоя подруга.

Вот этого я не ожидал. Это было сродни удару бревном по голове.

— Да, такие вот дела, — развел руками Ворон, — сердце девушки не выдержало, когда по вашей вине вот с этой, — он уже в третий раз махнул рукой в сторону Пантеры, — погиб ее любимый человек. Так что ты не удивляйся, Клин. Она вызвалась быть в команде допроса и последующего расстрела.

Охренеть… вот уж чего я никогда не мог ожидать, так это такого поворота событий.

— Вирус был мне настолько же дорог, как и Кошке, — ответил я, — а на базу бы напали даже в том случае, если бы вы убили девушку. Она же нужна была республиканцам живой, идиот. От того, что я сохранил ей жизнь, ничего не изменилось.