Андрей Изюмов - 13-47, Клин

• Название: 13-47, Клин
• Автор: Андрей Изюмов
• Жанр: Научная Фантастика

Война всегда поглощает вас, когда приходит внезапно. Старый мир рушится, а новый приходится отстраивать прямо в процессе сражений, на пепле и руинах, жертвуя всем, что дорого сердцу и душе, рассчитывая только на себя и твердое плечо друга, союзника, соратника в этом всеобъемлющем хаосе… Но все выглядит абсолютно иначе, если нашествие врага превращается в многолетнюю блокаду. Сменяются поколения, и новые адепты цивилизации вырастают прямо в жарком пламени войны по обе стороны баррикад. Здесь и рождаются герои, в одиночку способные переломить ход затянувшегося сражения. Трусы, из-за действий или бездействий которых проигрываются решающие битвы. Хотя, в основном, чаще всего появляются самые обычные люди, для которых это ужасное побоище становится делом всей жизни. В моменты, когда человеческое тело не выдерживает адского огня сражений, приходится искать новые пути. Тогда в дело вступает наука. И модифицированные солдаты шагают прямо в бой, защищая идеалы своей стороны. Он родился во время войны и всегда считал себя идеальным винтиком сложного военного механизма. Как и все остальные, он не имел имени. Лишь порядковый номер и оперативный псевдоним. У него была своя правда и свой смысл жизни. До того самого дня…

---

Я даже не ожидал, что ее настроение настолько резко поменяется за пару минут. Наверняка, свое воздействие оказали мои слова о недоверии к ней. Я подождал, пока Пантера переведет дух и в тон ей ответил:

— Я знаю тебя с утра. Ты — враг. Но я спас тебе жизнь просто потому, что никогда не допустил бы казни девушки на потеху толпе. Даже если она собиралась убить нас всех и разнести к чертям всю базу. Далее. Пока я рядом, ты не получишь нож в спину. Игрушки и вещи мне не нужны. Домогаться тебя я тоже не собираюсь. Я вылечил тебе ногу, плечо и кучу мелких ран, вместо гроба дал жилье, воду и еду. Я тебе зла не желаю! — я закончил и про себя добавил: «Пока что уж точно».

Пантера молчала.

— Расскажи мне о себе, — снова попросил я.

Она заговорила.

— Я участвую в этой войне уже семь лет. Но воюю не с Альянсом, а с собственными внутренними врагами. Ищу кротов, выявляю предателей с нашей стороны, внутри государства. Штабная война, я бы сказала.

— И драться ты тоже научилась в штабе, — сомнительно вставил я, вспомнив, как она попыталась провести мне подсечку.

Это был не вопрос, а ехидство, но Пантера этого не заметила или же просто не подала вида.

— Это уже лично для себя. Я занимаюсь спортом лет с десяти, а в боевых искусствах, полностью в здоровом состоянии, дам фору и некоторым парням.

Я улыбнулся, заметив, как она вставила слова «полностью в здоровом состоянии», но не прервал ее рассказа.

— У меня были родители и брат. Брата убили на войне около двух лет назад, а родителям я сама лично купила билет с этой чертовой планеты. Я и не помню времени, когда здесь царил мир, потому что, как и ты, родилась уже в самый разгар войны. Иногда я думаю, а правильно ли поступила? Родители теперь в другой галактике, новостей от них нет, я даже не знаю, живы ли они вообще. Но, знаешь, это гораздо лучше, чем сгинуть без вести в ваших краях, как это вышло с моим братом. Если бы они остались здесь и узнали о его пропаже, то не факт, что пережили бы это…

Она осеклась, и я заметил, как по щеке Пантеры прокатилась слеза. Мне вдруг захотелось обнять ее, но вместо этого я и сам начал говорить.

— Я своих родителей и не видел никогда. Не знаю даже, а были ли они? Ходят слухи, что многих детей в Альянсе выращивают в инкубаторах, дабы постоянно повышать количество воинов в системе. Я вот даже не знаю, ребенок ли я чей-то, либо же просто научный эксперимент. Впрочем, это все было настолько давно, что уже и значения-то не имеет. Во время войны рядом со мной гибли те, кто сами не раз спасали мне жизнь в пекле. Бывало, что они истекали кровью, а я был рядом и ничего не мог сделать. Я в те минуты всей душой ненавидел республиканцев, был готов зубами разрывать им глотки. Но я все же спас тебя сегодня, и пока что вообще не жалею об этом. Всю мою жизнь мне придется убивать, но выхода отсюда все равно нет. Нам читают лозунги о войне за свободу. Дерьмо это все собачье. Это не свобода, это — рабство.

Я закончил говорить. Получилось совсем на меня не похоже. Но результат превзошел все ожидания.

Пантера слегка приподнялась, перекинула через меня ногу и села сверху, согнув колени, своим лицом почти вплотную к моему.

— Лубок… — попытался сказать ей я, но она тут же перебила меня.

— Заткнись, — услышал я перед тем, как ее мягкие губы слились с моими.

Это было настолько головокружительное, прекрасное, легкое ощущение, что у меня даже закружилась голова. Я целовал ее и не знал, даже, о чем думать. Ее губы ласкали мои очень пылко и страстно, я положил ладони ей на бедра, а потом аккуратно довел их до талии. Немного поднял руки вверх, под майку, и тогда Пантера завершила поцелуй и слегка дернулась, намекая, что руки мне надо убрать. Я послушался.

— А это — свобода? — спросила она.

Я ошарашено кивнул.

— Нога не болит? — только и смог выдавить из себя я.

— Немного, — ответила Пантера и встала с меня, аккуратно сойдя с дивана на пол.

Я выдохнул и решил немного понаглеть.

— А почему ты прервала поцелуй? Что было не так?

— Давай я отвечу как-нибудь потом. Клин, я жутко хочу спать, а еще я хочу сделать это в гордом одиночестве.

Я кивнул, провел по лицу руками, пытаясь успокоиться, встал с дивана и отвел ее в свою спальню.

— Ложись здесь, — сказал я, — я тут все равно ночую довольно редко. На диване привычнее.

— Спасибо, — она перешагнула порог и прикрыла дверь так, что я видел только ее лицо между косяком и самой дверью, — извини, 13–47, но я за последнее время спала только у тебя здесь, и то всего пару часов.

Я кивнул.

— Ах да, Клин… Я прервала поцелуй, потому что я могу пылко поцеловать симпатичного мне парня, но никогда не буду с ним спать в первый день знакомства, а твои руки уже начинали говорить мне об обратном.

Она закрыла дверь перед моим носом, на некоторое время оставив меня стоять в полнейшем ступоре. Спустя пару минут, я пришел в себя.

— И вот теперь уже я резко стал парнем, который ей симпатичен, — пробормотал я вслух и пошел назад в гостиную.

***

День, когда я получил квартиру, стал особенным. В то время я еще баловался сигаретами и благодаря этому обрел двух лучших друзей, а потом встретил первую любовь. Сейчас же я возвращаюсь к курению только в моменты полного опустошения.

Утро было солнечным, но в полной мере никто не мог оценить красоту окружающих нас лесов, а, может быть, и красоту неба над головой. Я стоял в комнате для курения в подземном бункере и не мог видеть, как лучи яркого солнца отражаются на поверхности озера, расположенного неподалеку. Я любил наслаждаться красотами природы, но вместо этого сейчас наблюдал лишь различные матерные конструкции, которыми стены курилки были исписаны весьма щедро.

Интерес и тягу к философским мыслям во время любования природой я потерял после того, как побывал на войне. Выяснилось, что любой пейзаж становится отвратительным, если его завалить взрывами и погибающими тут и там парнями. После этого я уже не мог смотреть на красивые равнины, не представляя при этом тысячи мертвых тел на их просторах.

Но, в то время, до этих мрачных мыслей было еще далеко, и я просто стоял и курил, ожидая получения личной квартиры, и абсолютно не подозревая, что со мной произойдет всего через три года.

— Эй, закурить не найдется? — обратился ко мне здоровый бритоголовый парень, только что вошедший в комнату.

— Сигарету? Или огня? — уточнил я.

— Первое.

Я протянул парню пачку, он извлек оттуда сигарету и зажигалку. Закурил. Потом протянул мне руку.

— 11–42.

Это было принято у курсантов. При первой встрече назывался лишь личный номер, а только при дальнейшем знакомстве мы переходили на псевдонимы — в нашем случае, имена.

Я пожал руку.

— 13–47.

— За квартирой?

— Да. Людей много?

— Ты даже не представляешь, насколько, — ухмыльнулся бритоголовый. — Один пришел?

Я, молча, кивнул.

— А я со своей девушкой. Вместе учимся. Вот только сигарет она не переносит, поэтому сейчас мне очередь держит.

— А с какого ты курса? — поинтересовался я.

— Пехота. А сам?

— С офицерского, — гордо ответил я, даже не подозревая еще, что в недалеком будущем и сам вылечу в пехоту. — Ну ладно, удачи, 11–42, — я потушил сигарету и вышел в коридор.

Войдя в зал, где уже собрались все курсанты, я присвистнул. Народу действительно было весьма много. Зал, до этого бывавший почти всегда пустым, сегодня оказался забит практически до предела.

— Кто последний за квартирой? — крикнул я в толпу.

Какая-то девушка подняла руку. Я подошел к ней.

— Ты?

— Ага. Будешь за мной. Номер какой?

— 13–47, — ответил я.

— 09–82. — улыбнулась девушка.

Порой у меня голова шла кругом от всех номеров, которые нужно было запоминать, но этот я тут же захотел запечатлеть в своем мозгу надолго, когда рассмотрел поближе его обладательницу.

Стройная, высокая блондинка с пепельно-белыми, очень длинными волосами, ангельским, как мне тогда показалось, лицом, обалденной фигуркой… она как-будто сошла прямо сейчас со страниц какого-нибудь глянцевого журнала, будучи главной красоткой с обложки. Я подумал о том, что если бы не потерял время в курилке, то, возможно, никогда бы и не встретил эту модель в такой густой толпе. Мог бы просто оказаться в очереди за кем-нибудь другим.

— Может, к черту номера? — улыбнулся я, глядя ей прямо в глаза. — Меня зовут Клин, и я хочу пригласить сегодня на ужин самую красивую девушку, что я встречал за всю свою жизнь.

Она рассмеялась и протянула мне руку.

— Я не любитель торжественных ужинов. Лучше уж посидеть в веселой компании за чашечкой кофе или кружечкой пива. Меня зовут Куница. Сегодня в семь вечера, устроит?

— Безусловно, — кивнул я. — Оставь мне номер своего комлинка.

— О-кей, — она продиктовала номер. — Возьми с собой пару общительных и веселых друзей, ага?