Якимова Валерьевна - Лишённые смерти

• Название: Лишённые смерти
• Автор: Якимова Валерьевна
• Жанр: Фэнтези

Carere morte - что это? Это значит: быть бессмертным, отказавшимся от смерти, лишённым смерти... Вампиром. Carere morte - господа Земли Страха, страны, возникшей и существующей, благодаря проклятию вампиризма. Её смертные жители свыклись с таким положением дел, даже охотники на вампиров не верят в возможность полного избавления от владычества carere morte. Мир Земли Страха кажется незыблемым, но появляется человек, обладающий странным Даром исцелять вампиров, - и всё меняется. Споры о Даре раскалывают и вампирскую цитадель, и оплот Ордена охотников. У Избранного - обладателя Дара, появляется защитница - вампирша, а его главной противницей оказывается ревностная охотница. Прежние противники объединяются в союзы, отчаявшиеся бросаются за помощью к злейшим врагам. Но Владыка вампиров уверен, что победа, как всегда, достанется ему...

---

   "Каким образом Макта стал вампиром?" -

   Этот вопрос она не успела задать вслух. Пальцы Алана переместились к завиткам тонких светлых волос на затылке, оттуда скользнули по шее вниз, и вопрос был вовсе забыт. Отзываясь на ласку, Мира выгнулась как большая кошка, склонила голову, вцепившись в пушистый ковёр. Пламя очага просвечивало сквозь её волосы, создавая иллюзию огненно-желтой гривы...

   Час спустя огонь в камине погас. Холод из приоткрытого окна расползся по комнате. Вампирша улеглась в большое кресло, укрывшись халатом друга, как одеялом. Теперь Алан сидел на ковре, склонив голову ей на грудь, и девушка перебирала его тёмные длинные волосы.

   - Ты не жалеешь о том, что пошла за мной? - вдруг спросил он. Эти слова, ещё тёплые от дыхания, согрели её лицо и грудь. Мира отрицательно качнула головой в ответ и вновь вытянула руку перед собой. Тепло жизни уже ушло из кончиков пальцев, они были нечувствительными и холодными, как пепел в потухшем очаге. Сердце, просыпающееся во время любовной игры, опять затихало, засыпая. Воздух снова становился безвкусным, нужным только для речи, но не для жизни, и где-то глубоко внутри вновь поднимала крик голодная пустота.

   - Почему мы с тобой словно снова становимся смертными во время близости?

   - Я не знаю.

   - У всех carere morte так? А мы действительно становимся на эти мгновения смертными, уязвимыми? У нас... могут быть дети?!

   - Нет! - Алан был чем-то раздражён. Молодое лицо исказилось, будто он надел злую маску. - Ты навсегда теперь вампир. Бессмертная. И бесплодная. То, что ты чувствуешь, лишь твоя иллюзия. И забудь эту смертную привычку! - он шутливо сдёрнул с неё халат. - Ни одежда, ни тёплый плед не согреют тебя! - он засмеялся, но Мира всё яснее видела его злобу.

   Больше чем злобу. Ненависть. Но на что или кого она обращена?

   Девушка стыдливо прикрыла обнажившуюся грудь, подтянула колени к животу.

   - Ты больше не говоришь "carere morte", - заметила она.

   Алан неожиданно успокоился. Резкая усмешка смягчилась. В ледяных светло-серых глазах заплескалась прозрачная талая вода.

   - Потому что я вампир. Таких называют дикарями. Бессмертные боги, сестрёнка, обитают выше, в горах за Короной!

   Он взял её руку и долго гладил, мял, игрался, не замечая того. Мира отвернулась и долго изучала зеркало в холле, видимое в открытом дверном проёме. Огромное старое потемневшее зеркало в узорчатой раме было покрыто паутиной трещин.

   - Зачем в доме разбитое зеркало? Говорят, они приносят несчастья...

   - Это знаменитое зеркало Регины Вако.

   - Моей прабабки?

   - Да. И за ним тайник. Что там, знала одна Регина Вако. По условию её завещания дом принадлежит нашей фамилии, пока на месте это зеркало, вот его и не снимают уже чуть не сотню лет! Увы, жадность побеждает любопытство. Мира... -

   Она поощряющее сжала его руку.

   - Ты не жалеешь о том, что осталась со мной?

   Вампирша отвернулась от него, подбородком упёрлась в подлокотник кресла. В ушах снова загремел "танец Огня". Она разволновалась и разрумянилась как простая смертная девушка.

   Но Алан ждал её слов. Мира глубоко вдохнула, будто готовилась к прыжку в воду.

   - Я не искала бессмертных, - просто сказала она. - Мне всё равно, как меня будут звать, дикаркой ли, богиней ли. Я буду, кем ты захочешь, - и, всё на одном выдохе, - я люблю тебя...

   Мира проснулась за час до полуночи и долго ленилась вставать. Вампирша лежала в холодной постели и вглядывалась в темноту, пока на глазах не показались слёзы. Тогда она закрыла лицо руками... Жестокий сон! Она смирилась с вечной пустотой внутри. Она почти полюбила своё одиночество. Зачем же возвращается во снах навеки потерянное прошлое? Его никогда не вернуть, никогда...

   "Никогда", - прошептала она. У слёз, по-детски размазанных по лицу, был горький полынный вкус. О, это ненавистное слово, которое ей приходится повторять после каждого такого сна! Иначе можно сойти с ума, потеряться в сладком ушедшем времени. "Никогда, никогда..." - Это слово - тяжелый молот, разбивающий тебя снова и снова на тысячи тысяч осколков - не собрать, не восстановить. Ветер, ледяное дыхание Бездны, развеет эту пыль - "Никогда"...

   "Алан... Алан! Ты, погубивший меня, зачем ты оставил меня?!"

   ...Жизнь в Карде была самым счастливым временем для двух юных carere morte. Их прошлое умерло, а будущее не интересовало даже их самих. Им, как всем влюблённым, была открыта вся вечность, и в этой вечности они видели, знали, любили только друг друга. Окружающий мир был блёклым фоном. Мира скоро перестала писать сестре, Алан расстался со всеми друзьями.

   Муравейник - дневной мир остался далеко позади, а новый мир, открытый ими, был удивителен: воплощённая в реальность утопия, рай на земле - никакой иерархии, никакой вежливой лжи, никаких условностей, никаких предрассудков. Они воображали себя первыми людьми в раю, только в их рай никогда не заглядывало солнце. Он был полон призрачных лунных теней.

   Они охотились каждую ночь. Мира также страстно увлеклась этой игрой, как её создатель, и возненавидела голод, ощущение сосущей пустоты внутри - этого вечного спутника вампиров. Им так нравилось быть юными, сильными, счастливыми, возрождаться вновь и вновь, получая чужую жизнь! И, завладев толикой света, они тут же растрачивали её, летая, играя, любя - без остатка.

   Их мечты были неясными туманными, расплывчатыми, но завораживающими уже в набросках. Древняя мудрая Карда, Несс, полный кровью - не водой, горы из мёртвых тел там, за Короной, сражения, похожие на великие битвы древности, и двое влюблённых, родом из вечности... Вели они войска, шли вслед за воинами или бесстрастно взирали с небес на игрушечных солдатиков - они были вместе, рука об руку: бессмертные боги, жестокие дети, смеющиеся в лицо всем земным страхам.

   Они мчались вперёд и вперёд, не останавливаясь, не смея ни свернуть, ни повернуть назад - в холод, в непроглядную тьму: это Бездна шла за ними...

   "Довольно!" -

   Мира отняла ладони от лица. Слёзы уже засохли на коже солёной корочкой.

   Она неожиданно успокоилась, села в постели, занялась спутанной шевелюрой. Она перебирала пряди волос и перебирала вчерашние события. Разговор с Владыкой, Бал и встреча с сестрой - всё казалось странным и зыбким, как ещё один сон. Мира засмеялась, вспомнив, что вчера вообразила, будто сын Агаты похож на Алана, и сразу же резко замолчала: послышался тихий стук в дверь.

   - Мира, ты не спишь? - позвала Агата.

   - Нет! - окончательно проснувшись, вампирша поспешно вскочила с кровати. - Я как раз собираюсь спускаться.

   - Впусти меня...

   Мира открыла дверь. Агата внесла в комнату горящий подсвечник. "Вот, - она бросила на кровать светлое вышитое платье, - один из нарядов, забытых тобой шесть лет назад. Оно должно подойти. Ты ничуть не изменилась за годы".

   - Спасибо, - замкнуто сказала Мира, приглаживая волосы. - Я оденусь сама.

   - Хорошо. Потом спускайся вниз, ужин тебя ждёт.

   Агата хотела сказать ещё что-то, но под вопросительным, ожидающим взглядом сестры почему-то не решилась. Когда она тихо ушла, Мира открыла окно. Поток холодного, наполненного морозом воздуха ворвался в комнату. Небо над цепью гор очистилось, были видны звёзды. Вампирша слышала, как они шепчутся, таинственно перемигиваясь: "Сегодня великая ночь, Королева всех ночей!"

   "Уходить сейчас нельзя, - холодно рассудила она. - Владыка пришлёт за мной сюда, в этот дом. Если я покину его, неизвестно, чем это кончится для Агаты. Пока, останусь..."

   Агата, к великому сожалению Миры, ждала её в столовой. Вампирше предстояло как-то справляться с несъедобным с её точки зрения ужином на глазах смертной.

   Что же делать! Мира вздохнула и заметила, глядя мимо своей тарелки:

   - Ты сама решила накормить меня... А где Лина?

   - Она сегодня попросила расчёта.

   - Вот как? - неудачно изобразила удивление сестра.

   - Не понимаю, почему...

   - Куда же она пойдёт? - с фальшивым участием добавила вампирша.

   - Лина сказала, что ей необходимо уехать домой. Но было видно, что она лжёт. Очень странно. Она служила мне ещё в Доне!

   С лица вампирши не сходила приветливая, безмятежная улыбка:

   - Ну, ничего. Найдутся другие слуги. Наверное, она поняла, что здесь ей не справиться с работой - дом огромный!

   Агата потерянно молчала, и Мира отвернулась от неё. Она долго разглядывала большие окна столовой: если остаться в этом доме на несколько дней, нужно продумать, как избегать солнца... Признаться сестре в том, что она - carere morte, Мира и помыслить не могла.

   - Вчера ты рассказала очень мало, Мира, - промолвила Агата, - но я думала о твоих словах. Эрик Бруэт - он не из столичных ли Бруэтов?