Герман Гессе - Собрание сочинений в четырех томах. Том 4

• Название: Собрание сочинений в четырех томах. Том 4
• Автор: Герман Гессе
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8352-3018-7

Роман «Игра в бисер» по праву считается вершиной творчества лауреата Нобелевской премии Германа Гессе.

Роман рассказывает о судьбе магистра Игры Иозефа Кнехта, о тех проблемах, с которыми приходится сталкиваться человеку, вставшему на путь слияния души и Духа.

---

81

Неразрешимая математическая задача о разыскании квадрата, равновеликого данному кругу, была с древних времен до эпохи барокко излюбленным символом религиозно-философских исканий равновесия между Божеским и человеческим, между вечностью и временем.(Комм. С. Аверинцева).

82

Наряду с древом познания добра и зла, вкушение плодов которого ввергло Адама и Еву в первородный грех, в библейском Эдеме находится, согласно Ветхому Завету, и другое древо — Древо Жизни: его плоды сообщают вкусившему бессмертие и совершенство.(Комм. С. Аверинцева).

83

Майя — в индийской религиозной философии понятие мирозиждительной, космической иллюзии, которая Должна быть преодолена усилием самоуглубления. «Для того, кто достиг состояния истины и действительности, весь видимый мир исчезает» («Веданта-сутра-бхашья», II. 1, 14).(Комм. С. Аверинцева).

84

«Сумма против язычников» (лат.)

85

«Сумма против язычников» — наряду с «Суммой богословия» — один из двух важнейших трудов крупнейшего философа-схоласта Фомы Аквинского (1225–1274). Обе «Суммы» в соответствии со своим наименованием стремятся дать законченный итог всего смыслового содержания средневековой христианской культуры. Гессе, увлекавшийся идеями Фомы Аквинского, сделал одним из героев своего романа «Нарцисс и Гольдмунд» монаха Нарцисса, истового и безупречного служителя «чистой духовности» средневековья; таким образом, мотив «Сумма против язычников» как бы перекидывает мост между двумя романами Гессе, выявляя некое тождество Нарцисса и Кнехта.(Комм. С. Аверинцева).

86

Имеется в виду Иларион (291–372) — основатель палестинского монашества, перенесший в палестинские пустыни обыкновения египетских анахоретов.(Комм. С. Аверинцева).

87

Famulus (лат.) — слуга.

88

Первые пустынножители, основатели монашества, жившие в пустынях Египта (III–IV вв.). Упоминавшийся выше Иларион был учеником Антония.(Комм. С. Аверинцева).

89

Пострадавшая во время второй мировой войны фреска XIV в. на стене Кампо-Санто (кладбища) в Пизе изображает наряду со сценами мирской суеты и триумфа смерти пустыню, среди которой размышляют и беседуют анахореты; один из них доит лань, другой в изумлении смотрит на это чудо.(Комм. С. Аверинцева).

90

Выражение из лексикона средневековой назидательной литературы.(Комм. С. Аверинцева).

91

Особое служение Иосифа Фамулюса, состоящее в терпеливом выслушивании исповедующихся, описано в явно автобиографических тонах. Дело в том, что Гессе во второй половине своей жизни и особенно к концу ее получал неимоверное количество писем от незнакомых людей — от юных кандидатов в самоубийцы, от зрелых людей, усомнившихся в смысле своей жизни и претерпевающих тяжелый душевный кризис, от жертв фашизма, ищущих утешения, и от вчерашних правоверных фашистов или националистов, нащупывающих путь к иному, более гуманному миру идей. Все эти корреспонденты обращались к писателю с безотчетным доверием, как к врачу. Таким образом, мучения и искушения Иосифа Фамулюса были отлично знакомы самому писателю.(Комм. С. Аверинцева).

92

Дион Пугиль… — латинское слово pugil означает «кулачный боец».(Комм. С. Аверинцева).

93

Ср. евангельский рассказ о конце Иуды Искариота: «И бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Матф., 27, 5).(Комм. С. Аверинцева).

94

Парадоксальное сближение Христа и Иуды характерно для гностической мысли. Иуда повесился, но и Христос в новозаветных, литургических и богословских текстах неоднократно именуется «Повешенным на древе» — и притом специально для того, чтобы применить к нему формулу Ветхого Завета — «проклят всяк висящий на древе». Христос принял на Себя всю полноту тяготевшего над человечеством проклятия, а потому Его предельная святость оказывается тождественна предельной сакральной нечистоте.(Комм. С. Аверинцева).

95

Рассказ ученого незнакомца содержит подлинные понятия и учения позднеантичного гностицизма, а также стилизованные в гностическом духе моменты доктрины Юнга. (Комм. С. Аверинцева).

96

Слова из ветхозаветной Книги Бытия (I, 31).(Комм. С. Аверинцева).

97

Это учение было введено еретическим епископом Синопы Маркионом (середина II в.) и принято рядом гностических сект.(Комм. С. Аверинцева).

98

Имена героев этой новеллы довольно свободно выбраны из сокровищницы имен, фигурирующих в наиболее известных индийских сказаниях. Демон Равана, участвовавший в битве демонов с Рамой, известен по «Рамаяне». Васудева — имя брахмана, который был министром последнего представителя династии Шунга и в результате переворота сам основал новую династию Канваяна ок. 72 г. до н. э. Нала, соперник Дасы в борьбе за власть и за женщину, носит то самое имя, которое со времен Жуковского известно русскому читателю как Наль. Имя Правати заставляет вспомнить обольстительную супругу бога Шивы Парвати, любострастными мыслями о которой Камадева пытался отвратить Шиву от аскетического подвига. То же относится и к прочим именам, кроме имени Дасы, по своему смыслу соответствующего именам Кнехт, Слуга, Фамулюс.(Комм. С. Аверинцева).

99

В переводе с санскрита «даса» означает «раб», «прислужник». — Прим. перев.

100

Образу Правати с мертвым сыном на коленях Гессе придает явственные черты изученного Юнгом архетипа Великой Матери, которая вновь и вновь рождает свое Дитя, губит его в своих смертоносных объятиях и застывает в плаче над его окровавленным телом. Эта всерождающая и всегубящая, беспредельно ласковая и беспредельно жестокая Мать, лгущая самым своим бытием, — символ «майи».(Комм. С. Аверинцева).

101

Эта фраза, замыкающая не только новеллу, но и всю книгу в целом, намечает, наряду с главным движением рассказа о Кнехте, то есть движением от касталийской духовности к «миру», встречное, обратное движение и возвращает нас к эпиграфу, возвещавшему желательность Касталии как оплота «истинной духовности» и бескомпромиссных поисков смысла жизни.(Комм. С. Аверинцева).