Камли Брайт - Рождение Зверя

• Название: Рождение Зверя
• Автор: Камли Брайт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016283-9

Метсианский паренек Риу, заблудившийся в лесу и едва не ставший жертвой дикарей, спасен загадочным чужестранцем. Сделавшись спутником этого таинственного человека, удивительно похожего на мастеров Нечистого, но в то же время постоянно преследуемого адептами Зла, молодой человек невольно касается самых сокровенных тайн Темного Братства: тайны его происхождения, причин столь высокого технического развития и невероятной ментальной мощи мастеров, источника непреходящей ненависти к человечеству. Более того: он едва не сталкивается лицом к лицу с самим Нечистым…

---

С'каро остановился, казалось бы, перед глухой стеной. Что он такое сделал, Ральф заметить не успел, но часть стены, повинуясь неприметному движению Великого Магистра, точно на шарнирах, начала постепенно разворачиваться, открывая вход.

— Заходи.

Пока хозяин укреплял факел, Ральф внимательно рассматривал саму комнату и ее обстановку. Комната была совсем небольшая, с узкой, очень низкой кроватью в одном углу и с деревянным столом — в противоположном, над столом помещался стеллаж с книгами. И стол, и стеллаж, и кровать — все выглядело очень простым и даже как будто наспех сделанным. Выделялось среди этой, очень дешевой мебели лишь кресло, массивное, со множеством украшений, однако Ральф, лишь отметив про себя его необычность, переключился на камин. В нем горел огонь — здесь, в подземелье…

Вероятно, когда разведчик повернулся, на его лице было написано недоумение, потому что С'каро сразу же объяснил:

— Вентиляция. — Он подбросил еще дров и поправил угли. — Потрясающе оригинально сделанная вентиляция. Ей уже несколько веков, — добавил Великий Магистр, садясь в кресло.

Ральф кивнул. Кажется, единственным произнесенным им за последние четверть часа словом явилось «да», которым он подтвердил, что его имя действительно Михаэль. Первый раз в жизни он чувствовал себя таким скованным — по поведению же С'каро ничего определенного сказать было нельзя.

— Что так смотришь?

«Спросить или нет? — думал Ральф, глядя, как слегка подрагивают, готовые вместе с верхней губой в любое мгновение прыгнуть вверх, уголки рта Великого Магистра… — Господи, словно в зеркале…»

— Можно задать тебе вопрос? — наконец решился разведчик.

Но С'каро, кажется, догадался и сам:

— Хочешь знать, имею ли я отношение к тому, что ты появился на свет? — спросил он, и его черные блестящие глаза превратились в щелочки. — Я бы сказал, в какой-то степени: я не хотел детей, и предложил твоей матери выбрать — либо я, либо ты. Она выбрала тебя. — Он пожал плечами и после секундной паузы добавил: — Михаэль…

Ральф не предполагал, что будет так больно. Инстинктивно он сделал усилие, пытаясь это скрыть, но вдруг передумал и посмотрел отцу прямо в глаза. В лице главы Серебряного Круга впервые что-то дрогнуло.

— Я должен попросить у тебя прощения? — почти зло спросил С'каро. Кажется, глаза его стали при этом еще ярче, а уголки губ непрестанно вздрагивали, только теперь они стремились не вверх, а вниз.

— Я потерял ее, потерял тебя…

— Меня ты не потерял! — перебил разведчик.

«Тем хуже, потому что все равно потеряю потом…»

Однако ответ Ральфа прозвучал настолько неожиданно, что Карлос не успел себя проконтролировать, и Михаэль увидел у него во взгляде то, чего — возможно, даже в тайне от себя самого — так жаждал увидеть. И, как минутой назад сын, отец тоже сначала попытался было зачем-то скрыть свои настоящие чувства и, тоже вдруг передумав, просто посмотрел Ральфу в глаза.

— У нас почти нет времени… Михаэль. — Глава Серебряного Круга уже снова был безукоризненно спокоен, лишь немного учащенное дыхание да синяя жилка, бившаяся на левом виске, выдавали его волнение. — У нас нет времени, а мне нужна твоя помощь… — Он испытующе смотрел на стоявшего напротив, уже далеко не юного мужчину, который («Боже милосердный, пощади меня хоть на этот раз…») был его сыном.

— Я постараюсь… отец. — Почему-то Ральф знал, что должен так его назвать, что Карлосу это было очень нужно.

С'каро улыбнулся и кивнул. Такой теплой, человечной улыбки, наверняка, не довелось увидеть на его лице никому из братьев по Кругу за все тридцать лет.

«Неужели все то, что рассказывал Тэн, действительно правда?» — невольно подумалось Ральфу.

— Если помнишь, я говорил, что остался в Канде по собственной воле. Так вот: с некоторых пор у меня появились сомнения.

— Хочешь, чтобы я проверил?

— Да. Только сначала я должен кое-что объяснить. Ты уже знаешь, каким изменениям можно подвергнуть человеческую память. Не стану скрывать: я занимался этим — много и с удовольствием… — Карлос запнулся, увидев мрачную тень, промелькнувшую в глазах сына, но все же продолжал: — Я заметил одну особенность: кроме ментальной памяти, существует еще память тела — она более инертная, и отому меняется гораздо медленнее… Я не оправдываюсь, Михаэль, но я себя знаю… чувствую: на некоторые вещи, даже при всей своей порочности, я не способен… Не был способен раньше, — добавил он после некоторого раздумья. — Так ты готов?

Стыдно признаться, но Ральф не просто был готов — он этого желал. Кажется, впервые в жизни он, никогда прежде не любивший путешествовать по чужой памяти, испытывал странное, непривычное любопытство. Сознание С'каро будто манило его. Возможно, это было связано с тем непонятным ощущением бесконечности пространства, которое возникло при появлении главы Серебряного Круга. Ральф ожидал чего-то необычного, однако Карлос встретил сына и, не дав тому толком оглядеться, повлек за собой куда-то в сторону — все равно как в огромном дворце идти не через парадный вход, а крадучись, по темным лестницам и потайным коридорам…

Отмахнувшись от шевельнувшейся было досады, Ральф попытался сосредоточиться. Куда там! — услужливая память быстренько напомнила сначала о том, что он, мол, тебя бросил, потом заставил, словно дичь, гоняться по Тайгу, теперь вот таскает по задворкам сознания, не допуская даже…

Червячок досады уже готов был превратиться в удава обиды, когда Ральф, поскольку думать он ни о чем другом все равно не мог, решил прекратить думать вообще.

Сознание С'каро сразу точно сжалось — на самом деле оно, конечно, осталось прежним: просто Ральф, оказавшийся «снаружи», несколько секунд «смотрел на него со стороны».

Да, Великий Магистр беспокоился не зря… Как и всегда, имея дело с мыслями и чувствами, Ральф не мог точно определить, что же именно он видел — никакой образ, взятый из привычного материального мира, этого не мог передать, — гораздо разумнее было говорить об общем впечатлении. И все же мозг разведчика мучительно подыскивал сравнение.

Зарастающий бурьяном сад? Подернутая ржавчиной сталь? Или оазисы, окруженные барханами огромной пустыни? Озеро, постепенно превращающееся в болото… Но все это казалось лишь оболочкой, под которой скрывалось что-то еще…

Вживленный неизвестным умельцем фрагмент искусственной памяти не только намертво сросся с реальной, подлинной памятью, но в какой-то момент, видимо, начал на нее влиять, искажая и извращая, пока процесс не приобрел необратимый характер. И все же он пока не успел завершиться полностью — слишком глубоким и полноводным оказалось «озеро», слишком многие источники его питали…

Так вот, значит, в чем заключался секрет столь противоречивого поведения С'каро, вот откуда эта его граничившая с садизмом жестокость, способная в любой момент смениться желанием просто поговорить по душам…

— С чего ты взял, что все это чужеродное? — спросил Карлос, выслушав пространные объяснения Ральфа.

— Если в лужу капнуть чистой воды, капля тут же замутнеет и ее уже не отличишь, а там есть островки потрясающе чистые и прозрачные.

— Да ты, я смотрю, поэт! — рассмеялся С'каро. — у, спасибо тебе на добром слове… — Было очень заметно, насколько ему на самом деле не до веселья, однако уже в следующий момент глаза Великого Магистра лукаво заблестели. — Так говоришь, островки… А много ли тех островков, Михаэль?

— Немало, — уклончиво ответил Ральф. Но потом все же решил уточнил: — Это воспоминания о женщинах… которых ты любил.

— Ты очень похож на свою мать… — Карлос пристально посмотрел на сына, и опять, как и несколько минут назад, одарил его такой улыбкой, что любой из хорошо знавших С'каро адептов вряд ли признал бы в нем главу Серебряного Круга.

«А если бы не был похож…» — подумал Ральф и невольно вздрогнул, словно его вдруг коснулось то самое, необъяснимое, что скрывалось за гибнущим сознанием человека, который сейчас сидел напротив.

— И сделать, конечно, ничего уже нельзя? — без всякого перехода спросил Карлос.

Ральф покачал головой.

— Больше всего меня волнует это «таинственное и загадочное», — задумчиво произнес Карлос. — На что оно похоже?

— Не знаю.

— А тебе не почудилось?

— Не знаю, — вынужден был снова повторить Ральф.

Карлос беззвучно выругался.

— Хорошо, но о чем-то ведь ты подумал?

— Подумал, что оно существует, — виновато пояснил Ральф. Он действительно словно ощущал какую-то вину. — Хочешь, я попробую еще раз?

— Нет! — со странной поспешностью возразил Карлос. — Нет, — добавил он уже спокойнее. — Может быть слишком опасно.

«Для кого?» — подумал про себя Ральф, однако спросил совсем другое: