Жорж Оне - Серж Панин

• Название: Серж Панин
• Автор: Жорж Оне
• Жанр: Исторические любовные романы

OHE Жорж [1] — французский писатель. Ряд романов и пьес О. (переделки тех же романов для сцены), объединенных в серию под названием «Жизненные битвы» (Les batailles de la vie), представляют собой безудержную апологию буржуазного порядка. Морально безупречный и непомерно богатый буржуа у О. всегда торжествует над дворянином («Le maître des forges», 1882, «La Grande Marnière», 1885, «Serge Panine», 1881, «Volonté», 1888, «La comtesse Sarah», 1883, «Lise Fleuron», 1884). Образы О. сводятся к десятку условных ходульных персонажей. Положение героев, даже их наружность и костюм повторяются из романа в роман. Произведения О. выходили миллионными тиражами в сотнях изданий, далеко оставляя за собой тиражи Золя и Додэ. Секрет его исключительного успеха у парижского мещанства объясняется тем, что при несомненном мастерстве в развитии сюжета у него, по словам Леметра, «нет ничего, что превосходило бы его читателей. Его романы точь в точь по их мерке. Г-н Оне представляет им их собственный идеал», идеал буржуазной обывательщины

---

Пьер пришел в ужас от этого прямого и жестокого признания.

— Ах, как ты заставляешь меня страдать! — воскликнул он.

Горькие слезы покатились по его лицу, облегчая угнетенное сердце. Он бросился на кресло и несколько минут предавался отчаянию, будучи не в состоянии сдерживаться.

Мишелина, тронутая его отчаянием более, чем упреками, подошла к нему и вытирала его лицо кружевным платком. Ее белая ручка почти касалась губ молодого человека, и он с жаром поцеловал ее руку. Затем, охваченный чувством необычайного волнения, с изменившимися глазами, он схватил молодую девушку в свои объятия. Мишелина не произнесла ни слова. Она смотрела на Пьера холодно и решительно, отстраняясь, чтобы избежать прикосновения его жадных губ. Это помогло. Руки, сжимавшие ее, опустились, и Пьер, отодвинувшись на шаг, прошептал:

— Извини! Ты видишь, я становлюсь сумасшедшим. — Затем он провел рукой по лбу, как будто хотел прогнать мрачные мысли. — Так это непоправимо? Ты любишь его?

— Настолько, насколько доставляю тебе горя, и настолько, что не буду принадлежать никому, кроме него.

Пьер подумал с минуту и решительно сказал:

— Итак, ты свободна, я возвращаю тебе слово.

Мишелина вскрикнула, как бы торжествуя победу, так, что бывший ее жених сильно побледнел. Она пожалела, что не могла лучше скрыть своей радости, и сказала Пьеру:

— Скажи мне, что ты прощаешь меня?

— Прощаю.

— Ты плачешь?

— Да, я оплакиваю потерянное счастье. Я был уверен, что самое лучшее средство для того, чтобы быть любимым, это заслужить любимое существо. Я ошибся, и я мужественно заглажу свою ошибку. Прости за мою слабость и будь уверена, что ты никогда не будешь иметь друга такого искреннего и такого преданного, как я.

Мишелина протянула ему руку и, улыбаясь, подставила свой лоб для поцелуя. Молодой человек медленно запечатлел на нем братский поцелуй, загладивший жгучий след сделанного за минуту перед тем.

В это время в отеле раздался звучный голос, еще издали произносивший имя Пьера. Мишелина вновь встревожилась.

— Это мама, — сказала она. — Она тебя ищет. Я оставлю тебя. Прощай и тысячу раз благодарю от глубины души.

Мишелина проворно бросилась в чащу цветущей сирени. Пьер машинально направился к отелю. Поднявшись по мраморным ступенькам крыльца, он вошел в зал, и, как только затворил дверь, явилась госпожа Деварен.

V

Госпожа Деварен поехала в отель «Лувр», чтобы не терять даром времени. Нужно было все решить. Минуты стоили часов. Ей необходимо было прежде всего узнать, в каком расположении духа приехал в Париж жених ее дочери. Письмо, открывшее ему так грубо истину, быть может, подействовало сильно на ум молодого человека и поколебало силу его воли? Готов ли он к борьбе или же известие, что ему придется иметь дело с соперником, сломило и поколебало его? Если бы она нашла его самонадеянным и смелым, то составила бы совместно с ним план взаимных действий, который должен привести к уничтожению опасного кандидата, имевшего намерение жениться на Мишелине. Если же она нашла бы его унылым и сомневающимся в себе, тогда, обдумав все хорошенько, сумела бы воодушевить и уговорить его бороться с Сержем Паниным.

Дорогой она приготовила всевозможные доводы и, сгорая нетерпением, торопила свою быструю лошадь, которая везла ее вдоль решетки Тюльери к отелю «Лувр». Углубившись в свои мысли, госпожа Деварен не заметила Пьера. Она размышляла:

«Этот поляк-блондин не знает, с кем имеет дело. Я покажу ему, кто я! Так поступать можно только не с такой, как я. Этот щеголь не дорос еще до того, чтобы за мной надсматривать. Если бы мой честный Пьер хотя немного сходился во мнении со мной, наделали бы мы хлопот этому разорителю миллионов».

Карета остановилась.

— Господин Пьер Делярю? — сказала госпожа Деварен.

— Он, сударыня, ушел с четверть часа.

— Куда?

— Он этого не сказал.

— А вы не знаете, долго он будет в отсутствии?

— Не знаю.

— Благодарю вас.

Госпожа Деварен, совершенно озадаченная таким препятствием, задумалась. Куда мог уйти Пьер? По всей вероятности к ней. Не теряя ни одной минуты, она опять села в карету и приказала ехать обратно на улицу Св. Доминика. «Если он спешил ко мне с самого своего приезда, это значит, что он готов все сделать, лишь бы сохранить Мишелину, — думала она, — а тогда нам все удастся».

Кучер, получив приказание, заставил лошадь бежать как можно быстрее. «Пьер, — думала она, — поехал в фиакре и может приехать только на полчаса ранее меня. Он пройдет в контору, встретится с Марешалем и, как ни торопился бы, потеряет с ним на болтовню четверть часа. Остается еще четверть часа, Вот была бы большая беда, если за эти 15 минут он успел бы поставить себя в неловкое положение, сделав какую-нибудь глупость. Как жаль, что я не послала ему письма в Марсель, чтобы научить его, как он должен вести себя по приезде. Лишь бы он не встретился с Мишелиной». От одной этой мысли ее бросило в жар. Она высунулась в дверцы и крикнула кучеру, который мчался, как поезд:

— Скорей! Вы еле двигаетесь.

Карета ехала со страшной быстротой, так что через несколько минут была уже на улице Св. Доминика. Госпожа Деварен влетела в отель, как ураган, и узнала от швейцара, что господин Делярю приехал. Тогда она поспешила к Марешалю и спросила его с таким странным видом, что тот испугался, не случилось ли какого-нибудь несчастья…

— Виделись вы с Пьером?

Видя изумление секретаря, госпожа Деварен поняла, что предусмотренные ею неприятные предположения осуществились. Она дошла до зала, призывая громко Пьера. Садовая дверь отворилась, и она встретилась лицом к лицу с молодым человеком. При одном взгляде на лицо избранного ею сына испытываемое ею беспокойство увеличилось. Первым движением их было броситься друг к другу: госпожа Деварен открыла свои объятия, и он упал к ней на грудь.

Победив первое душевное волнение, госпожа Деварен вернула себе самообладание. Она хотела сначала узнать, что произошло в ее отсутствие, и обратилась к Пьеру с вопросом:

— Кем ты был встречен, когда приехал?

— Мишелиной.

— Вот этого-то я и боялась. Что сказала она тебе?

— Все!

Обменявшись между собою тремя фразами, эти два сильные характера ясно, с точностью определили дело. С минуту госпожа Деварен оставалась безмолвной, потом с внезапной нежностью и, как будто желая извиниться за измену дочери, проговорила:

— Дай я тебя поцелую, мой бедный мальчик. Не правда ли, ты огорчен? И я также. Я совсем не знаю, что и делать. Вот уже десять лет я лелеяла мысль видеть тебя женатым на Мишелине. Ты человек высоких достоинств, семьи у тебя нет, я верю, что ты меня любишь немного, а потому не отнял бы у меня дочери и охотно жил бы со мною. Устроив этот брак, я осуществила бы мечту всей жизни. У меня был бы не зять, а сын.

— Верьте, — сказал печально Пьер, — что не от меня зависело, чтобы этот проект осуществился.

— Это, мой мальчик, другой вопрос! — вскричала госпожа Деварен повышенным голосом, — Вот в этом-то мы и расходимся. По-моему, ты один виноват в том, что происходит. Я желаю, чтобы ты был решителен, понимаешь ли? О, я знаю, что ты мне скажешь на это: ты хотел принести в приданое Мишелине венец своей славы. Пустяки все это! Когда кончают вторым в Политехнической школе и имеют будущность такую, как у тебя, то незачем бежать в пустыни, чтобы понравиться молоденькой девушке. Сначала надо жениться, а знаменитость придет после, в одно время с детьми. Да и к чему тебе нужно было так стараться? Что же такое мы-то? Великие люди, что ли? Прежние булочники. Теперь миллионеры, это правда, но это не мешало бедному Деварену таскать хлеб и мне отдавать сдачу, когда у меня покупали на гроши. Но ты захотел сделаться странствующим рыцарем, а в это время красивый господин… Сказала тебе Мишелина его имя?

— Я встретился с ним лицом к лицу тотчас по приезде. Он был с нею в саду. Нас представили друг другу.

— Это очень хорошая манера, — сказала госпожа Деварен с иронией. — Этот плут настолько легко владеет собой, что даже в минуту самого сильного волнения не выдаст себя ни одним жестом. Ты знаешь, что он князь? Это-то и заманчиво для «Дома Деваренов»! Мы поставим его герб на фабричные марки. Это искатель приданого и только! Князь подумал про себя: «У булочницы деньги, дочь очень мила», и решился сделать аферу.

— Для него служит извинением пример большинства ему подобных. Ныне брак единственное ремесло дворянства.

— Дворянства? Наше дворянство — еще так и быть, но чужеземное!..

— Панины уроженцы Познани. Это всем известно. В газетах писалось о них раз двадцать.

— Почему он не на своей родине?

— Он изгнанник.

— Почему? Разве он совершил какое-нибудь преступление?

— Как и все его родные, он сражался за независимость.