Жорес Медведев - Никита Хрущев

• Название: Никита Хрущев
• Автор: Жорес Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары

В очередной том собрания сочинений Жореса и Роя Медведевых вошли книги «Никита Хрущев. Годы у власти» (1975) и «Никита Хрущев. Политическая биография» (2006). Три с лишним десятилетия, разделяющие эти публикации, создают совершенно особый «стереоэффект». В первой книге «Хрущев и его время – это еще живая история, пережитые надежды и разочарования, энтузиазм и горечь, восхищение его смелыми международными и внутренними политическими реформами и возмущение его иногда поразительной неграмотностью в сравнительно простых экономических, сельскохозяйственных и теоретических проблемах. Это обида за то, сколь много мог сделать Хрущев для СССР и всего мира после своего блестящего старта в 1953–1956 году и сколь малым оказался его реальный вклад». Во второй книге эмоции уступают место более спокойному и взвешенному анализу эпохи Хрущева: «Новое поколение советских руководителей было “поколением XX съезда”, и это придает дополнительную важность изучению политической биографии этого, бесспорно, одного из наиболее выдающихся политиков XX века».

---

Был избран новый состав Президиума ЦК, в котором стало пятнадцать членов вместо одиннадцати. В него вошли Жуков, Аристов, Беляев, Кириченко, Игнатов, Шверник, Куусинен. Фурцева из кандидатов стала членом Президиума.

Состав кандидатов также был расширен за счет сторонников Хрущева (Ф. Козлов и другие).

Молотов вскоре получил назначение послом в Монголию. Маленков стал директором электростанции в Казахстане, Каганович – директором на цементном заводе в Свердловске. Шепилов как доктор экономических наук получил профессорскую должность в одном из московских институтов. Этими сравнительно мягкими, по сравнению с прежними сталинскими временами, методами новое руководство ЦК показывало, что политика террора для управления партией и страной больше не нужна. Противник в бюрократической иерархии уже не опасен не только тогда, когда он физически уничтожен, но и просто когда он смещен с высшей ступени иерархии на одну из низших.

Роль Булганина в Президиуме ЦК и на посту Председателя Совета министров СССР после его участия в антипартийной группе стала крайне незначительной. Он просто потерял влияние, и его смещение было лишь вопросом времени. Это же относилось и к Ворошилову – Председателю Президиума Верховного Совета СССР. Вскоре исчезли с политической арены Сабуров и Первухин. Хрущев стал полновластным и неоспоримым лидером партии и Советского Союза.

В октябре этого же года он неожиданно сместил Жукова с поста министра обороны во время официального пребывания того в Югославии и Албании. Решение было принято еще до возвращения Жукова, но опубликовано после, и поэтому Жуков ничего об этом не знал, когда прилетел из Югославии. Его просто никто не встретил на аэродроме. Жуков не был виновен ни в чем, просто его авторитет в армии был слишком высок, а Хрущев боялся возможности военного переворота.

В октябре 1957 года Хрущева ожидал и триумф совсем другого рода – успешный запуск в космос первого искусственного спутника Земли. Это событие привело к росту международного престижа Советского Союза. Это была первая победа в объявленном Хрущевым «мирном соревновании» с США. В важнейшей и очень престижной области технологии СССР продемонстрировал свой приоритет и преимущество. Косвенно это была и личная политическая победа Хрущева. Не только потому, что он придавал особенно большое значение ракетной технике. Главным конструктором советских космических ракет, без которого ни первый спутник, ни первый полет в космос Юрия Гагарина не были бы возможны раньше, чем в Америке, был Сергей Павлович Королев. И он, и его исследовательская группа формировалась в сталинские времена в заключении. Королев еще до войны попал в страшные колымские лагеря на разработки золота. Его арестовали именно за техническую разработку ракет – это было принято за вредительство в авиации. Только после войны, когда немецкие ФАУ-2 показали свои преимущества, Королев получил в системе МГБ конструкторскую группу – но он работал в ней как заключенный. Только расстрел Берии и реорганизация системы государственной безопасности привели к ликвидации таких тюремных научных центров и к выдвижению Королева в Главные конструкторы космических ракет.

Глава 9 Рязанская катастрофа

Наш очерк не представляет собой ни биографии Хрущева, ни истории хрущевского периода в развитии СССР. Все, что происходило в эти сравнительно недавние годы, еще не забыто по газетам и описано в большом числе различных книг. События в стране в 1953–1964 годах, многочисленные международные кризисы и сближения в эти годы, в возникновении и решении которых Хрущев неизбежно играл большую роль, также много раз обсуждались. Помимо недавно вышедшей книги воспоминаний, Хрущев и при жизни издал около десяти томов своих речей о международных проблемах, восемь томов речей о сельском хозяйстве и несколько томов речей и докладов о других проблемах, включая том выступлений, касавшихся литературы и искусства. Все эти книги и большинство международных акций, проведенных по инициативе Хрущева, показывают его активность, его роль в разрядке международной напряженности и его внимание ко всем сторонам жизни в СССР. Повторять все, что было сделано Хрущевым или «при Хрущеве» не является нашей задачей. Путь Хрущева до положения, которое занимали в СССР Ленин и Сталин (возможность лично руководить внутренней и международной политикой, менять партийные программы и устав, осуществлять назначения на высшие посты и смещения с них и предлагать новые законы), сжато изложен в предыдущих главах и не представляет большой проблемы для историков. Более сложным нам кажется история падения Хрущева в 1964 году, ставшего сенсацией для всего мира, но неизбежного и давно, но молчаливо ожидавшегося в СССР и поэтому встреченное столь спокойно и равнодушно в Москве и во всей стране. Сложно проследить и эволюцию Хрущева от разумного реформатора 1953–1957 годов (важность ограничивающего влияния даже консервативной оппозиции) до нетерпеливого и часто совершенно неразумного трансформатора после 1958 года, когда он достиг полноты власти и культа собственной личности. Хрущев предпринял много хороших начинаний и после 1958 года и, возможно, способен был сделать еще больше после 1964 года, если бы остался у власти. И все же с 1958 года он по многим направлениям вел страну к экономической катастрофе, и последствия печальных событий 1958–1964 годов чувствуются в экономике страны и до настоящего времени.

Наша задача – проследить развитие некоторых из этих катастрофических направлений и попытаться выяснить, какие основные изменения были сделаны в системе после 1964 года, чтобы придать ей большую устойчивость и защищенность от неожиданных экономических и политических потрясений.

Наши объяснения причин падения Хрущева далеко не являются повторением тех, пока еще неопубликованных, обвинений в адрес Хрущева, выдвинутых в «закрытых» разъяснениях партийному активу, циркулировавших после октября 1964 года. Наш анализ в значительной степени независим и показывает ошибки не только Хрущева, но и всей пирамиды власти, которая существовала в тот период, недостатки социальной системы, сложившейся при Сталине и только слегка измененной при Хрущеве. Естественно, что при его смещении в 1964 году главное внимание было сосредоточено на личных качествах и ошибках Хрущева. Но, вопреки традиции «переворотов», эти ошибки не стали предметом открытой критики, и имя Хрущева перестали упоминать в советской печати именно потому, что их совершал не только он один.

В западной литературе падение Хрущева, как и большинства других диктаторов, иногда объясняется традиционной борьбой за власть, – что в данном случае неверно. Еще меньше способен был понять свои главные промахи сам Хрущев.

Падение Хрущева мы начнем прослеживать с так называемой Рязанской катастрофы – наименее известного, но наиболее трагического эпизода его сельскохозяйственной и экономической политики.

Принцип, которым руководствовался Хрущев при выборе людей на руководящую работу (Президиум ЦК, Совет министров, Верховный суд, Генеральная прокуратура и другие) был сравнительно простым – в первую очередь он выдвигал на эти посты людей, которых знал лично, с которыми работал (на Украине, в армии во время войны или в Московском обкоме) и поэтому считал достаточно лояльными. Но, кроме того, он поддерживал тех, кто добился определенных успехов в области сельского хозяйства или в промышленности, то есть новаторов, следовавших, однако, его, Хрущева, идеям. Секретарь Оренбургского обкома Г. И. Воронов, например, стал кандидатом в члены Президиума ЦК после того, как Оренбургская область перевыполнила план заготовок зерна, объяснив свой успех применением новой агротехники (отменой осенней культивации после зяблевой вспашки). Эта новая агротехника, как выяснилось в последующие годы, была неверной, а успех области продолжался только один год, но секретарь обкома уже занимал более ответственную должность в Москве и контролировал сельское хозяйство в пределах РСФСР. Другой член Президиума ЦК В. П. Мжаванадзе получил этот пост после того, как Хрущев направил его в Грузию Первым секретарем Грузинского ЦК в 1955 году. До этого он был начальником политотдела Киевского военного округа, кадровым военным, хорошо знакомым Хрущеву с киевских времен. Хотя Мжаванадзе был грузином, но уже так давно не работал в Грузии, что почти забыл родной язык.

Поэтому было очевидно, что после того как Хрущев выдвинул свой знаменитый лозунг «Догнать Америку по производству мяса к 1960 году» и поставил на карту свой престиж – успех именно в этой области стал залогом продвижения по службе для того или иного провинциального деятеля.

Лозунг о быстром трехкратном увеличении производства мяса в стране Хрущев выдвинул в конце мая 1957 года. На июньском пленуме ЦК в ходе борьбы с антипартийной группой этот лозунг был в центре внимания как «авантюристический» и безответственный. Однако политическая борьба, конечно, выходила за пределы сельского хозяйства, и не проблемы животноводства были главными в реорганизациях, проведенных на пленуме. Однако увеличение производства мяса во второй половине 1957 года и в 1958 году было очень и очень скромным, и это вызвало крайнее раздражение Хрущева, так как создавало определенные предпосылки для разговоров о том, что его речь в Ленинграде, вызвавшая столь резкую критику, действительно была авантюристической.