Гейл Герстнер-Миллер - Тузы за границей

• Название: Тузы за границей
• Автор: Гейл Герстнер-Миллер
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62189-7

Сорок лет минуло с тех пор, как 15 сентября 1946 года над Манхэттеном был распылен чудовищный вирус «дикой карты», навсегда изменивший ход мировой истории. Америка, принявшая на себя основной удар, пострадала больше других, но за сорок лет кое-как научилась жить со своим новым лицом и бороться с могущественными преступниками-мутантами. Таинственный Астроном мертв, его египетские масоны разгромлены, далеко в космосе приручен и направлен прочь от Земли враждебный человечеству Рой… Однако «дикие карты» есть не в одной Америке, и силы хаоса действуют не только в тени манхэттенских небоскребов и на убогих улочках Джокертауна. Кругосветное турне, предпринятое сенатором Хартманном вместе с группой тузов и джокеров, подтверждает это буквально на каждой миле.

---

Водитель внезапно затормозил на обочине узкой улочки с обшарпанными домами, махнул рукой, что-то сказал по-креольски, и все умолкли. Охотники начали выходить из автобуса, один из них галантно предложил Кристалис руку. В голове у нее мелькнуло: «Сбегу!» – но она заметила, что Батист не сводит с нее настороженного взгляда, пусть и незаметно для других. Она вздохнула про себя и присоединилась к цепочке мужчин, бесшумно шагавших по мостовой.

Подъем был крутой. Мгновение спустя Кристалис поняла, что они направляются к развалинам крепости, на которую она обратила внимание еще утром, когда проезжала мимо нее. Тогда Форт-Меркреди – так Мамбо Джулия назвала ее – показалась Кристалис живописной. Теперь же мрачные руины зловеще обозначились в ночной темноте.

Отряд остановился в небольшой рощице перед руинами, и двое переоделись в одеяния и маски зобопов. Одним из них был Батист, он любезно пропустил Кристалис вперед; сделав глубокий вдох, женщина приказала своим ногам перестать трястись. Батист ухватил ее за руку повыше локтя, явно для того, чтобы она больше походила на пленницу, но Кристалис была благодарна ему за это теплое прикосновение. Осколок снова вернулся в ее сердце, только теперь он вырос до такой степени, что превратился в темную ледяную завесу, которая туго спеленала грудь.

Крепость окружал пересохший ров, через который был перекинут трухлявый деревянный мостик. Едва они приблизились к нему, как их окликнули по-креольски. Батист коротко ответил, назвав пароль, выпытанный, как предположила Кристалис, у зобопа, попавшего в руки бизанго, и они перешли через мост.

По другому берегу рва прохаживались двое мужчин в синих костюмах тонтон-макутов, их черные очки, против обыкновения, торчали из нагрудных карманов. Батист рассказал им какую-то длинную вымышленную историю, и они, явно попавшись на крючок, пропустили визитеров за внешнюю линию обороны крепости. Во внутреннем дворике их снова окликнули и снова пропустили, только на этот раз внутрь полуразрушенной крепости их провел один из второй пары стражей.

Кристалис не понимала ни слова из того, что говорили вокруг, и это сводило ее с ума. Напряжение все нарастало, сердце холодело, страх сжатой пружиной гнездился в груди. Но женщине не оставалось ничего иного, как терпеть и надеяться – хоть и без всяких на то оснований – на лучшее.

Внутри крепость оказалась в сравнительно сносном состоянии. Освещали ее, как в Средневековье, факелы, укрепленные кое-где в стенных нишах. Стены и пол были из камня, сухого и холодного на ощупь. Коридор оканчивался винтовой лестницей без перил все из того же камня. Тонтон-макут провел их вниз.

В сознании Кристалис одна за другой начали проплывать картины мрачного подземелья. В воздухе потянуло сыростью и запахом плесени. Ступени были скользкими, и женщина с трудом одолевала их в сандалиях из старых автомобильных покрышек, которые Мамбо Джулия дала ей. Факелы отстояли слишком далеко друг от друга, и пятна света, который они отбрасывали, образовывали отдельные островки, так что процессия то и дело погружалась в кромешную тьму.

Лестница привела их в просторный зал с несколькими неудобными на вид деревянными скамейками. Но здесь они не задержались, а проследовали дальше, в одну из смежных с ним комнат. Помещение, двадцати футов в длину, было освещено лучше, чем коридоры, но потолок, углы и кое-какие места у дальней стены утопали во мраке. В колеблющемся свете факелов детали различить было трудно, и, оглядевшись, Кристалис поняла, что это и к лучшему.

Они находились в пыточной камере, стены которой были увешаны старинными инструментами, и, судя по всему, ими не так давно пользовались. Ближе к выходу стояла приоткрытая «железная дева»[14], и шипы у нее внутри были бурыми не то от ржавчины, не то от запекшейся крови. Стол, заваленный всевозможными «приспособлениями» вроде железных прутьев, секачей, скальпелей, ручных и ножных винтов, находился рядом с сооружением, которое Кристалис сочла дыбой. Она не была в этом уверена, поскольку никогда в жизни не видала дыбы, никогда в жизни не думала, что увидит ее, и никогда в жизни не хотела ее видеть.

Женщина отвела взгляд от пыточных орудий и сосредоточилась на группе из полудюжины мужчин, сгрудившихся в дальнем конце комнаты. Двое из них были тонтон-макутами, наслаждавшимися всем происходящим. Остальные – Проныра Даунс, Дориан Уайльд, человекобык, который возглавлял колонну зобопов, и Шарлемань Каликст. Даунс был прикован к стене в нише по соседству с разлагающимся трупом. Внимание всех остальных было обращено на Уайльда.

Из дальней стены под самым потолком торчала крепкая толстая балка, параллельная полу. Через нее была переброшена веревка с воротом, к которому крепился острый железный крюк. На крюке, подвешенный за связанные руки, болтался Дориан Уайльд. Он пытался подтянуться, но мышцы у него были слишком слабыми. Поэт не мог даже толком ухватиться за грубую пеньковую веревку той спутанной массой щупальцев, которую представляла собой его правая рука. Весь взмокший от усилий, с обезумевшими глазами, он отчаянно раскачивался из стороны в сторону, а Каликст вертел маховик, опуская веревку до тех пор, пока подошвы босых ног Уайльда не повисли прямо над раскаленными углями, тлевшими в низенькой медной жаровне, которая стояла под виселицей. Несчастный изо всех сил пытался отдернуть ноги от пышущих жаром углей, Каликст подтягивал его кверху и давал краткую передышку, а затем снова опускал вниз. Он остановился, когда человекобык заметил Кристалис и взревел.

Каликст взглянул на нее, и их глаза встретились. Он улыбнулся и что-то по-креольски сказал своим товарищам, которые бросились к виселице и в два счета стащили с нее Уайльда. Тогда Каликст обратился к Батисту и его спутнику. Ответ, должно быть, удовлетворил его, потому что он кивнул и отпустил их, дернув подбородком в сторону двери.

Они поклонились и пошли к выходу. Кристалис невольно устремилась за ними, и в ту же секунду человекобык оказался перед ней – он шумно дышал и как-то странно смотрел на нее. Его ширинка, заметила она с упавшим сердцем, все так же неукротимо топорщилась.

– Ну вот мы и встретились снова! – рявкнул Каликст по-английски. Он подошел к Кристалис, положил руку на плечо человекобыка и отодвинул его в сторону. – Мы тут пока развлекались понемножку. Белые оскорбили меня, и я решил преподать им урок хороших манер.

Последовал кивок в сторону Уайльда, который ничком лежал на сырых плитах пола, судорожно дыша. Между тем Каликст не сводил с Кристалис глаз, горевших невыразимым возбуждением и удовольствием.

– Ты тоже оказалась крепким орешком. – Он пощипал свою покрытую рубцами щеку, поблескивавшую в свете факелов, как стекло. – Мне кажется, тебя тоже необходимо кое-чему научить. – Похоже, решение принято. – Он получит всех остальных. Думаю, он не станет возражать, если тебя мы используем для своих целей.

Кристалис едва понимала его невнятную речь, хотя он говорил по-английски. Он был или очень пьян, или накачался какими-то наркотиками, или им овладело безумие. Возможно, что все сразу.

«Парни не должны были уходить! – пронеслась у нее в голове отчаянная мысль. – Они должны были убить Каликста!»

Ее сердце бухало быстрее, чем барабаны, которые она слышала в гаитянской ночи. Темный страх, поселившийся в груди, грозил выплеснуться и захлестнуть ее с головой.

– Торо! – Каликст обернулся к человекобыку и произнес несколько слов на креольском.

Мгновение Кристалис балансировала на грани непонимания, а потом Торо шагнул к ней, фыркая и осклабясь, одной рукой расстегивая ширинку джинсов, и женщина поняла, как ей следует поступить.

Отчаянно трясущимися пальцами Кристалис содрала клеенчатую обертку со свертка, который ей дала Мамбо Джулия; внутри находился маленький кожаный мешочек, затянутый шнурком. Она дернула за шнурок и дрожащей рукой швырнула его содержимое в Торо.

Человекобык шагнул прямо в облако мелкой сероватой пыли, она окутала его руки, плечи, грудь и лицо. На мгновение он остановился, фыркнул, затряс головой, потом снова двинулся вперед.

Кристалис всхлипнула, затем развернулась и побежала, в голове у нее метались обрывки мыслей: Мамбо Джулия – коварная мошенница… что ей придется пережить, когда она окажется в вечной власти Каликста… А потом она услышала жуткий вой, от которого застыл каждый нерв, каждый мускул, каждая жилка в ее теле.

Она обернулась.

Торо не шевелился, но все его тело с головы до пят била дрожь. Глаза у него едва не вылезали из орбит, а он все смотрел и смотрел на Кристалис, потом снова закричал – то был жуткий, протяжный вой, даже отдаленно не походивший на человеческий. Пальцы его сжимались и разжимались, затем он принялся драть свое лицо, оставляя на щеках рваные следы от толстых тупых ногтей.

В памяти женщины промелькнуло воспоминание: прохладный полутемный бар, восхитительно вкусный ликер и краткий рассказ Тахиона о гаитянских методах траволечения. В мешочке наверняка находился не магический порошок и не зелье, приготовленное во время какого-нибудь жуткого ритуала, посвященного какому-нибудь темному божеству вуду. Это был просто травяной сбор – какой-то быстродействующий и невероятно эффективный нейротоксин… Так она сказала себе и даже почти в это поверила.