Карри - То, что меня не убьёт...-1

• Название: То, что меня не убьёт...-1
• Автор: Карри
• Жанр: Детская фантастика

Вы помните, что ночью по дому бродит домовой? Что под кроватью или за углом — вход в другой мир? Что не все найденные вещи можно брать в руки и вносить в дом? Если забыли — вы нормальный человек. А если нет — то вы, скорее всего, Веда из народа Изменённых, к которым Судьба особенно пристрастна, и выжить вам будет непросто, но, право слово — оно того стоит!

---

Миль, в начале его пророчества вжавшаяся в угол и обнявшая подушку, отлепилась от стены, выглянула из-за подушки и робко спросила:

" И… что мне с этим делать?»

— Что-что… не знаю, что… Что хочешь, то и делай!

Миль подумала.

" Вообще-то я на такой долгий прогноз не рассчитывала. Мне бы узнать, как с завтрашней проблемой разобраться.»

— Хех! — крякнул мохнатый. — Тоже мне проблема… — он помялся, но махнул лапой и продолжил: — Куда деваться, раз уже наболтал лишнего… Прямо я тебе ничего сказать не могу, понятно? Догадывайся сама! Значится, так, хозяйка: ты — прямая объявленная наследница своей бабки, и тебе принадлежит всё, что она тебе оставила.

" А чего тогда меня домой не пустили? Или об этом тебе тоже нельзя?»

— Это не будущее и не настоящее, об этом можно, — пробурчал мохнатый и заёрзал. — Чего ж я тут-то ещё, а? Вроде ведь всё сказал уже… Стал быть, не всё… А не признал тебя дом потому, что не вступила ты ещё в наследство. Пока была внутри, он тебя терпел, а как вышла — свернулся и стал ждать…

" Чего ждать-то?»

— Когда в возраст войдёшь. Тогда в права и вступишь… — он длинно, облегчённо вздохнул и стал таять в темноте.

" Эй! А когда войду-то?» — торопливо бросила Миль ему вслед. Из темноты долетел затихающий утробный смешок:

— Уж не сомневайся — ты этого не пропустишь…

Против обыкновения, никто не разбудил её спозаранку, и завтрак Миль благополучно проспала. Зато выспалась. Полежала, блаженно жмурясь и сладко потягиваясь, попыталась вспомнить, что видела во сне. Вспоминалось что-то странное, тёмное и… смешное. Какое-то пророчество. А если то был не сон, то на полу должна быть одна из подушек.

Миль резко подскочила. Подушка лежала на полу у дальней стены, укоризненно светясь

в утреннем полумраке спальни бело-голубоватым сугробом. Если бы просто упала, лежала бы рядом с кроватью, а так…

А так это значит, что пророчество было истинным. И верхом легкомыслия будет его забыть. Что же такое сказал этот мохнатый…

Миль спрыгнула с кровати и, подбежав к столу, принялась искать бумагу, ручку… Плюнула и написала прямо на стене так, как умела только она: " Разное дано, да не всё доброе…» Или нет, не дано, а выпадет… Да, точно — выпадет.

" Путь будет долгим, да не простым.» Тут вроде всё правильно.

" Многих встречу, но чаще буду одна.» Что-то ещё…

" Многое потеряю, а ещё больше найду…или обрету?»

" Испытывать… нет. Бить-ломать станет — но не сломает.» Как-то не так… но пусть пока.

И последнее… нет, предпоследнее:

" Чем больше отдам… отдавать буду, тем больше получу.»

А вот теперь последнее:

" Конца твоего я не вижу», — так он сказал. Какого конца? Почему не увидел?

Она нашла-таки ручку и тетрадь, покрутила фразы так и этак, изгрызла колпачок ручки, но получила то, что слышала ночью. Стерев надпись со стены, вырвала листок и спрятала его в стол. Маловразумительно, с разбегу не осилить. Надо будет после как-нибудь поразгадывать.

Путаясь в длинном подоле ночной сорочки, выбрела на балкон, вдохнула сладкий — не надышишься — живительный, с голубой дымкой, прохладный воздух, полюбопытствовала, что за стук разносится поутру. Внизу был внутренний дворик с кучей кругляков — дров. Особняк имел и печи, и камины, которые топились время от времени, по желанию хозяев и гостей, для чего вдоль стен под навесами хранились дрова в поленнице. Миль иногда встречала на первом этаже хозяйственных големов, тупо тащивших куда-то охапки дров, но впервые видела, как эти дрова кто-то колет: внизу, на мощеном каменном дне двора, в крепких руках мелькал, тупо тукая, колун и летели прочь полешки. Какое-то время Миль с удовольствием наблюдала за работой полуодетых мужчин: первый ловко, с одного удара, разбивает дерево на поленья, второй их подхватывает и передаёт другому, тот — третьему… и последние в цепочке укладывают поленья в ровные, аккуратные рядки.

Вот тот, что махал колуном, установил очередную чурку на колоду, случайно взглянул наверх… И Миль узнала Ксанда. Он мельком кивнул ей и продолжил работу. Стоявший рядом — тот, что первым подбирал поленья, тоже глянул наверх и с улыбкой помахал ей рукой. Юрий. А вслед так или иначе приветствовала её и вся цепочка работавших. Миль помахала всем в ответ и ушла с балкона — чего светиться в одной тонюсенькой сорочке.

Но каков Ксанд! Восемь без малого десятков лет — и на тебе, если бы не знала, что так и есть, не поверила бы. Странно, что Юрий у него единственный ребёнок…

Стук топора ещё долго раздавался в утреннем воздухе, а потом вместо него со двора вдруг донеслись гитарные переборы и молодой мужской голос, изредка поддерживаемый взрывами хохота, запел — Миль узнала собственные строки, адаптированные под мужское исполнение:

Опять роскошествует синь
Над светом белым.
— Ах, не минуй, ах, не покинь —
Молю несмело…
А в небе мечется стрелок,
И тратит стрелы…
Хоть уголь дайте, хоть мелок,
Ведь худо дело:
Учили плохо паренька
Стрелять из лука,
И глаз подводит, и рука…
Иль просто — скука,
И он сорвался в эту даль —
И вот, порхает,
Он сам не знает, а туда ль
Он попадает…
Я забираюсь высоко —
И даже выше,
Машу с балконов, из окон,
Сигналю с крыши,
Все стрелы мимо, как назло —
И не задело,
И угля нет — не повезло —
И нету мела.
Я знаешь ли, стараюсь быть
Пушисто-белым,
Наследство древнее забыть
Оставить дело,
И пусть пылится помело
В углу прихожей —
Я всё отдам, чтоб повезло,
Чтоб стать хорошим…
Здесь воют ветры без конца…
Догнать — пол-дела.
Я отниму у сорванца
И лук, и стрелы.
А чтоб учился, я ему
Тунику — вздыблю
И образумлю по уму…
Точнее — всыплю.
Учись, как следует, стрелять,
Стрелок поганый!
А то уже устал я ждать
Заветной раны!
И вот когтями на груди —
Да тем, что было —
Мишень рисую — на, гляди!
Стреляй, мазила!
Но, если ты не попадёшь
В мишень ни разу —
То непременно обретёшь
Фингал под глазом…

Миль ревниво, но с удовольствием дослушала: а что, неплохо вышло. И мелодию кто-то ведь подобрал подходящую. Интересно только, как они этот текст добыли — Миль его только Юрке показывала, а потом куда-то дела да и забыла… А, так это он его, стало быть, и прибрал к рукам! Миль не стала сердиться: сама бы она эти стихи в люди не выпустила, сочтя посредственными, а теперь прислушивается — да вроде вполне, вполне… Может, это оттого, что они на хорошую музыку положены?

Со двора послышались аплодисменты и крики:

— Автора! Автора!

Миль осторожно выглянула — аплодисменты усилились. А когда стихли, Юрий поклонился:

— Я прощён?

Ладно уж, смущённо улыбнулась Миль, и послала ему воздушный поцелуй… В точности, как когда-то бабушке — алым лепестком поцелуйчик, кружась, спустился к земле и впечатался дядьке в щёку…

Дом сиял чистотой, любовался своими отражениями в многочисленных зеркалах и опрокидывался, отражаясь в зеркальных полах, как в озёрной глади. Переливались огоньками и позвякивали хрусталём люстры, мягкие драпировки и складчатые шторы таили что-то в своих недрах, напольные вазы гордились ароматными, в росинках, цветочными композициями, мебель замерла в ожидании гостей. Члены семьи и клана Владаров любили балы и ждали бала с нетерпеливым волнением — что и само по себе уже было праздником. Последние усилия, нюансы — дом затих в ожидании вечера.

" Бал, вообще-то, дело приятное, — признавалась себе Миль, рассеянно намазывая масло на булку. — Даже если народу много. Если бы удалось просто расслабиться и не думать о том, что тебя-то сюда поместили не развлекаться, а развлекать… Просто бы потанцевать, порадоваться… Это было бы весело. Может быть, когда-нибудь так и будет… Или не будет? Как там мне предсказано? …Выпадет разное, путь долгим будет, многих встречу, и ломать, и бить меня станет, и потеряю многое, и отдам много, и конца этому не видно. Ха.

Весело… Так что мне — какой-то бал!»

Рассуждая таким образом, она полагала, что спокойна… но, судя по тому, что свежайшая булка с замечательным маслом в рот, тем не менее, не полезла, это истине никак не соответствовало. И Миль призналась себе, что нервничает.

Прихлёбывая кофеёк, она оставила в покое булку. Надо разобраться, почему предстоящий визит ненавистного родственника так напрягает, иначе собраться и достойно его встретить не получится — проверено. Ну, не рада ему Миль, и не может быть рада. Так ведь Ксанд объяснил, что непосредственной опасности нет. Даже не согласись Гор на Визу, он всё равно ничем не мог ей навредить — бабулино заклятье за пределами Лицея работало по-прежнему. Да и не собирался Гор вредить своей единственной одарённой внучке, она ему нужна живой-здоровой и неповреждённой.

Кофе неожиданно встал поперёк горла. Миль отставила чашку.