Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

• Название: У кладезя бездны. Часть 4
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Боевая фантастика

---

Это я знал… Слабым звеном в цепи оказался Наполеон III. Которого Бисмарк величал: «Непризнанной, но крупной бездарностью». Родившийся ублюдком[54], с детства якшавшийся с революционерами, воспитанный террористом, избранный президентом, но оставшийся на троне монархом, заразившийся наполеонизмом и предпринявший несколько попыток государственного переворота, один из немногих монархов, который попал в плен к врагу, этот человек заложил основы страшного поражения 1918 года, закончившегося ликвидацией Франции как государства. Что показательно — когда Германия освободила его, он выразил желание уехать не куда-нибудь, а в Англию, где умер и был похоронен. С Англией же рука об руку — он послал войска в Крым. А в Мексике — он просто предал. Сын его, провозглашенный Наполеоном IV и вовсе погиб на британской службе, в стычке с зулусами. У него были какие-то планы в Европе (планов у этого человека всегда было громадье) и он в критический момент просто вывел из Мексики французский экспедиционный корпус. Это привело к поражению монархистов в Мексике, Максимилиан I был пленен республиканцами, судим и вместе со своими генералами расстрелян. Это привело к нескончаемой череде диктатур и переворотов, страшной третьей гражданской войне, принятием полукоммунистической конституции, наплыву троцкистов, анархистов, подонков всех мастей. И, к началу нового тысячелетия — к полному распаду мексиканской государственности как таковой. То, что сейчас было в Мексике — было чем угодно, но не государством.

… Вы, как аристократ и дворянин, должно быть, знаете, вам не нужно объяснять, сколь сильны узы общности в европейском дворянстве. И вам, наверное, известно, что такое майорат, верно?

— Система, при которой все переходит старшему сыну.

— Верно.

— У нас в России такого не было.

— А здесь было. Младшие отпрыски знатнейших родов не могли проявить себя иначе, чем либо на службе либо в колониях, от родителей они не получали ничего. Британские аристократы отправлялись на индийский субконтинент, европейские — либо на службу вашему Императору, либо в Мексику. В числе прочих — отправился и некий Луиджи ди Марентини, младший граф ди Марентини. Ему удалось не попасть в число тех, кого расстреляли на холме Колоколов[55], и тех, с кем расправилась взбунтовавшаяся чернь после этого. Он стал священником, божьим человеком — и люди не убили его. В числе потомков Луиджи ди Марентини, давно породнившегося с мексиканцами и сменившего фамилию — Мануэль Альварадо, крупнейший среди наркогангстеров Мексики. Он и сам не прочь создать империю и стать императором — вот только тогда ему нужны были трансграничные банковские каналы для того, чтобы расширить свой наркобизнес. И в то же время его дед был примасом Мексики, Альварадо никогда не терял связи с Ватиканом. Точнее — с тамплиерами, как тайной властью в Ватикане. Сейчас, их магистр — кардинал Алессандро Антонио да Скалья.

— А кем Альварадо приходится Луиджи ди Марентини?

— Правнуком.

— Антонелла Полетти?

— Это его дочь. Внебрачная. Он спрятал ее в Италии под своей старой родовой фамилией, чтобы она не была целью. Но она выросла — и он понял, как можно соединить два континента.

— Ваша супруга, баронесса Микелла Полетти? — я уже догадался.

— Она мне не супруга — вздохнул барон — это дочь Антонеллы

— От кого?

— Не знаю.

Врешь, гад. Но пока замнем.

— Кто ее прислал?

— Сами не догадались? Папа.

Да…

— И ваш отец взял тогда деньги у мексиканской наркомафии…

— Мой отец был слабым — сказал барон Карло Полети — слабым, как… обычный человек. Он не нашел иного выхода…

— А какое в целом отношение имела к этому мафия?

— Какое… Насколько я знаю… вы приняты в этой среде. Вы думаете, что система создана под Альварадо? Да нет, конечно. Все это делалось и до него… просто с этого момента через систему пошли по-настоящему большие деньги. До этого — всю систему контролировали сицилийцы, она и была создана под них. Наркотики, воровство на подрядах, коррупция. Тогда еще на наркотиках нельзя было заработать такие деньги, как сейчас. Все это — шло через Банк Ватикана, но было одно «но». Между европейцами и латиноамериканцами было четкое разделение относительно того, кто и чем занимается. Латиноамериканцы культивировали коку, делали кокаин и продавали его в САСШ, в Европу — шел только тоненький ручек. Сицилийцы — контролировали поток героина, единственно, где они не пересекались — это британская метрополия, там были свои… порядки. Но Италия… Если бы сицилийцы узнали про то, кто взял деньги от латиноамериканцев — в наказание они убили бы и его и всю его семью. Мой отец знал это, но он не мог отказать и Луне… у нее была какая-то защита, у моего отца и у меня — нет. Он предпочел самое простое. Если его не будет — некого будет шантажировать. Некому будет угрожать. Я перед Луной — никаких обязательств не имел…

Антонелла ди Марентини — дочь Мануэля Альварадо. Это… в голове просто не укладывается.

— Зачем вы объявили войну Антонелле ди Марентини? Я знаю про то, что произошло на похоронах — про кисточку. Что это было?

— А вы бы сами как поступили?

— Не знаю.

— Знаете… Просто признаться себе боитесь.

— Перестаньте. Кто приказал вам разыграть эту карту, ну? Реусс?

Барон ничего не ответил — но ответа и не требовалось.

— Значит, Реусс. Заметьте, я не осуждаю вас. В водовороте — хватаешься за любую доску. Что было дальше?

— Дальше… Эта тварь исчезла… я думал, что в Мексику. Мне посоветовали поступить в Банка ди Рома… вы помните, что было потом.

— Революция.

— Она самая… Мне удалось продать свои активы по максимальной цене, на эти деньги я купил старинный частный банк в Швейцарии, его мне тоже подсказали немцы.

— Название?

— Карл Клаус… Солидный частный институт, двести лет истории. С ним — продавались несколько анштальтов и стифтунгов.[56] Если бы знал — не покупал бы… пошло оно ко всем чертям.

— Но купили. И в девяносто первом появилась Луна. С новыми деньгами и новым покровителем, опаснее даже, чем Мануэль Альварадо. Верно?

Далекое прошлое Апрель 1991 года Милан, Италия

Похищение человека в Италии нельзя было удивить никого тем более — в Италии образца девяносто первого года, когда страна только начала оправляться от последствий чудовищной, братоубийственной войны. Похищение маленького ребенка… что ж, это более достойный повод для болтовни в миланских салонах, но не более того. Ах, вы слышали, у бедных Полети… какой ужас, какой ужас. А когда обезумевшие от горя родители появлялись в общественном месте — к ним сразу бросались великосветские сплетники и сплетницы, питавшиеся людским горем как комары — кровью. И столь же невыносимые. Ах, мадам, это так ужасно, так ужасно. Что говорит полиция? Ах, у нас такая неповоротливая полиция, ужас, давно пора навести порядок. Да, да. Так вы говорите, выкуп не требовали? Говорят, что надо страховать от похищений, тогда все проще — все расходы берет на себя страховая компания. При этом — единственной целью такого вот «сочувствия» было выведать информацию и пустить ее по салонам, выставив себя чрезвычайно информированной особой. Некоторые виды аристократов — а среди нас, господа бывают самые разные люди — проявляют какой-то болезненный интерес к преступникам, террористам, похитителям, к их безумным идеям — оправданиям злых дел. Лично для меня все эти твари на одно лицо… но не для них, им надо что-то понять, ради этого они подходят ближе… еще ближе… пока не увязнут с головой. Разные бывают дворяне, господа, разные…

Барон Карло Полети возвращался из миланской квестуры. Впереди — шла машина миланских карабинеров, включенной мигалкой без сирены она разгоняла машины, давая проехать машине барона. Синие всполохи метались по стенам домов, отражались на тонированной стеклах черной, бронированной Альфа-Ромео. Это было что-то вроде небольшой компенсации от властей Милана за то, что маленького Джузеппе Полети найти живым так и не смогли.

Барон Карло Полети был не из тех, кто предается панике в самых критических ситуациях. Он знал, что его сын убит, знал еще до того, как его сегодня вызвали в квестуру и показали страшные снимки с места автокатастрофы — расстрелянную из автоматов машину сбросили в пропасть, она загорелась. Барон знал, что когда похищают ребенка ради выкупа — на связь выходят дня через два — три, иногда даже раньше. Преступникам — совсем невыгодно затягивать этот процесс, каждый день увеличивает риск их разоблачения. Поэтому — они просто звонят обычно посреднику, чей номер не прослушивается, и называют сумму. Потом — каким-то образом организуется передача денег. И возврат ребенка. Убивать — похитители не спешат, это дурной тон. А тут — никакой, ни единой попытки связи целый месяц.