Владимир Венгловский - А зомби здесь тихие (сборник)

• Название: А зомби здесь тихие (сборник)
• Автор: Владимир Венгловский
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65090-3

Цивилизация людей рухнула под собственной тяжестью…

Небольшие человеческие общины борются за выживание, окруженные полчищами живых мертвецов. Правда, неизвестно, кто хуже – обыкновенные бандиты, беспощадные как зомби, или малоподвижные зомби, промышляющие разбоем. Но общинник Пашка не спрашивает, кто лезет через ограду. Ведь ружье его заряжено картечью…

Теперь, Обглоданный, ты не просто зомбак, теперь ты матрос второй степени разложения. Хочешь служить Мертвечеству? Ступай на камбуз дредноута «Уроборос», готовь жратву на всю команду, но помни: зомби не люди, они человечину не едят…

Молодой зоотехник Леша Жарков приезжает в богатый колхоз. Юноша готов засучив рукава строить светлое будущее, но есть одна проблема – процветание колхоза зависит от труда живых мертвецов…

Война миров – зомби против людей – началась!

Владимир Васильев, Леонид Кудрявцев, Дмитрий Казаков, Сергей Волков, Максим Хорсун и другие в уникальном проекте издательства «Эксмо»!

---

– Глебов! Ты где, дома?

– Да.

– Приезжай. Тут по твоей части… стадион, третья секция. Эксперт уже приехал.

– Я…

– Глебов!

– Да, еду.

Он дал отбой, растерянно посмотрел на меня.

– Надо ехать… Нина, вы куда-нибудь торопитесь?

– Нет.

– Могу я вас попросить?..

– О чем?

– Пока меня не будет, присмотреть за Сережей. Он в общем безобидный, но может что-нибудь сотворить такое…

– Как сегодня с краской?

– И да и нет. Он месяц назад вышел из окна на втором этаже. Это я тогда везде решетки поставил. А теперь… он… в общем, он копает могилу. Для себя. Каждый день – он выкопает, я закопаю… а он опять. А запирать его я не хочу. Это не дом уже, а клетка будет… и так вон – клетка. Все равно запираю, конечно, когда другого выхода нет… но если вы согласитесь?..

– А как я его остановлю?

– Попробуйте. Может, вас он послушает. А если нет, то позвоните мне. Вот визитка.

Я, не читая, сунула визитку в карман. На языке вертелся вопрос – а кто он вам, этот зомби? Друг? Родственник?

Почему-то спросить я не решилась.

И Глебов уехал.

Вот уж действительно задание…

Нашла я его в одной из пустых, нежилых комнат. Дверь туда была распахнута, зомби мирно стоял у окна, любовался дорогой и кладбищенской оградой по ту сторону. Первые полчаса я старалась держать биота в поле зрения, но у него словно батарейка села. Он не двигался, только хрипло дышал.

Я сочла, что стоять и любоваться на него в дверной проем как-то глупо и не очень честно.

– Знаешь, Сережа, – сказала я, – я погуляю в парке немного. Если буду нужна – позови. Или приходи, вместе погуляем.

Он сделал вид, что не слышал. Ну и пусть.

Парк не парк, заросшая шиповником местность за лужайкой возле дома. Несколько яблонь и берез и толстая, старая, густо-зеленая ель. Под ней в плотной тени ждала кого-то некрашеная лавочка, про которую я почему-то подумала, что она родная сестра тех, что устанавливают на кладбище подле могил. Подходить к ней мне не захотелось. Тем паче что именно там, метрах в пяти от лавочки, зомби и вырыл себе яму.

Хорошо было в парке, безмятежно. Синее небо, теплый воздух, начавшая уже подсыхать густая трава…

И сам дом… сейчас солнечные лучи ложились на него косо, очерчивая, делая более выпуклым каждую линию сложного фасада.

Если отойти немного влево, чтобы попал в поле зрения участок дороги и березняк между ней и домом, то, пожалуй, можно написать этюд… историю старого дома, в котором долго-долго никто не жил… а потом поселилась беда. И живет она тут одиноко много лет. Потому что больше нет ей места в счастливом и большом мире.

Может, когда-нибудь я это сделаю.

Я снова обошла дом. Заглядывала во все открытые комнаты. Просто так. Чтобы немного больше узнать о зомби и о человеке, который за ним присматривает.

Но ничего нового не обнаруживалось. Комнаты в большинстве стояли пустые. Жилыми можно считать только три. Одна – безусловно комната Глебова. Аскетичное помещение с необходимым минимумом мебели, но с мощным компьютером и стеллажом, на котором компьютерные диски, книги и медицинские приборы. Второй была еще одна спальня с большими окнами, соответствующих размеров телевизором на стене и не менее солидной кроватью. Окна этой комнаты выходили в парк. Третье помещение – уже знакомая мне кухня. Зомби обнаружился там. Он сидел у стола, все так же безучастно вглядываясь в только одному ему ведомые дали где-то за границами стен, по ту сторону реальности.

Я махнула ему рукой и побрела дальше.

Я даже не очень удивилась, когда обнаружила в одной из пустых комнат свой этюдник и винтовку. Видимо, я ждала чего-то такого, какого-то завершения круга, исполнения подспудного желания. Самой себе я казалась Алисой в ожидании встречи с белым кроликом. А я о себе точно знаю. Когда у меня такое настроение, белый кролик придет обязательно… кем бы он ни оказался.

И я решила, что буду рисовать, изредка совершая обход по дому, чтобы убедиться, что с биотом все нормально.

Свет немного поменялся, но еще с полчаса нужного освещения мне было обеспечено…

Кажется, я увлеклась, потому что в себя привел меня звук хлопнувшей двери. Этюд был почти дописан, осталось добавить некоторые детали, а значит, рисовала я сильно больше часа. Солнце, конечно, ушло. Но это было уже не столь важно – самое главное я успела поймать…

Зомби шел медленно, словно нехотя. В руках у него была лопата, и я сразу поняла, что у него на уме.

– Скотина, – прошептала я. – Урод. Я ж обещала… так что ничего ты с собой не сделаешь, пока я тут…

Я отложила кисть и поспешила перекрыть ему дорогу.

– А ну стой!

Остановился. Уставился на меня желтыми, ничего не выражающими глазами. Я для него была как та елка или столб – препятствие, которое нужно обойти.

– Послушай, – сказала я мягче, – ну зачем ты так? Ты же не умер еще?

Опустил взгляд, зашаркал обходить меня. Ну, нет. Я шагнула в сторону, снова загораживая ему дорогу.

– Да, я знаю. У тебя этот синдром Дарга. И ты не можешь выйти. Только ты зря думаешь, что ты один такой. У меня тоже этот синдром. Я тоже заблудилась, понимаешь? Только Глебов меня вывел. И тебя выведет! Если ты еще живой, значит, шанс есть!

Я замолчала, а он все стоял, глядя себе под ноги. Словно намечал, где и как рыть новую яму, раз к старой больше нет хода. Не верил?

– Сережа… я бы здесь не оказалась, если бы это не было правдой.

С силой воткнул лопату в песок и побрел на этот раз мимо меня и мимо ямы – к этюднику.

Жалко будет, если порвет картон. Но пусть. Пусть лучше картинку порвет, чем лезет в яму.

Почему Глебов его тянет? Видно же, что человек отчаялся. Все, что он делает, – это словно крик о помощи. Только просит он уже не о спасении, он чувствует, что вернуться невозможно, он знает, что тело биота непрочно, что оно все едино не продержится долго – самое большее до осени. Он хочет уйти. А ведь Глебов, кажется, и сам считает, что надежды нет… но все равно почему-то продолжает упрямо восстанавливать биота, продлевать его жизнь, которая каждый день как пытка…

Противоречие. А может, наоборот? Может, мне сейчас стоит сделать то, что никак не решается сделать Глебов? Просто дать ему умереть. Дать ему довершить любую из попыток…

Это будет честно, и это будет по-человечески…

Зомби остановился возле этюдника. Он просто смотрел на картинку, долго-долго. Тем же непонятно-тусклым взглядом, каким ранее смотрел на меня.

Я по наитию достала из-под крышки новый лист грунтованного картона и поставила его перед Сережей. А свой убрала. Составила вниз, в траву.

Я уже привыкла к тому, как медленно зомби принимает решения. Как много ему надо времени на то, что любому другому дается легко и быстро. И я начала привыкать, что действие, которое последует за долгим размышлением, будет для меня неожиданным, парадоксальным.

Сережа всей пятерней провел по палитре, чтобы собрать как можно больше краски. А затем все собранное размазал по картону. Потом пальцами начал водить по белому, вмазывая в него цветные яркие пятна, превращая в бурую кашу в центре. А когда пятно добралось до краев, он пальцем процарапал на темном болезненном фоне прямоугольник.

Я ни минуты не сомневалась, что он означает. У меня даже ни одной иной мысли не мелькнуло в голове. Это был контур двери. Контур плотно-плотно прикрытой двери, которую невозможно открыть.

Я взяла кисть и решительно подрисовала ей дверную ручку.

– Пойдем в дом, Сережа, – сказала я. Как ни старалась сказать это ровно, а голос все равно меня подвел. Дрогнул. – Пойдем, Глебов скоро вернется.

Он пошел со мной.

Юра повертел в руках мобильник, но звонить не стал. Сунул в карман. Монитор ноута выдавал качественное изображение со всех двенадцати камер. Выбирай любую! Картинка шла замечательно – все камеры давали прекрасный обзор, студент полностью отработал свои деньги. Пейзажами развалин, панорамами и боями при желании можно любоваться целые сутки. И бой шел. Шел монотонно и размеренно. Непрерывно. Днем и ночью. Таким бывает затяжной осенний дождь. Красочный, шумный, увлекательный, пугающий. Бессмысленный.

Когда нет цели, не за что сражаться.

Когда нет риска, обесценивается победа.

Враг ли он, тот безымянный статист, что удачно подберется к тебе у очередного поворота и смачно разворотит череп куском железной арматуры?

А ты ему – враг?

В этой игрушечной войне даже смерть игрушечная.

Настоящее остается где-то, когда-то. Его все трудней отличить. И так легко пройти мимо, не заметить.

Его невозможно потерять – потому что нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было.

Юра захлопнул ноут – трансляция теперь будет идти и без его чуткого контроля, пока у нового шоу рейтинг не упадет до нуля. Руслан доведет работу на месте. Он знает, как получить от контента наибольшую выгоду.

Ну что же, пора. Надо забрать машину, сдать номер в гостинице. Может, купить в дорогу еды и какой-нибудь сувенир. Ах, да. Еще есть одно дело. Ключ от квартиры по адресу улица Старателей, дом четыре, квартира шесть. Ключи он тогда Глебову почему-то не отдал. А позвонить казалось и глупо и неудобно. А ведь они, наверное, нужны.