Евгений Сыч - Ангел гибели

• Название: Ангел гибели
• Автор: Евгений Сыч
• Издательство: Красноярское книжное изд-во
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-7479-0311—Х

Художественный мир красноярского писателя Евгения Сыча многомерен и не укладывается в обычные определения жанра. Он близок к социально-философской фантастике, хотя зачастую кажется абсолютно реальным, только — иным. При всей необычности коллизий в рассказах и повестях Е. Сыча неизменна жизненная достоверность происходящего.

Содержание:

САМОЕ ВРЕМЯ

Трамвайная петля

После начала

Не имущий вида

Завтра

Еще раз

Ангел гибели

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ

Знаки

Соло

Трио

Все лишнее

Ми диез

Кстати, о музыке

---

Боже, ты дал мне силу, дай мне разум.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ

Знаки

I

На рассвете солнце встает из-за горы огромное и добродушное — не жжет, а согревает. Добродушие вообще свойственно огромным и непроснувшимся. Но по мере того, как поднимается оно в зенит, чтобы обозреть подвластную ему землю, солнечный круг уменьшается и, наконец, становится тем, чем есть, — маленьким раскаленным кружком, посылающим на землю жесткое излучение, которое помогает выжить одним и иссушает других.

Огромное солнце показалось из-за ближней горы и съежилось. Быстро и неотвратимо начиналось утро праздника и несчастья.

В это утро из недалеких деревень приходили в город крестьяне. Они приносили с собой на обмен что-нибудь — вязанку хвороста, мешок кукурузы, приводили с собой детей: здоровых двадцатилетних парней и дочерей — девиц на выданье, и голоногих подростков, и малышей совсем еще несуразных.

Трудно ли устроить праздник? Кто его делает, знаете? Праздник люди делают сами, они все сделают для того, чтобы был праздник и было хорошо. Только и нужно им — знать, когда праздновать, а еще — чему радоваться. Об этом лучше всегда заранее сообщать, предупреждать. А еще лучше, если программа дня не вчера придумана, если она проверена поколениями, освящена традицией. Вот тогда праздник будет настоящим! За месяцы станут ждать его, вспоминать о нем, о будущем празднике, готовить его в себе. И когда соберутся — все в чистом, все в праздничном, нужно только не обмануть их ожиданий: сделать все так, как они вспоминали, как надеялись — «как в тот раз». А в тот раз сильно хорошо было… Известно — праздник! Отцы все серьезные, матери озабоченные. Дети просто радуются, юноши и девушки присматриваются.

Если сейчас им преподнести что-то новое, если сейчас их чем-то ошеломить, то только помешаешь им праздновать: отцам быть серьезными, матерям — озабоченными, юношам и девушкам присматриваться друг к другу. Только детям будет хорошо, им все равно что, лишь бы что-то. Значит, важно добиться, чтоб никаких отклонений, чтобы все, как всегда, чтобы был праздник. Лучше всего программа стандартная, проверенная. От добра добра не ищут.

Сначала ярмарка. Постоять, поробеть немного. Сменять у кого что есть на кому что нужно. Привыкнуть, подивиться — пестро живут, шустро, шумно — лихие люди в городе. Пива выпить чуток — не чтоб напиться, а от стресса только.

Ну, а там все на поле. Состязаться. Состязаться, конечно, будут не все, состязаться будут юноши: в беге, борьбе, метании снарядов, стрельбе. В военно-прикладных видах, в общем. Спорт, он чем хорош? Во-первых, здоровые все физически, а значит, работают лучше и в случае чего — резерв надежный. А во-вторых, чем больше бегаешь, тем меньше мыслей разных ненужных в голову лезет. В здоровом теле — здоровый дух. Умели люди сказать! Такие высказывания называются аксиомами. Аксиома — это то, что не надо доказывать. Нет, в самом деле, не стоит доказывать. Лучше запомнить, и все, а то еще запутаться можно. Логика вообще вещь запутанная: тезис — аргумент, а то еще — тезис, антитезис, синтез. Чтобы истину доказать, чтобы всем все объяснить доступно, эти премудрости надо насквозь знать. Те, кто аксиомы измышляет, обучены чему следует и, между прочим, хороший паек за свою работу получают. А остальным потому надо слушать и запоминать дорогостоящую мудрость: в здоровом теле — здоровый дух.

Так что чем больше народу прыгает и чем дальше — тем полезнее для общества. Остальные пускай на прыгающих смотрят, это тоже полезно. Отцы вспоминать будут, как в свое время прыгали. Девушки пусть приглядываются — им замуж выходить, а муж, он всегда лучше, когда поздоровее. И подростки тем временем тоже пусть прыгают поодаль — придет и их черед соревноваться. Пример старшего брата — лучший пример. Ну, а матери, матери только и надо, чтобы дети здоровые. Так пускай смотрят — умиляются. Положительные эмоции — вещь полезная. Праздник! Все при своем интересе. Что и требовалось.

Третий пункт программы — казнь. Сожжение. Из всех видов казни этот особенно эффектен. Удушить или там укоротить на голову — это все быстро и недостаточно зрелищно. Видимость плохая, особенно, если много присутствующих. Между тем желательно, чтобы каждый видел своими глазами хоть что-то, детали-то он домыслит. Ближние — ближе стоящие — чувствуют на своих лицах жар костра. Дальние во всяком случае видят пламя или хотя бы дым и чувствуют запах горелого. Хотя, если быть до конца откровенным, не так уж много запаха от одного преступника… Но тем не менее сожжение — наиболее богатое нюансами общественное мероприятие. Без него праздник не праздник.

Кого сожгут сегодня на площади — очередного отравителя или поджигателя? Вот и хорошо, что сожгут. Значит, никуда он не спрячется, никуда не денется от бдительного ока Инки, Отца народа, всевидящего, всепроникающего. Значит, спокойно могут жить законопослушные граждане, тверда и крепка власть над ними.

— Слушайте, все это хорошо, конечно, да как бы плохо не было.

Говорила жена ученому, говорила жена философу, говорила, что плохо будет — бабы знают, у них чутье, не поверил жене философ, не послушал жену ученый, поругались они серьезно, он — свое, и она — свое.

Вот ученик — тот Амауте верил, крепко верил. Все, что видел, все, что слышал, запоминал. Старался понять до тонкостей, чтобы лучше запомнить. У ученика впереди ясно было, как в солнечный день на шахматной доске, если смотреть сбоку. Ежели Амаута на коне, он — у стремени, всегда готовый либо поддержать, либо занять место в седле, буде таковое освободится. Ежели говорят: «Ерунда-с!» — оценивают всю работу в выеденное яйцо — плюнуть шефу на подол и уйти, навыки научной работы, слава богу, имеются. К тому же через двадцать лет определенно вымрут и шеф, и теперешний Отец народа, а к тогдашнему, к будущему, можно будет и самому сунуться с идейкой с пылу, с жару, тепленькой. Новое — суть хорошо забытое старое, и чем лучше оно забыто, тем новее, соответственно. Перевернув уравнение, получаем: чем новее, тем лучше. Ну, а паче чаяния шеф «горит» голубым огнем, синим пламенем, то мы — сбоку, мы, ученики, ни сном, ни духом, ни в чем никогда. «Жертву прискорбных обстоятельств и бездумного послушания вы видите перед собой, высокие судьи». Нет, ученик не предаст. Но Амаута изложил в возможно более популярной форме свои мысли лучшему другу.

— Ага, — сказал друг, подумав. — Да. Ну, давай-давай!

— Я всегда знал, что ты меня поймешь, — растрогался Амаута. И ушел, ободренный и почти счастливый.

Друг же донес на него сразу. Не думая — подумать он успел в короткие мгновенья, когда Амаута ждал его ответа. Почему? Тут все совсем уж для детей. Ученый становится велик — и о друге забывает? А если он горит, друга привлекут как соучастника, а могут счесть и вдохновителем? Тогда уж лучше — отчаянный патриот и верноподданный: друга не пожалел.

Взяли Амауту ночью. Черт его знает, что он там наизобретал, лучше без рекламы, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Ночь Амаута просидел в дежурке, потому что начальство на его счет не дало никаких указаний и дежурный не знал, в какую камеру его следует помещать. Утром охранник повел арестованного по длинным коридорам и переходам в кабинет следователя.

— Доброе утро, — сказал следователь. — Прошу садиться!

И показал на трехногую неустойчивую табуретку. Садиться Амаута не захотел. Он был сильно возмущен.

— По какому праву? — сказал он.

Следователь поморщился. Он не любил банальностей, хотя и притерпелся к ним на своей работе.

— Вы садитесь, садитесь, — посоветовал он. — Зачем же стоять? Разговор у нас будет серьезный, возможно, и долгий — это от вас зависит. И не кричите. Вы человек ученый, должны знать, что сила не в громкости.

Амаута сел. Надо сказать, что за бессонную ночь он порядком устал, к тому же сидеть для него было более естественно, чем стоять на ногах.

— Так что там у вас получилось? — спросил следователь. — В чем дело?

— Это я у вас должен спросить, в чем дело?

— Давайте договоримся, — сказал следователь, — здесь спрашиваю я.

— Но я не знаю, что говорить! — возмутился Амаута.

— А вы рассказывайте всю правду, — посоветовал следователь, — Так легче.

Амаута говорил долго и старательно. Следователь не очень разобрался в тонкостях, зато в ходе следствия выяснилось, и подследственный этого не отрицал, что он изобрел знаки для записи звуков речи, что работу вел втайне от широкой общественности, посвящая в свои исследования лишь узкий круг лиц, что, возможно, сложилось тайное общество, один член которого — ученик Амауты, а других подследственный не назвал. Следователь сделал вывод, что изобретение велось с целью, выяснить которую конкретно не удалось, но, по аналогии вещественных доказательств, можно предположить: с целью вызвать эпидемию холеры, так как подобный прецедент имел место в период правления Отца народа Явар Вакана.