Павел Александров - Призвание миротворца

• Название: Призвание миротворца
• Автор: Павел Александров
• Жанр: Фэнтези

Там, где вражда, сеять мир! Седьмому миротворцу Марку этот путь кажется простым и понятным. Но только до первого раздорожья. Ведь он призван в мир, где жутких чудовищ порождают не тёмные боги, а человеческая ожесточённость, где страх и невежество способны оживлять самые страшные выдумки, а гнев и обида — служить идеальной почвой для смертоносной магии. И сгущаются порождённые человеческим равнодушием тучи над великим городом Амархтоном, окутывая воссевшую на его престоле королеву Сильвиру. Зреет заговор тех, кто свыкся с властью равнодушия и рабской покорности и не желает перемен.

А в дебрях Спящей сельвы начинает свой новый путь Седьмой миротворец. Преодолевая человеческую вражду, ожесточённость и непонимание, проходя сквозь лабиринт ловушек собственных чувств, желаний и стремлений, он всё сильнее чувствует, что таинственный, невидимый враг отвёл ему свою роль в его миссии… А в это время объявляется некто, кого называют Восьмым миротворцем — человек, способный изменить всё представление людей о миротворцах…

Роман написан на стыке аллегорического фэнтези и психологической прозы: монстры здесь соответствуют определённым человеческим чувствам, настроениям и убеждениям, а боевая магия и мастерство владения мечом проистекают из неведомых и порой непредсказуемых стихий человеческой души.

Роман является своего рода продолжением «Седьмого миротворца», однако легко читается и как отдельное произведение. В предыстории изложено краткое содержание «Седьмого миротворца».

---

На этот раз молчали значительно дольше. Наконец, тот самый голос ответил:

— Мы доложим о тебе и твоих словах. Жди здесь. Ответ получишь утром.

— Докладывай. Но у нас нет времени ждать. За мной!

Марк чувствовал, остро чувствовал минутную растерянность стражей Лесного Воинства и понимал, что упускать этот миг нельзя. Через минуту они могут одуматься и сначала выстрелить, а потом разбираться.

Первый шаг, второй, третий… наёмники робко потянулись следом. Марк зашагал уверенней. Получилось! Не было слышно ни окликов, ни свиста стрел. Их пропустили.

* * *

Сурок поравнялся с ним через минуту.

— Ловко ты их! Где ты столько всего наслушался о Седьмом и этой… Никте?

Марк промолчал. Пока что он не мог понять, действительно ли этот косящий под простачка парень поверил, что Подорлик всего-навсего разыграл лесных воинов. Остальные наёмники, похоже, думают именно так.

Из леса отряд вышел уже в сумерках. Перед ними раскинулись огни Раздорожной Таверны — небольшого селения с крупным придорожным пристанищем. Здесь было перепутье, откуда шли дороги в разные концы Спящей сельвы. Тянулись длинные стойла и конюшни, дымили трубы плотненьких бревенчатых домиков. Разумеется, всё это было обнесено частоколом, невысоким, но плотным.

— Знать бы, где они остановились, — ни к кому не обращаясь, произнес Марк.

— Известно где, — указал рукой Лесовод. — Вон тот домик, самый крупный, там погреб большой. Или ты думаешь, что девицам они комнату снимут?

— А солимы? Или их в таверну не пустят?

— За деньги и нелюдь пустят. Но эти одноглазые людского жилья сторонятся. Небось где-то в лесу ночуют… Ну, довести я вас довёл, так что назад потопаю.

— Куда собрался? А назад кто поведёт? — крепкая рука Сурка ухватила деда за ворот, как котёнка.

— А назад уговора не было, — испуганно кося глаза на Марка, заговорил Лесовод. — Да и неужто ты думаешь, что я теми тропами пойду, чтобы меня стрелами угостили? Не, хоть подковы к сапогам прибей, не пойду! По дороге потопаю — дольше, но спокойнее.

— Пусти его Сурок, пусть уходит, — Марк обернулся к деревенским парням. — И вы с ним уходите. Пока ещё можете.

— Не уйдём, — хмуро ответил лохматый. — Хватит, набегались мы от этих нелюдей.

— Как хотите, — Марк оглянулся вокруг, не желая спорить. Старик-Лесовод спешно семенил вдоль леса к дороге на Лесные Ковыли. — Ну что же, друзья-соратники: вылазку сделаем на рассвете. В темноте солимы видят лучше нас, так что сыграем с ними на равных, когда рассветёт. Да и отдохнуть не помешает. А сейчас надо чтобы кто-то сходил разузнать, действительно ли похищенных девушек держат в том доме.

На разведку сходил Сурок, прикинувшись дезертиром, ищущим работу и жильё. Вернулся он через час, причём от него слегка несло выпивкой и сушёной рыбой.

— Пришлось выпить с местными забулдыгами, иначе не разговорить было, — сообщил он. — Всё так, как этот гнилой пень говорил. Три часа тому прибыли крытые повозки. Как выводили девушек, никто не видел, но ясно, что они вон в той таверне, что с двумя этажами. С ними только один лесной чародей и четверо вольных охотников — опасные ребята. Хотел я на ночлег в тот дом устроится, да где там. Хозяин говорит, всё забито. Врёт, конечно.

— Молодец, Сурок. Действуем как задумали.

К таверне подкрались со стороны полянки с высокой густой травой, ещё не успевшей завянуть. Ближе всех к частоколу подползли Марк с Сурком, оставив за собой арбалетчиков. Все остальные залегли ещё на двадцать шагов позади.

Теперь оставалось только ждать. И по возможности — спать.

Сурок долго молчал и ни о чём не спрашивал. Это было странно, и Марк успел поймать себя на мысли, что ничего не знает об этом парне. Обычно болтливый широкоплечий крепыш с высоким лбом и приплюснутым носом, пребывал сейчас в глубоких раздумьях.

— Давно ты вернулся в Каллирою? — совершенно неожиданно спросил он.

Марк не вздрогнул. Спустя секунду после первого недоумения он понял, что был готов к этому вопросу. Сурок не мог не понять, кем на самом деле является Подорлик. Об этом стоило догадаться сразу.

— За четыре дня до нашего с тобой знакомства, — Марк бросил на него взгляд. — Ты ещё в лагере знал, кто я?

— Догадывался. Твоё владение мечом, твой опыт, твои мысли, принципы, рассуждения. Всё указывало на то, что ты и есть Седьмой.

— Фест тоже догадывается?

— Нет. Некогда старикану о таком думать. И для тебя лучше, чтобы он не догадался.

— Я ещё в первый день понял, что он недолюбливает Седьмого миротворца.

— Как и все морфелонские воеводы, — вздохнул Сурок. — Тебя считают предателем, Подорлик… то есть, Маркос. Раньше ты был вроде как наш, морфелонский. А потом, после гибели Ортоса, стал южанином. Принял подданство королевы Сильвиры.

— Я не принимал подданство. Просто опёку надо мной взял следопыт Калиган, а он южанин… Да и какая разница, под каким флагом Каллирои я стою? — с тихим раздражением ответил Марк. — У нас общий враг.

— Эх, не скажи, Подорлик. Многим эта разница — как кость в горле.

— Многим — это кому? Наместнику Кивею? Сарпедонцам? Глашатаям Войны? Ты-то сам кто, Сурок? Ты не похож на простого наёмника, устроившегося в Дубовый Лист ради денег.

— А вот этого сказать не могу, — ответил тот и отвернулся.

— Вот как. Ты, значит, знаешь моё истинное лицо, а я и дальше должен общаться с маской? Хорошенькое доверие!

— Поверь, у меня есть причины скрывать прошлое, — с нетипичной для себя серьёзностью и даже тоской проговорил Сурок. — Не проси, Подорлик, не могу сказать. Сам понимаешь, мог бы наплести тут тебе всякого, и ты бы поверил, но ведь мы ещё в первый день условились, помнишь?

— Ладно, Сурок, оставайся и дальше грызуном. Я не в обиде. Сейчас главное сельвеек отбить и выбраться отсюда. В общем, я посплю покамест, а ты через три часа буди.

Завернувшись в походный плащ, Марк задремал на пожухлой траве, стараясь ни о чём не думать. Толком уснуть так и не удалось. Сменив через три часа Сурка, Марк погрыз сухарь, запил водой из фляги и стал поочерёдно глядеть, то на тёмный частокол, то на мутное ночное небо.

В голове прояснялось. Затея с освобождением девушек-сельвеек всё сильнее казалась ему сущей авантюрой — пожалуй, Марк был единственным в отряде, кто чётко это осознавал. Если там в таверне настоящий лесной чародей, то подобраться к дому незамеченным будет крайне сложно. А если поднимут тревогу, кровопролитного боя не избежать. Солимы, если они где-то неподалёку, мигом примчат. Погибнут многие из наёмников, если не все. Кто, в сущности, эти простые вояки? Малообученная лёгкая пехота, не стоящая и одного настоящего рыцаря. Сурок, конечно, неплох в бою, но он всего один.

Да и он сам, Седьмой миротворец, настолько ли хороший боец, каким зарекомендовал себя перед Фестом? В своё время ему просто посчастливилось набраться кое-каких навыков, потому что всегда рядом были более сильные, более опытные друзья. А так он — мечник-недоучка. Он сможет справиться в открытой схватке с двумя, если повезёт — с тремя солимами. Но их будет больше, гораздо больше. А ещё чародей с вольными охотниками…

Эх, вот бы Калигана сюда или Никту!

«Нет, миротворец, ты не о том думаешь. Вспомни, однажды ты ощутил силу, перед которой померкло даже мастерство хранительницы Никты. Что, если попытаться на короткое время возродить в памяти то тёмное искусство меча, вспомнить те приёмы, тот стиль, ощутить прилив той силы…»

Силы Саркса!

…Марк усилием воли отогнал эту мысль, пока она не переросла в искушение.

Пытаться обрести эту силу преступно. Даже под угрозой неминуемой смерти. Даже ради спасения других людей. Эта сила — абсолютное зло. Этому злу нельзя давать место в своей душе ни в каких дозах. Оно не станет довольствоваться отведённым местом, а постепенно поглотит всю душу. И тогда конец. Последний рубеж, за которым нет спасения. Только вечный мрак, гибель без смерти, муки без боли…

Пора действовать. Рассвет близится. Марк встал на колени, воткнул меч в землю и припал головой к рукояти. Прежде всего ему предстояло очистить сознание от всякого героизма. Любые мотивы, кроме мотивов веры в Путь Истины, могут стать опасной слабиной, которую без труда нащупает опытный чародей. Праведный гнев, чувство справедливости, жажда совершить подвиг, даже сочувствие к пленницам — всё сейчас должно отступить. Он должен убедиться, что им движет не героическая спесь, а извечная сила духа, вложенная в него ещё в материнской утробе. И он пошёл спасать этих несчастных не потому что может их спасти, а потому что не может поступить иначе. Так поступил бы любой совестливый военачальник. И не обязательно называющий себя аделианином.

Марк поднял взгляд к предрассветному небу.

— Храни нас, Всевышний, — прошептал он. — Защити своей божественной силой, и пусть не умрёт никто.