Такеши Китано - Такеши Китано. Автобиография

• Название: Такеши Китано. Автобиография
• Автор: Такеши Китано
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-386-04084-0

Биография самого влиятельного и авторитетного режиссера современной Японии Такеши Китано, рассказанная им самим и записанная французским журналистом Мишелем Темманом, очень похожа на сценарий к еще не снятому фильму культового режиссера. Это по-настоящему захватывающее повествование, полное внутреннего драматизма и сумасшедшей энергетики, присущей мастеру.

Предельно честный рассказ Китано станет истинным откровением для его поклонников и наконец приоткроет завесу тайны над жизнью одного из самых закрытых киногениев современности.

---

Когда я начал снимать этот фильм, я ни на секунду не мог предположить, что он будет иметь такой успех, будет так благосклонно принят во многих странах, особенно в Европе. Думаю, музыка, сочиненная Джо Хисаиси, сыграла свою роль. К сожалению, в Японии критики не слишком высоко оценили «Сонатину». Тем не менее фильм собрал ряд призов на международных фестивалях. Он был внесен в список «Ста лучших фильмов последних шестидесяти лет», составленный в 1993 году каналом Би-би-си. Я удостоился чести, которой не заслужил, оказался рядом с фильмом Куросавы «Ран»...

«Сонатина» рисует язвительный портрет гангстеров и настоящих антигероев. Такой подход был сознательным, мне хотелось, чтобы члены противоборствующих банд выглядели честными парнями на экране. И правда, в сцене, где Муракава и его помощники веселятся на пляже, они выглядят довольно-таки забавно. После выхода «Сонатины» я никогда не получал угроз от мафии, хотя можете быть уверены: многие из них фильм посмотрели. Судя по нескольким отзывам, большинству он даже понравился!

Как-то один английский журналист задал мне вопрос, чего в «Сонатине» больше: комедии или жестокости. Я ему ответил, что для меня существует «комедия в жестокости», и это действительно так. В «Сонатине» нет никаких неожиданностей: смерть не заставит себя ждать. Ради гармонии и логики, что очень по-японски, герой должен погибнуть, как и предполагалось. No way fool around![11] Если Муракава исчезнет, зрителей это устроит. Знаете, японской публике нравится получать то, чего она хочет. Она предпочитает, чтобы история заканчивалась ожидаемо: немного фатализма и минимум крови.

В «Сонатине» бандиты получились даже круче, чем в реальности. Эти люди совершили преступления, но способны не моргнув глазом покончить с собой, согласно нравам и обычаям. Поэтому японское общество готово их простить. С этой точки зрения «Сонатина», в сущности, очень японский фильм. В любом случае, для меня она стала поворотным моментом. В какой-то мере завершился определённый цикл. Пришло время что-то менять. Мне хотелось со всем покончить...

Вы же знаете, что, в отличие от Запада, в Японии самоубийство не порицается и не считается ошибкой. Так же обстоит дело внутри мафиозных кланов. Этот экстремизм сродни истовому мусульманскому фанатизму. Исламисты убивают себя с именем Аллаха на устах в надежде обрести подлинную жизнь. Они используют священные тексты Корана, но, по-моему, смелость заключается совсем не в этом. Что до японских экстремистов, то для них самоубийство — акт уважения иерархии. Во время Второй мировой войны те, кто называл себя камикадзе, умирали во имя императора. В любом случае, мне кажется, что нельзя считать самоубийцу мужественным человеком.

В начале моей режиссёрской карьеры англичане были очень восприимчивы к моим фильмам. Они прекрасно принимали мои даже самые неоднозначные ленты. Помню, как представлял «Сонатину» на фестивале в Лондоне. Войдя в зал, я был удостоен бурных продолжительных аплодисментов. Момент был незабываемый!

«Снял кого-нибудь?» (1995)

После успеха «Сонатины» Китано принимается за лёгкую сумасшедшую комедию «Снял кого-нибудь?». Фильм шокирует. Японские критики и средства массовой информации негодовали. Китано придумал Асао, неприятного озабоченного типа, который думает только о том, как бы встретить какую-нибудь женщину и заняться с ней любовью, невзирая на обстоятельства. Заветной мечтой героя становится секс в автомобиле, для покупки которого он решается на ограбление банка. Внезапно он встречает сумасшедшего учёного, который помогает ему стать невидимым, благодаря чему Асао стало легче не только подглядывать, но и предаваться развратным склонностям. Вскоре его одолевает навязчивая идея заняться любовью в самолёте, в салоне первого класса.

После «Сонатины» я впервые решился снять комедию, которая, надо признать, обернулась провалом. Сказать, что фильм плохо приняли в Японии, — ничего не сказать. Это была настоящая катастрофа. Я был буквально раздавлен. В Европе критики были не столь грубы, но не один прокатчик не рискнул выпустить ленту на экран.

Тем не менее фильм дорог моему сердцу. Несмотря на то что я не всегда положительно оцениваю мои полнометражные картины, в данном случае мне кажется, что фильм не только удался, но и получился по-хорошему нахальным. Кроме того, я люблю его за то, что, едва выйдя на экран, ему удалось вызвать ненависть у наиболее консервативных критиков. В фильме нет какого-то особенного смысла, это всего лишь уморительная, мазохистская комедия, где всё поставлено с ног на голову! Правда, нельзя забывать, что в Японии фильм выходил на экраны при совершенно особенных обстоятельствах: снял я его до аварии, но показывать его начали, как раз когда я пошёл на поправку.

Как вы знаете, несчастный случай со мной произошёл за год до премьерного показа, 2 августа 1994 года. Мой предыдущий фильм, «Сонатина», был хорошо принят как европейскими, так и англосаксонскими критиками; в Японии же несколько влиятельных журналистов и обозревателей буквально разнесли картину в пух и прах. Жёсткость критики меня ранила. Мне было грустно; растерянный, я погряз в депрессии.

Желание со всем покончить

Со временем я пришёл к мысли, что был не только перегружен и утомлён работой, но и сильно раздражён. Мне казалось, что я топчусь на одном и том же месте, что не могу ничего поменять, что пользуюсь старыми изобразительными приёмами. Мне нужен был глоток свежего воздуха. Я искал новизны у других, но не находил. Постепенно я достиг предела, дошёл до самого края. Следствием стала та ночь на мотоцикле. Авария, падение...

Саму авария я помню плохо. Всё произошло слишком быстро. В памяти осталось, как накануне случившегося я заседал с друзьями в ресторане «Изакая»[12]. Кроме того, в то время меня постоянно преследовали папарацци, от которых я сматывался на мотоцикле. Той ночью, когда произошла авария, я собирался на свидание. Мой мотоцикл врезался в парапет. Когда меня нашли, я был так изуродован, а лицо так обезображено, что врачи, как мне сказали, решили, что либо я сознательно шёл на смерть, либо гнал на полной скорости, либо мне в голову стреляли. Я не уверен, но за минуту до рокового удара я закричал «Go» и помчался. Мне кажется, я плохо закрепил защитный шлем. Головой я врезался в токийскую арматуру. Извлекли меня в жалком состоянии: весь в крови, множество переломов. Я был жутко изуродован, половина лица раздроблена. Челюсть сломана, множественные трещины черепа. Один глаз сильно пострадал. На меня было страшно смотреть. Я был так изувечен, что врачи «скорой» меня даже не узнали!

Вскоре после того, как меня доставили в больницу, врачи констатировали, что, несмотря на кому, моя жизнь находится вне опасности. Меня перевели из реанимации в обычную палату. Позже планировали провести трепанацию черепа, которой мне удалось избежать. Когда я пришёл в себя, я попросту от неё отказался. Я решил, что подобное вмешательство слишком рискованно. Врачи же полагали, что моя нервная система работает, но хотели в этом убедиться с помощью операции. Ничего серьёзного. Рутина... Когда я ещё находился в коме, многие были убеждены, что я при смерти. Даже мои близкие думали, что моё выздоровление будет слишком тяжёлым. В итоге мне удалось выкарабкаться. Проведя две неделе в коме, я наконец-то пришёл в себя.

Я с удовольствием вспоминаю своё пробуждение... Открыл глаза. Надо мной белый потолок. Не знаю даже, спал ли я. На секунду мне показалось, что я остался у какой-то женщины. Сейчас поверну голову — и увижу её лицо, но рядом со мной никого не было.

Позже я узнал, что, когда меня привезли в реанимацию, ухаживать за мной было особенно некому. Когда же персонал понял, что перед ними Такеши Китано, внимание ко мне резко увеличилось. Ко мне приходило всё больше врачей, хирургов, медсестёр. Лицо моё было так изуродовано, что меня решили прооперировать, не теряя ни минуты. Сегодня я очень благодарен всему медицинскому персоналу, который тогда оказал мне первую помощь, но это не мешает мне сознавать, что определённо не всё гладко в наших больницах, да и во всей системе здравоохранения. Если бы я был не знаменитым Такеши Китано, а обычным человеком, не уверен, что получил бы столько внимания и квалифицированной помощи.

Первое время, когда я вышел из комы, дела мои шли не очень хорошо. Тело отказывалось мне подчиняться. Не хватало сил даже для того, чтобы взять что-нибудь в руки. Лёжа в постели, я чувствовал, что близок к смерти. Я понимал, что выжил только чудом. Но в то же время я был несчастен, потому что не мог понять, хочу ли я жить дальше.

Понадобилось много времени, чтобы я пошёл на поправку. Состояние здоровья улучшалось очень медленно. В глубине души я не позволял себе выздоравливать, мне пришлось приложить массу усилий, чтобы всё же поправиться. Мои друзья, среди них и Масаюки Мори, сильно беспокоились за меня. Я не узнавал их лиц, постоянно путал имена. Так продолжалось довольно долго. Затем я уже в шутку притворился, что не могу их вспомнить. Мы здорово над этим посмеялись — трудные времена миновали!