Чжоу Ли-бо - Ураган

• Название: Ураган
• Автор: Чжоу Ли-бо
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1951

События, описанные в романе «Ураган», основаны на исторических фактах.

Автор показывает и непосильный труд бедняков, и праздность, которая царит в помещичьих домах. Он повествует о том, как крестьяне, покончив со своим злейшим врагом Хань Лао-лю, грудью становятся на защиту родной деревни, когда с гор спускается гоминдановская банда. Он изображает, наконец, новую счастливую жизнь, расцветающую на освобожденной земле.

_{Художник А. Д. Короткин}

---

Больше уж он ни с кем не говорил ни о председателе Го, ни о том, как он совершал переворот, а если и открывал рот, то только для того, чтобы рассказать про медведя.

Го Цюань-хая, по существу, отстранили от дел крестьянского союза. И стал он «барабанной палочкой без барабана». И вот как-то раз у него произошла схватка с одним из старост, которой и воспользовался Чжан Фу-ин, решив разом все покончить. Он созвал совещание и поставил вопрос о поведении председателя. Старосты наперебой начали осуждать Го Цюань-хая. Одни утверждали, что он разложился и не может быть больше председателем, другие открыто заявляли:

— Мы все поддерживаем революционного председателя Чжана. Требуем, чтобы председатель Го убрался из крестьянского союза!

Третьи совсем обнаглели:

— Пусть отправляется домой ребят нянчить.

— Да он же еще не женат, откуда у него ребятам быть! — рассмеялся кто-то.

— Женат или не женат, это никого не касается. Чего с ним церемониться. Пусть убирается из крестьянского союза — и все!

Некоторые, притворяясь благожелателями, советовали:

— Председатель Го, ты очень устал от работы. Не лучше ли тебе посидеть дома и отдохнуть?

Начальник района Чжан Чжун был в это время, как обычно, занят, и когда ему сообщили о распрях в крестьянском союзе деревни Юаньмаотунь, он не стал в них разбираться:

— А вы спросите самих крестьян. Как они решат, пусть так и будет.

Шайка Чжан Фу-ина этого только и ждала. Чжан поднял на ноги всех своих родственников и прихвостней. Он нашел себе преданного друга в лице некоего Ли Гуй-юна, который уговорами и угрозами привлек на его сторону своих родных и знакомых. Шайка хорошо подготовилась, и несколько голосов, раздавшихся в пользу Го Цюань-хая на общем собрании крестьян, бесследно потонули в оглушительном реве заговорщиков:

— Долой председателя Го! Хотим председателя Чжана!

Го Цюань-хаю не дали говорить и выгнали из крестьянского союза.

После того как Чжан Фу-ин заделался председателем, он посадил на все посты своих людей.

Старик Тянь, встретив как-то возчика Суня, шепнул ему на ухо:

— Вот уж, действительно, как говорится: «Каков царь, таковы и чиновники».

— Да, — вздохнул старик Сунь, — и не говори! — Но вспомнив, чем кончилось его выступление на совещании старост, возчик спохватился. — Это, старина Тянь, не нашего ума дело. Это дело казенное. Не все ли равно нам крестьянам: «Кто нами управляет, тому и налоги платим».

Го Цюань-хай переехал в развалившуюся лачугу у западных ворот, которую ему из милости пожертвовал новый председатель.

Шел холодный осенний дождь, а крыша лачуги была как решето. Куда ни ложился Го Цюань-хай, везде текло, отовсюду капало.

Когда прояснилось, изгнанный председатель попросил у соседа телегу и целый день косил траву. Заткнув травой дыры в крыше, он принялся перекладывать кан, чистить дымоходную трубу, мазать глиной стены. Через несколько дней в лачуге стало чисто, но было совершенно пусто. Го Цюань-хай зашел к старику Суню попросить на время чугунок. Возчик обегал всех своих приятелей и вскоре привез целый ворох вещей: посуду, котел для печи, бак для воды, красный лакированный столик, реквизированный у Хань Лао-лю. Вдова Чжао Юй-линя подарила новую цыновку, пастушок У Цзя-фу раздобыл где-то стекло, вставил его в оконную раму и оклеил по краям газетной бумагой. Жилье приобрело совсем благоустроенный вид, и в домике у западных ворот стало оживленно. Люди приходили сюда посоветоваться, потолковать о своих делах и по-прежнему называли хозяина председателем Го.

Когда Чжан Фу-ин проведал об этом, он распорядился прекратить сборища. Его милиционеры обошли деревню и припугнули крестьян:

— Того, кто будет называть Го Цюань-хая председателем, засадим в кутузку!

С тех пор слова «председатель Го» стали запретными. При посторонних они больше не упоминались, однако в тесном кругу люди продолжали их произносить. Го Цюань-хай каждый день ходил на поденщину. На еду денег хватало, а о другом он не заботился. Возвращаясь после работы домой, закуривал трубочку с голубым яшмовым чубуком, оставленную ему Чжао Юй-линем, ложился на чистый кан и смотрел через окно на ясные осенние звезды.

Новый председатель крестьянского союза начал свою общественную деятельность с того, что поставил названного брата Тань Ши-юаня старостой деревни Юаньмаотунь. Это был близкий родственник помещика Тана Загребалы, во времена Маньчжоу-го он служил младшим унтер-офицером в марионеточных войсках.

Ли Гуй-юна за его помощь во время выборов Чжан Фу-ин назначил делопроизводителем крестьянского союза.

Ли Гуй-юн доводился племянником Ли Чжэнь-цзяну и совсем недавно вернулся в деревню.

При японцах он служил в отряде противовоздушной обороны. Ему было приказано строго следить, не появятся ли над территорией Маньчжоу-го советские самолеты, а при их появлении немедленно докладывать начальству. После пятнадцатого августа Ли Гуй-юн не жил в деревне Юаньмаотунь, а околачивался где-то поблизости, но чем он занимался, никто не знал. Когда в Маньчжурии началось движение, известное под названием «рубки больших деревьев и выкорчевывания корней»[23], он вновь очутился в деревне Юаньмаотунь и показал себя достойным соратником Чжан Фу-ина.

Эта тройка — Чжан Фу-ин, Тань Ши-юань и Ли Гуй-юн, связанная одной веревочкой, заправляла теперь всеми делами. Для виду они проповедовали борьбу с помещиками, а на деле расправлялись лишь с теми, кто не мог от них откупиться.

Старосты поддерживали эту тройку, а крестьянам трудно было во всем разобраться. Кулак Ли Чжэнь-цзян отделался тем, что его поругали на собрании, но взять у него ничего не взяли. У Лю Дэ-шаня, который был значительно беднее Ли Чжэнь-цзяна и числился середняком, наоборот, конфисковали всех лошадей. Обобрали и некоторых других мелких собственников. Но конфискованное имущество и зерно между бедняками не разделили. Тройка распродала все, а на вырученные деньги открыла кооперативную лавку, в которую навезли чулок, одеколона, пудры и мыла. Каков доход лавки, никто из крестьян не знал, при дележе прибыли каждому досталось всего лишь по пятидесяти бумажных долларов, то есть двухдневный заработок поденщика. Но себя тройка, разумеется, не обижала и на вырученные деньги весело проводила время. У дверей крестьянского союза ставили милиционера и устраивали попойки с песнями и плясками под граммофон.

Ли Гуй-юн с виду был совсем неказист, однако хитростью превосходил всех, кто окружал теперь нового председателя. Он умел выходить из воды сухим, всегда сваливая вину на Чжан Фу-ина, но в то же время умел и угодить ему.

Бывшему содержателю харчевни давно приглянулась жена некоего Яна, жившего у северных ворот. Так как она была малорослой, а на лице сохранились следы от оспы, за ней утвердилась кличка Рябая Крошка. С того времени, как Чжан Фу-ин стал председателем, Рябая Крошка зачастила в крестьянский союз. Они подолгу болтали вдвоем и нередко засиживались до полуночи. После организации в деревне Юаньмаотунь женского союза Ли Гуй-юн подстроил так, что Рябую Крошку выдвинули в председательницы.

Женский союз расположился в восточной половине главного дома бывшей усадьбы Хань Лао-лю, и рядом с дощечкой «Крестьянский союз» появилась другая дощечка — «Женский союз».

Когда до крестьян дошло, что Рябая Крошка — председательница, они запретили дочерям и невесткам ходить в крестьянский союз. Перестали бывать там и вдова Чжао Юй-линя и Дасаоцза.

Рябой Крошке все-таки удалось сколотить «актив» из десятка женщин. «Сазан, говорит, ищет сазана, а черепаха — черепаху». Рябая Крошка подобрала себе таких же, как она сама. С этой свитой новоявленная председательница ходила по домам и убеждала женщин изменить старые обычаи. Это было не столько убеждение, сколько принуждение. Был издан приказ всем женщинам стричь себе волосы. К тем, кто не выполнял его, председательница являлась с ножницами. «Активистки» держали упорствующую женщину за руки и за голову, а Рябая Крошка производила намеченную операцию. По всей деревне пошел стон, из каждой лачуги неслись вопли.

Этим дело не ограничилось. Вскоре последовал новый приказ: женщинам моложе тридцати лет носить только белые туфли. Тогда женщины из бедных семей стали ходить босиком: у них не было ни белой материи, ни времени, чтобы шить себе такую обувь. Из-за этого тоже было пролито немало слез.

Так как Рябая Крошка и Чжан Фу-ин дошли до такой наглости, что перестали скрывать свои отношения, разразился скандал.

Взбешенный муж Рябой Крошки кинулся в крестьянский союз, чтобы посчитаться с Чжан Фу-ином. Но Ли Гуй-юн перехватил его на пороге и так избил, что тот еле ноги унес. Крестьяне, видевшие эту расправу, возмутились. По всей деревне пошли пересуды. Тогда на дверях крестьянского союза появилась надпись: «Без дела не входи!»