Чжоу Ли-бо - Ураган

• Название: Ураган
• Автор: Чжоу Ли-бо
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1951

События, описанные в романе «Ураган», основаны на исторических фактах.

Автор показывает и непосильный труд бедняков, и праздность, которая царит в помещичьих домах. Он повествует о том, как крестьяне, покончив со своим злейшим врагом Хань Лао-лю, грудью становятся на защиту родной деревни, когда с гор спускается гоминдановская банда. Он изображает, наконец, новую счастливую жизнь, расцветающую на освобожденной земле.

_{Художник А. Д. Короткин}

---

Обняв бойцов за плечи, крестьяне тащили их за собой. Те со смехом отбивались.

Наконец Сяо Сян и Лю Шэн растолковали своим людям, что у роты определенное задание и командир не имеет права задерживаться: военные самим себе не принадлежат. Лишь после этого крестьяне отступились.

— Нарвем тогда поскорей кукурузы, груш и орехов да подарим товарищам на дорогу, — предложил Хуа Юн-си.

Все дружно принялись за работу.

— Чье это поле? — спросил Хуа Юн-си.

— Чье бы ни было, рви! Потом возместим хозяину.

Нагруженные кукурузой, дикими грушами и орехами, крестьяне бегом догоняли уходившую роту и наперебой совали подарки за пазуху бойцам.

Солнце уже садилось, когда крестьяне возвращались в свою деревню. На юго-западе плыли красные, огненные облака. Среди побуревшего гаоляна в лучах заходящего солнца поблескивали наконечники пик. Люди оживленно обменивались впечатлениями прошедшего дня. Кто-то затянул песню.

Сяо Сян, который шел во главе отряда, обернулся:

— Где Го Цюань-хай? — вдруг спросил начальник бригады у Хуа Юн-си.

— Не знаю, — ответил тот. — Эй, кто видел председателя Го? Начальник Сяо зовет!

Все заволновались, и отряд остановился. Неужели Го Цюань-хай погиб?

— Кто пойдет на розыски? — спросил начальник.

— Я пойду! — вызвался Сяо Ван.

— Я тоже! — крикнул Лю Шэн.

— И я, — присоединился к ним Хуа Юн-си.

Захватив пятерых бойцов, они повернули назад к деревне Саньцзя. Уже совсем стемнело. Люди разбрелись во все стороны и начали поиски.

Сяо Ван направился к тому месту, откуда Го Цюань-хай вел стрельбу. Вдруг он услышал шорох.

— Кто идет? — спросил Сяо Ван.

— Мы!.. Это товарищ Ван?..

Сяо Ван узнал голоса Го Цюань-хая и сопровождавшего его бойца.

— Нашел! Здесь! Скорее сюда! — закричал Сяо Ван.

Сбежавшиеся люди увидели смельчаков. Первый был ранен в грудь и бедро, у второго была прострелена нога.

— Воды! Воды!.. — стонали раненые.

Но чистой воды поблизости не было.

— Товарищ Ван… — просил Го Цюань-хай, — сделай доброе дело… дай хоть из лужи напиться…

По дороге загромыхала телега.

— Нашли? — крикнул подъехавший Бай Юй-шань.

В телегу настелили просяной соломы, уложили на нее раненых и тронулись в деревню.

Когда отряд входил в южные ворота, там уже ожидала толпа. Люди радовались победе, пели песни, танцевали. Чжан Цзин-сян и другие с воодушевлением били в гонги и барабаны.

Прибежал возчик Сунь.

— Я знал, что бандитам не устоять! — шумел он. — Разве же эти разбойники могут выдержать удар нашего начальника Сяо!

— Почему же ты весь вспотел, когда услыхал выстрелы? — расхохотался Бай Юй-шань.

— Это у меня такой физический недостаток, брат Бай. Я старик, и ноги у меня слабые. Будь в твоих летах, я бы банду не то, что в пятьдесят человек удержал, а и в пятьсот!

— Это само собой разумеется. Кто же усомниться может, — похлопал его по плечу Сяо Сян.

Телефонная линия была уже восстановлена, и начальник бригады доложил уездному комитету о ликвидации банды. Ему передали благодарность и сообщили, что раненого Чжао Юй-линя поместили в больницу, но есть ли какая-нибудь надежда на выздоровление, сказать пока трудно.

— У меня есть еще раненые. Сейчас отправляю в город. Надеюсь, сделаете все, чтобы скорее их вылечить.

Начальник бригады повесил трубку и приказал Бай Юй-шаню отрядить двух человек с винтовками для сопровождения раненых.

XX

В деревне Юаньмаотунь было так весело, будто наступил радостный праздник. С утра загудели гонги, загремели барабаны и завыли трубы.

Первыми на эти звуки прибежали ребятишки, затем подошли взрослые, и школьная площадка мигом заполнилась народом. Чжан Цзин-сян под аккомпанемент гонгов и труб запел и стал приплясывать.

— Соседи! Товарищи! — крикнул он. — Мы срубили самое большое ядовитое дерево — этого проклятого Хань Лао-лю — и уничтожили банду Ханя-седьмого. Надо повеселиться по этому случаю.

— Спой о продавце ниток! — крикнул возчик Сунь, который стоял на своей телеге, держа в руках кнут.

Он ехал в поле жать просо, но, услышав музыку, завернул к школе.

Чжан Цзин-сян, отбивая ритм бамбуковыми кастаньетами, запел:

У реки тебя родили,
Дурачиною взрастили…

Так как Чжан Цзин-сян при этом не только многозначительно посмотрел, но прямо указал пальцем на возчика, все расхохотались.

В дверях показались начальник бригады, Сяо Ван и Лю Шэн. Увидев смущение старика, они попытались скрыть улыбки.

— Глядите-ка на этого мальчишку… — обиженно сказал возчик. — Вырастили такого большого болвана, который и петь-то как следует не умеет, а стариков высмеивает.

Но все продолжали хохотать, и смех был так заразителен, что в конце концов не выдержал и сам возчик.

— Это очень длинная песня. Давай покороче! — крикнул кто-то.

— Спой лучше «Разбитый арбуз», — предложил другой.

Чжан Цзин-сян охотно ударил в барабан и запел:

Дома девушка сидела,
Но шитье ей надоело.
Надо к милому пойти…
Вот чего б ему снести?
Мигом брови насурмила,
Причесалась и купила
Пудру, раков да арбуз…
Ай-яй-яй! Большой арбуз!
Под дождем она бежала —
Поскользнулась и упала.
Огляделась: пудры нет
(На земле лишь белый след!),
Рак за раком прочь бежит,
А арбуз разбит лежит.
Ай-ай-яй! Разбит лежит…
Тут взяла ее досада:
И ни в чем мне нет отрады!
Если вновь к нему пойду —
Черепах двух приведу.
Эти уж не подведут,
Отпущу — не убегут.
Все несчастье от него,
От дружочка моего!..

Раздался смех, послышались аплодисменты. Но некоторые остались недовольны песней:

— Хватит петь эти помещичьи песни!

— Споем новую! Кто хочет?

— Все хотим! Все хотим!

Чжан Цзин-сян прервал пение, переглянулся с Лю Шэном и сказал:

— Ладно! Новую, так новую. Спою песню, которой меня товарищ Лю Шэн выучил, — песню Восьмой армии.

— Пой! Пой! Просим! — раздались возгласы.

Чжан Цзин-сян начал:

Весенний ветер дует в феврале,
Нам председатель Мао шлет привет.
Летит он на воздушном корабле,
За ним войска, которым счета нет!..

Когда Чжан Цзин-сян кончил, возчик Сунь предложил:

— А теперь попросим товарища Лю Шэна. Пусть споет нам какую-нибудь песню из пьесы «Девушка с седыми волосами». Как вы на это смотрите?

— Просим! Просим!

Лю Шэна втолкнули в круг.

Он не стал отказываться и запел:

Как подует ветер северный
И снежинки вихрем полетят…

Но в этот момент в толпе заспорили:

— Врешь!

— Ничего не вру…

— Так, значит, тебе наврали!

— Сам увидишь, гроб уже пронесли мимо постоялого двора. Скоро здесь будут…

Люди, забыв о песне, столпились вокруг спорящих, и вся школьная площадка принялась взволнованно обсуждать новость. Гонги и барабаны умолкли.

Лю Шэн, растолкав людей, бросился к Сяо Вану:

— Что случилось?

— Говорят, Чжао Юй-линь… — и Сяо Ван отвернулся, чтобы смахнуть слезу.

Несколько человек уже побежали по шоссе к западным воротам. Толпа устремилась за ними. Навстречу показалась процессия: восемь носильщиков несли на плечах простой некрашеный гроб. Толпа в молчании расступилась, пропустила процессию и медленно пошла за гробом.

Гроб поставили в центре школьной площадки, зажгли погребальную лампу, установили два жертвенных столика. На столиках появились блюдца: одно с помидорами, другое с дикими яблоками и пачкой золотой бумаги, заменяющей деньги, необходимые духу умершего для путешествия в подземный мир.

Все обнажили головы и кольцом обступили гроб.

— Жена еще не знает? — тихо спросил кто-то.

— Старик Сунь поехал предупредить…

— Вон она идет…

Жена Чжао Юй-линя, которую вдова Чжан и Дасаоцза заботливо поддерживали под руки, шатаясь, вошла в ворота. Ее худое лицо потемнело. Позади, опустив головы, следовали Со-чжу и пастушок У Цзя-фу.

Толпа расступилась, освобождая дорогу. Когда женщину подвели к гробу, она зарыдала и рухнула на землю.

Рядом, стоя на коленях, плакали Со-чжу и пастушок.

У всех присутствующих потекли слезы. Многие подумали о том, кем был для них Чжао Юй-линь, отдавший жизнь ради их счастья, вспомнили, что перенесла семья этого человека в проклятые годы Маньчжоу-го. И вот зацвела наконец новая жизнь, а он ушел навсегда…

— Зачем ты оставил меня, мой родной?.. — стонала жена погибшего.