Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

• Название: Зодчий
• Автор: Мирмухсин Мирсаидов
• Издательство: Иэдательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1979

Роман Мирмухсина «Зодчий» обращен к историческому прошлому узбекского народа. Действие происходит в XV веке, в годы расцвета литературы, искусства, зодчества в Средней Азии. Автор вводит нас в общественно политическую атмосферу, царившую в те времена в Мавераннахре и Хорасане — территории, расположенной между крупнейшими в Средней Азии реками Амударьей и Сырдарьей.

В романе много конкретных исторических лиц. Книга посвящена судьбе народных мастеров, их таланту.

---

А тем временем в махалле Деггарон в самом сердце города, неподалеку от Минораи Калан, все выше поднималось здание нового медресе неповторимой красоты. Зодчий словно бы уже видел украшенные порталы, майоликовую облицовку и лазуритовые украшения.

В самый разгар работ состоялась помолвка Заврака с Каракыз — тут уж постарались и зодчий и уста Нусрат, и в самое ближайшее время должны были, не откладывая, сыграть свадьбу. Больше всех радовалась Бадия — наконец-то Заврак, которого она любила, как родного брата, найдет свое счастье,

Глава XLII Месть змеи

Недаром говорится, что змея мстит человеку за убийство своего сородича.

Как-то в четверг к полдню Бадия напекла тонких лепешек с маслом и заторопилась на стройку. Когда она свернула на одну из узких улочек, ее остановил какой-то придурковатый с виду мальчишка и сказал, что Зульфикар ждет ее вон в том дворе, и указал на ближайшую калитку. Бадия удивленно поглядела на мальчика, но, услыхав имя Зульфикара, все же подошла к калитке. И тут чьи-то сильные руки зажали ей рот и втащили во двор. Блюдо полетело на землю, лепешки рассыпались в темном проходе. Охваченная ужасом Бадия успела разглядеть какого-то незнакомого человека и его страшное уродливое лицо. Человек втащил Бадию в дом, закрыл на замок дверь комнаты и выхватил из-за голенища нож. Бадия невольно попятилась к двери. Мелькнула мысль, что дверь, очевидно, выходит во двор. Но она тут же сообразила, что вокруг нее глухие стены и лишь узенькое отверстие заменяет окно.

— Попалась? — прохрипел незнакомец, поигрывая ножом и подпирая спиной дверь. — Не узнала? А я ох как давно охочусь за тобой. Сколько денег просадил, чтобы добраться сюда. Еще там, в Герате, у горы Кухисиёх, я хотел было увезти тебя, да мой дружок все дело испортил. Ты его убила. Второй раз я собирался похитить тебя в песках, да тут мне помешали охотники. Теперь я здесь, в Бухаре. Жаль, твой отец поторопился выдать тебя замуж. Я люблю тебя давно, тебе еще и тринадцати не было, когда ты мне приглянулась. Пленила меня своей красотой, голосом, озорством. А у меня, бедняка, ни богатства, ни денег, я ведь сын гератского банщика. Да что уж теперь! Попалась, так будешь моей, хоть на день, да моей. Поутешишь меня. Сколько раз я из-за тебя был на волосок от смерти. А ну, иди-ка сюда!

— Не подходи! — крикнула Бадия и, словно дикая кошка, приготовилась к прыжку.

— Ты что, не в своем, что ли, уме? Или ничего не поняла?

Бадия молчала, широко открытыми глазами глядя на своего палача.

— Тебя здесь все равно никто не услышит, кричи не кричи.

— Подлец!.

— Мели, мели языком сколько угодно.

— Можешь убить меня!..

— Лучше соглашайся по-хорошему. Все равно я по лучу все, что мне надо, а имя твое будет опозорено, ты не сможешь жить на свете. А отец твой умрет от такого удара. Будет покончено и с дурацким медресе, которое затеял строить этот безбожник Улугбек. Люди разбегутся, хумданы для кирпичей остынут… Лучше добром соглашайся.

— Сгинь, мерзавец!

— Советую подумать хорошенько.

Незнакомец вышел, собрал валявшиеся под ногами лепешки на поднос и кинул к ногам Бадии. Затем запер дверь и ушел.

«Что произошло? — в отчаянии думала Бадия. — Мне поставили капкан, и я, как несмышленая, попалась в него. В тот раз, в крепости мне помог кинжал. У горы Кухисиёх тоже меня выручил верный кинжал. А теперь его нет. Если этот негодяй убьет меня, что будет с Зульфикаром? С отцом? Неужели этого гада послал Ахмад Чалаби? Он ведь и об Улугбеке сказал, безбожник? Значит, это наш враг. Они что-то затевают. А ведь мне, глупой, советовали не ходить одной, твердили, здесь, мол, не Герат. Что же я натворила?»

Бадия оглядела комнату, кирпичные толстые стены. Через маленькое отверстие в стене выглянула во двор. Ии души. А дверь крепкая, прочно сбита из широких досок.

Подергав замок, Бадия снова обошла комнату, ища хоть что-нибудь, что могло бы послужить ей защитой. Но, кроме циновки и войлока, в комнате не было ровно ничего. Она провела ладонью по стенам — точно гранитные. Нет у нее и кинжала, который она носила за подкладкой безрукавки. Ни ее мальчишеских нарядов, ни кинжала, с которым она прежде не расставалась, Зульфикар не одобрял. А ей не хотелось огорчать мужа… Охваченная ужасом Бадия еще раз обошла свою сырую темницу, с силой надавливая на каждый кирпич. Потом наскребла под войлоком горсть земли и сложила в угол. Снова подошла к отверстию в стене и ощупала его вокруг. Стерев в кровь кончики пальцев, обломав все ногти, она с неестественной силой выломала кусок кирпича рядом с оконцем. Она ждала, что вот-вот появится ее палач с ножом… Она неожиданно ударит его в висок.

Дверь скрипнула, и незнакомец, держа нож, снова вошел в комнату. Бадия отвела руку с кирпичом за спину.

— Ну, надумала? Решайся, и через часок я тебя выпущу.

Бадия молчала.

— Ну, хватит, поди сюда. Ничего с тобой не случится, не маленькая. Смирись с судьбой. Ведь и я пришел в этот мир не без надежд на счастье. Сколько я гонялся за тобой, сколько мук принял, должна же быть и награда. Сделай меня на миг владыкой мира, Бадия!

— Не подходи!

— Ах, так? Ну и подыхай здесь! — Он снова запер дверь и вышел.

Зульфикар клал кирпичи и то и дело поглядывал на улицу. Он знал, что Бадия вот-вот должна принести лепёшки, она еще с утра обещала их испечь. Он предупредил об этом отца, зодчего, Заврака и Гавваса — пообедаем, дескать, вместе и на славу. Время перевалило за полдень, а Бадия все не шла. Проголодавшийся Заврак издали делал Зульфикару знаки, показывая на живот — подвело, мол, кишки, когда же обед прибудет?

— Потерпи, сейчас Бадия придет, — крикнул Зульфикар, а сам не отрывал взгляда от улицы. Но ни Бадия, ни сестры не появлялись.

Зульфикар удивленно поглядывал на отца.

— Ну что ты так беспокоишься, взял бы да сбегал домой, — посоветовал уста Нусрат.

Сам он тоже клал кирпичи и делал это так проворно и ловко, что ученики, подававшие ему кирпичи, не поспевали за ним.

Зульфикар бросился домой. Дома Бадии не оказалось.

— Куда же она могла деться? — встревожилась мать. — Завернула целый поднос лепешек и ушла. Уже давно.

— Может, к Масуме-бека заглянула по дороге? Сейчас побегу туда, — сказал Зульфикар, стараясь скрыть от матери свою тревогу. Но и у Масумы-бека Бадии тоже не было.

— В полдень она испекла лепешки и вышла из дома, — объяснил теще Зульфикар. — А настройке ее нет. Я думал, может, к вам забежала.

— Господи, — заволновалась Масума-бека, — куда же она могла деться?

— Может, она у ваших соседей? — с надеждой спросил Зульфикар.

— Да не водится за ней таких привычек, не могла же она, зная, что вы ждете еду, рассиживаться в гостях. О господи, что же случилось?

— Ну я бегу! — крикнул Зульфикар и выскочил на улицу.

— Буду ждать вестей, — крикнула ему вслед встревоженная Масума-бека.

Зульфикар обошел все улицы, прилегающие к дому, к стройке, к махалле Намазгох. Бадии не было нигде. Он снова вернулся на стройку. Бадия и сюда не приходила. Зульфикар снова бросился в город, снова забежал домой.

— Нет? — в ужасе закричала его мать, — Господи, куда же она могла деться? Ну зачем ей понадобилось идти одной? Я же говорила, говорила, о всевышний!

— Еду ведь могли отнести сестры! — в отчаянии крикнул Зульфикар.

— Погоди, может, еще придет.

— Да куда она могла пойти? Она ведь и города толком не знает! — У Зульфикара кружилась голова, дрожали губы. Он присел на краешке террасы. — Ну куда, куда она могла деваться?

Он тут же вскочил и снова бросился к медресе. Работы продолжались. Стоявший на стене зодчий вопросительно глянул на Зульфикара.

— Нашлась?

Зульфикар отрицательно покачал головой.

До самого вечера Зульфикар носился по городу, пробежал по всем улицам, заглядывал во все дворы. Бадия исчезла.

Исмаил Исфагани, видя волнение зодчего, попросил разрешение отлучиться, вскочил на коня и отправился прямо в приемную правителя. Зная, что должностных лиц, прибывших с важными делами, принимают без проволочек, он коротко изложил суть дела. Один из чиновников тут же приказал шестерым нукерам, всегда стоявшим наготове, скакать к городским воротам и задерживать всех подозрительных людей. Нукеры бросились исполнять приказ.

— Особенно следите за воротами Шейх Джалал и Мозори Шариф, — крикнул им вдогонку чиновник и рассказал Исфагани, что уже были случаи похищения девушек, что такое бухарцы совершить не могут и это дело рук разбойников из пустыни. От имени его светлости тархана он приказал есаулам обыскать все дворы махалли Деггарон, Суфиён, Заргарон, Равгангарон и Намазгох и во что бы то ни стало найти дочь зодчего.

— Нет нужды обращаться за помощью к его светлости, — сказал чиновник Исмаилу Исфагани. — Мы сами найдем ее.