Жоржи Амаду - Большая Засада

• Название: Большая Засада
• Автор: Жоржи Амаду
• Издательство: Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-41633-0

Один из поздних романов великого бразильца.

Одно из лучших его произведений.

Напряженный, увлекательный сюжет соседствует с изысканностью стиля, реализм — с мистическим реализмом, а жгучая чувственность — с философской глубиной.

История маленькой деревушки в засушливых степях Бразилии, за которые плантаторы в начале XX века ведут кровавые войны.

История бывшего бандита — сильного, отчаянного человека, рвущегося к богатству и власти.

История великой страсти и измены, беспредельности людской хитрости и благородства, неистовства любви, ненависти и мести…

---

Похожий на кабоклу — волосы гладкие, высокий и крепкий, не особо разговорчивый и невероятно работящий, — Жозе душ Сантуш отдал судьбу дочерей на откуп сеньоре Кларе. Ему самому хватало забот в поле. Он знал, что днем позже, днем раньше дочки уйдут своей дорогой, и больше всего его беспокоила нехватка рабочих рук на плантации. В противоположность своему имени, сиа Клара[96] была довольно темной, с курчавыми волосами, толстая и приветливая. Круглое ее лицо, несмотря на возраст, было все еще привлекательным — она приглядывала за своими любившими пощеголять девчонками, но не в ее обычае было огорчаться из-за них.

Она привезла из Сержипи те же предрассудки, которые отравляли жизнь Ванже, но без лишних угрызений приспособилась к реалиям новой земли грапиуна — щедрой и изобильной, где правили бал новые ценности и где у жизни была иная цена. Что ее на самом деле беспокоило относительно дочерей, так это чтобы они не пошли по рукам, не кончили проститутками на Жабьей отмели. Это бы ее действительно огорчило. Найти сожителя на этом краю света — вот уж и вправду Божья благодать, и она стоит дороже, чем свадьба в церкви в Букиме, откуда они приехали. Дела идут так, как они идут, а не так, как мы того хотим, не так ли? Здесь или там, благословение падре — это пшик, плюнуть и растереть.

Три дочери Жозе душ Сантуша и сеньоры Клары так разнились внешностью и повадками, будто бы и не были сестрами, единокровными и единоутробными. Изаура пошла в мать своей сердечностью, хорошо подвешенным языком и уживчивостью, а в отца — гладкими волосами и бронзовым оттенком кожи. Стройная кабуверде — в ней была заметна индейская кровь. Абигайль, такая же молчунья, как и Жозе душ Сантуш, в остальном пошла в сеньору Клару — смуглая толстушка с пышной курчавой шевелюрой и большими глазами. В ней победила негритянская кровь. Но от какого белого пращура унаследовала одноглазая Рикардина — настоящая бабища — светлые волосы и кожу, голубые глаза и высокий рост? В семьях из Сержипи, где смешалось столько рас, иногда рождаются дети с голубыми глазами и светлыми волосами. Масть и рост — подарок какого-нибудь голландского прадеда или — кто знает — нового христианина, приехавшего в Ресифе с принцем Маурисиу Нассауским. После поражения он бежал в капитанию Сержипи-дел-Рей и нашел здесь приют и теплый прием, обосновался навсегда и заделал детей негритянкам и мулаткам. Рикардина — прекрасный экземпляр, хотя и кривая. Но разве бывает на свете совершенство?

Наплевав на рога, Баштиау выбирал между Изаурой и Абигайль, но сомневался не долго — мягкость Абигайль его покорила. В этом состояло ее преимущество перед Дивой, высокомерной, а иногда даже дерзкой. Чтобы снова не попасть впросак, прежде чем вести переговоры с сеньорой Кларой, Жозе душ Сантушем и намекать на свадьбу в церкви и благословение падре, он поговорил с претенденткой и получил ее согласие:

— Если вам так любо, то и мне тоже. — Кроткая безропотная голубка.

Прежде чем ей исполнилось шестнадцать лет, Абигайль уже забеременела — Баштиау в таких делах шутить не любил. Как выяснилось, и Тисау тоже, хотя Дива зачала немного позже, но это уже зависит от цикла, а не от умения. Они были ровесницы. Что касается Изауры, то, прежде чем начать жить с нею, юный Аурелиу лишил ее девственности на мельнице за прессом. С прибавлением трех брюхатых из Эштансии в Большой Засаде в любой момент и на каждом углу прохожий натыкался на беременную с огромным животом — урожденных засадцев вскоре должно было стать больше.

3

Засадцев? Чтобы украсить ученым топонимом историю этих событий, сюжет о Большой Засаде, стоит упомянуть, хотя и вкратце, о научных дебатах, разразившихся по поводу правильного наименования уроженцев этой дыры на краю света, именно здесь появившихся на свет. Как можно называть жителей Большой Засады: «засадцы», «засадники», «большие засадники» или просто «засады»? Фадул поднял этот вопрос в кабаре в Итабуне, сидя за столом вместе с Фаудом Караном, и в Ильеусе, в портовом баре, где выпивал вместе с Алвару Фариа. И оба эрудита пришли к заключению, хотя и различному по форме, зато одинаковому по содержанию.

— Сомнений нет, — сказал Фауд Каран, и голос его выдавал немалое количество уже выпитого арака, благоухающего анисом. — Кто родился в Большой Засаде, тот жагунсо, так-то, Большой Турок. Причем из самых безжалостных.

Алвару Фариа, наслаждаясь английским виски, был не менее категоричным и объективным:

— Дитя, рожденное в Большой Засаде, может быть только головорезом, друг Фадул.

— Предательская, несправедливая, несчастливая репутация, — не согласился турок. Если имелось на огромной территории, где растет какао, на всех просторах земли грапиуна по-настоящему спокойное место, где насилие сведено к минимуму, то это была Большая Засада — там царил мир милостью Божьей. То, что случилось некогда и дало местечку имя и дурную славу, было делом давним, когда еще не стояло здесь ни одного дома. И все же тот, кто увидел первый луч света в Большой Засаде, с самого рождения нес на совести кровавую метку, память о смерти, воспоминания о погибших.

4

И уж точно никто всерьез не воспринимал раздутый живот Сау, которая была невинна — куда уж невиннее? Это был всего лишь повод для язвительных смешков и непристойных комментариев. Бедняжке очень хотелось ребенка, и она запихивала под платье пучки сухой травы, чтобы все принимали ее за беременную.

Однажды в воскресенье Сау появилась на ярмарке с огромным животом, который странно шевелился изнутри. Она села на землю посреди народа и под аккомпанемент насмешек и взрывов смеха произвела на свет поросенка, а затем оттянула книзу вырез своей рваной кофты и, довольная жизнью, попыталась приложить его к груди.

5

Приехав в Большую Засаду пылким мальчишкой неполных восемнадцати лет, простодушным и соблазнительным, Аурелиу смутил разум множеству проституток: гамаки и циновки были в его распоряжении — разумеется, бесплатно.

Он наслаждался расположением проституток, пока не накопил достаточно денег, чтобы оплатить визит к Бернарде. Он-то думал провести с ней целую ночь, но она, вернувшись к ремеслу после рождения сына, свела свои рабочие обязанности к быстрому соитию в промежутках между кормлениями. И даже этого оказалось достаточно, чтобы Аурелиу без памяти влюбился в проститутку. Все остальные перестали представлять для него какой-либо интерес. Сау, которая должна была пробудить в нем иные желания, еще не жила в Большой Засаде.

Он превратил жизнь Бернарды в ад, буквально преследуя ее. Не хватало только начать воровать, чтобы скопить на местечко на походной койке и торопливый перепих. Он узнал из разговоров, которые они вели между основным занятием, что Бернарда обожает звуки кавакинью, и этого ему было достаточно, чтобы начать учиться игре на этом инструменте с одним из наемников, стороживших склад с какао, — тот славился своим мастерством. Все свободные часы парень посвящал проститутке, искал встречи с ней и даже помогал возиться с сыном Бернарду — тому дали имя матери, раз уж он не мог получить имя отца.

Когда Бернарда, сама того не замечая, кормила ребенка грудью на пороге своего деревянного домика — это было последнее вечернее кормление, а следующие четыре часа она должна была зарабатывать на жизнь, — Аурелиу вел себя настолько невыносимо, что она перестала делать это у него перед носом. Еще и двух месяцев не прошло с момента приезда беженцев из Сержипи в деревню, когда он предложил ей жить вместе и пошел даже дальше: если она захочет, они могут уехать из Большой Засады и поселиться в более продвинутом месте, где есть падре. Он хотел жениться на ней в первой же церкви, которая встретится на их пути, и помогать ей растить сына как своего собственного.

Бернарда, выслушав восторженные излияния подростка, попробовала отговорить его от всех этих безумных и абсурдных прожектов, но сделала это без тени презрения и даже поблагодарила за такое отношение:

— Любой здесь тебе скажет, почему я о таких вещах даже слышать не хочу…

— А ты сама не можешь сказать?

— Хорошо: у меня есть мужчина, и я его люблю. Вот почему.

Аурелиу захотел узнать подробности, но Бернарда замолчала. Все остальное он узнал от третьих лиц: держись от нее подальше, мальчик, оставь проститутку в покое, тут и оскандалиться можно и на что похуже нарваться. Капитан Натариу да Фонсека? Тот самый храбрец? Аурелиу отказался от своих планов скорее из благодарности, чем от страха, подавив недовольство, — капитан сам привел их сюда за руку, и под его защитой семья из Сержипи обосновалась в Большой Засаде. Искушения юности, вздор и сумасбродство — так приходит зрелость, через страдания и страсть.

Он излечился и вновь стал пользоваться милостями проституток. А затем на горизонте показалась Сау и завершила выздоровление. Молодой Аурелиу стал кружить вокруг дурочки с особым упорством, хотел жить с ней, несмотря на ее ущербность. Пылкая и легкомысленная Сау позволяла тискать себя, разрешала почти все, а в решающей момент удирала. Аурелиу так распалился, что был готов даже предложить ей жить вместе, чтобы положить конец этому издевательству. Твердый отказ он объяснял страхом, что ею попользуются и бросят, неприкаянную, — в этих сомнениях определенный смысл точно был.