Жоржи Амаду - Большая Засада

• Название: Большая Засада
• Автор: Жоржи Амаду
• Издательство: Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-41633-0

Один из поздних романов великого бразильца.

Одно из лучших его произведений.

Напряженный, увлекательный сюжет соседствует с изысканностью стиля, реализм — с мистическим реализмом, а жгучая чувственность — с философской глубиной.

История маленькой деревушки в засушливых степях Бразилии, за которые плантаторы в начале XX века ведут кровавые войны.

История бывшего бандита — сильного, отчаянного человека, рвущегося к богатству и власти.

История великой страсти и измены, беспредельности людской хитрости и благородства, неистовства любви, ненависти и мести…

---

Появлялся также Господь Бог маронитов. Повелевая громом и молнией, он показывался в свете луча во время ночных бурь, требуя выполнения договора. Сквозь лесную чащу, извилистыми тропами привел он сюда за руку Фадула Абдалу, чтобы тот выполнил здесь свое предназначение: заработал деньги честным трудом и потом разбогател без необходимости становиться младшим компаньоном, мальчиком на побегушках у богача, мужем неверной жены.

Зеленая змея. Ночная усталость, рассвет, погонщики, одиночество. Остаться здесь, Господи, искупая свои грехи? В Ильеусе меня ждет накрытый стол, мягкая постель, легкая жизнь и красавица из красавиц, девственная бегума, мусульманская принцесса.

Огромное облако закрывало небо. Ранним утром Бог маронитов не жалел дождя и облаков, оставляя ливанца наедине с мучившими его девственницами и сомнениями.

9

После долгих раздумий, когда, взвесив все «за» и «против», Фадул решил вернуться в Ильеус и дать ход матримониальным планам, предложенным Жамилом Скафом, случилось так, что по дороге на фазенду Санта-Мариана проехал через Большую Засаду полковник Робуштиану де Араужу. Поговорив со стариком Жерину — главой наемников, охранявших склад сухого какао, — он остановился у столбика напротив заведения Фадула. Он ехал из Ильеуса и вез ему весточку от друга Алвару Фариа, того самого бонвивана, который в барах, игровых залах и кабаре обсуждал на все лады с присущей ему живостью городские события. Он просил его не забыть передать арабу Фадулу все подробности замужества дочери Жамила Скафа.

Кого? Арузы? Но два месяца назад она даже помолвлена не была, как же она вышла замуж так внезапно? Полковник Робуштиану де Араужу красноречивым жестом сложил руки на брюхе.

Беременная? Правда или нет, но злые языки шепчутся, что именно так оно и было. Аруза и доктор Эпитасиу ду Нашсименту, безработный бакалавр, смело встретили слезы доны Жорданы и ярость Жамила и рассказали им про плод своей безнадежной любви. Молодой адвокат некоторое время назад сошел с корабля, пришедшего из Баии, с намерением сделать быструю карьеру. Он ее сделал.

Отбросив жалобы и обвинения, Жамил Скаф, человек практичный, поскорее сыграл свадьбу, чтобы дочка смогла предстать перед алтарем в гирляндах и фате, с девственными цветами флердоранжа. Если бы затянули, то живот был бы виден. Впрочем, повторил полковник смеясь, для этого сделали все необходимое. Подружками невесты были Белинья и Аута Роза. Последняя, сияя от счастья, поймала брошенный невестой букет.

Фадул выслушал, но ничего не сказал. Он выругался, когда лошадь полковника скрылась вдалеке: «Câss-am-abúk-charmuta!» С тех пор Аруза не снилась ему никогда, он больше не лишал ее девственности. Долгими ночами в Большой Засаде в его огромной постели вновь единолично царила Зезинья ду Бутиа.

Жуссара Рамуш Рабат, вдова и наследница Халила Рабата, едет в Большую Засаду

1

Фадул Абдала познакомился с Жуссарой Рамуш Рабат, вдовой и наследницей Халила Рабата, на ярмарке в Такараше, покупая двух ослов, которые были ему нужны, чтобы привозить товары в Большую Засаду, а также для собственного передвижения. Он тщательно выбирал животных, осматривал их зубы и ноги, как ему советовал капитан Натариу да Фонсека, и получил удовлетворение от торговли с Мануэлом да Лапой, указывая на воображаемые дефекты и подвергая сомнению очевидные достоинства.

— Смилуйся, кум Фадул, хотя бы счет округли.

— Ни гроша больше.

Жуссара была бабенка что надо, перед такой ни один мужчина не устоит. Кожа кабоклы отливала на солнце медью. Увидев, как она идет к нему среди кобыл и ослиц, останавливается перед ним и настойчиво на него смотрит, Фадул настолько смутился, что сделка почти сошла на нет. Он замер в оцепенении, она его буквально парализовала. Почуяв опасность, Мануэл да Лапа решил согласиться с предложенной ценой, чтобы не остаться с носом.

— Я говорю с Фадулом Абдалой? — спросила Жуссара и рассмеялась дерзко и звонко будто колокольчик.

Глаза зажглись, в то время как голос оставался монотонным и жалобным, словно Жуссара вот-вот упадет в обморок: томная и чарующая, она была на ярмарке в Такараше воплощением кокетства. Тот, кто не знал ее, кто видел и слышал впервые, сразу испытывал желание защитить ее, уберечь от всех ловушек, обманов и предательств. Фадул не был знаком с ней и никогда не видел раньше.

Сделав над собой усилие, Турок сумел все-таки стянуть шляпу в знак приветствия, учтиво и вежливо. Исподтишка он обежал ее взглядом сверху вниз, с головы до ног, пытаясь угадать, что же там под покровами, которые ее окутывают. Жуссара напоминала о своем вдовстве при каждом удобном случае: черной была ее юбка для верховой езды, шелковая блузка, шаль накрывающая волосы, защищая их от пыли. Она одевалась в глубокий траур, но ни в угольно-черных глазах, ни на карминово-красных губах не было ни тени слез, ни следа тоски. Может, она когда-то и оплакивала усопшего, но сейчас Жуссара фонтанировала жизнью, дышала томностью и удовольствием, сверкала на ярмарочном солнце, зазывая и обещая. В руке плеть с серебряной рукояткой, полные губы приоткрыты, и можно увидеть ровные белые зубы, созданные, чтобы кусать.

— Я много о вас слышала. — Она не сказала, от кого слышала и что именно, как будто в этих словах был какой-то секрет. — Меня зовут Жуссара. Вы знали Халила Рабата, хозяина «Восточного дома»?

Приглядевшись, Фадул обнаружил под узорчатой шалью кроваво-красную розу за ухом, и это открытие обрадовало его. Откуда она взялась, эта кабокла? Из непроходимых зарослей, где сражались курибока, или из цыганского табора? Сколько разных кровей перемешалось, чтобы превратиться в эту загадку, породить эти чары?

— Я знал его, но не лично. Слышал, он умер.

— Я его вдова. И ничего не смыслю в торговле. Бедная я, бедная!

Она протянула хлыст и ткнула им в грудь гиганта, одновременно дерзко и смиренно.

— Будете проезжать через Итабуну, заходите ко мне. Я покажу вам магазин. Я ищу кого-то, кто бы мне помог. Никто всерьез не принимает вдову, которая управляет делами. Бедная я, бедная!

Она повернулась спиной и пошла туда, где ее ждал паж, державший на поводу лошадь. Перед тем как оседлать ее, Жуссара внезапно сорвала с головы шаль, и черные волосы — чернее юбки для верховой езды, чернее шелковой блузки, чернее кружев и рюш, — свободно рассыпались по плечам, спадая до пояса. Фадул сглотнул, одурело глядя на нее. С помощью пажа Жуссара засунула ногу в стремя и поудобнее устроилась в седле. Глянула на Турка, прощаясь. Через минуту ее уже здесь не было.

Мануэл да Лапа протянул руку, забирая деньги за двух ослов, и выдал:

— Какая женщина, катастрофическое великолепие, кум Фадул!

Верхом на одном из ослов, одновременно погоняя другого, Фадул взял курс на Большую Засаду: «Бедный, я бедный! Изгнанник, сосланный на край света».

2

В течение двух недель, последовавших за встречей на ярмарке в Такараше, Жуссара Рамуш Рабат, вдова и богатая наследница, смущала Фадула Абдалу в свободные часы. Какие намерения скрывались под жестами и словами, настойчивыми взглядами и томным голосом?

Даже под нарядной кружевной блузой, наглухо застегнутой на шее, как того требовали скромность и стыдливость, Турок угадывал пышную крепкую грудь — такую хорошо мять руками, а уж он это любит. Под широкой длинной юбкой для верховой езды он чувствовал покачивающиеся пышные бедра, равнину бархатистого живота и холм, покрытый мхом, — уста мира, пугливые и жаждущие ласки. Мысленно он раздевал Жуссару, освобождал от юбки и блузки, бесчисленных украшений, излишних побрякушек и видел ее нагой посреди ярмарочного оживления: ни одна кобыла не могла сравниться с ней статью и осанкой. Он так страстно желал ее, просто жаждал, что даже не смог овладеть ею во сне, несмотря на то что засыпал, думая только о ней, о ее беспредельном кокетстве, о ее необыкновенном изяществе.

«Бедная я, бедная!» — на все лады повторяла Жуссара, проклиная вдовство и торговлю — две тяжкие проблемы: чего она добивалась этой литанией? И чего ради звала его к себе в Итабуну? Чтобы предложить ему работу за прилавком «Восточного дома», может статься, с процентом от продаж, небольшим участием в доходах? Его не соблазняла перспектива работать на других, Фадул предпочитал надрываться, выбиваясь из сил, целыми ночами от заката до рассвета в Большой Засаде, но ради себя самого, чтобы ни перед кем не отчитываться.

Или, может быть, являясь молодой вдовой, она искала мужа, который возьмет ответственность за нее и за торговлю тканями? У нее — молодой, богатой и такой красивой — наверняка были в Итабуне и в портовом Ильеусе толпы претендентов, лежащие у ее ног. Так зачем ей обхаживать на ярмарке в Такараше, среди мулов и ослов, какого-то трактирщика? Она могла выбирать среди фазендейру, коммерсантов, бакалавров с докторскими шапочкам. Разумеется, она искала просто приказчика, которому можно доверять. Но это не по его душу.