Синтия Хэнд - Святая

• Название: Святая
• Автор: Синтия Хэнд
• Жанр: Любовно-фантастические романы

На протяжении многих месяцев наполовину ангел Клара Гарднер  встречается в своих видениях лицом к лицу с сильным лесным пожаром, из пламени которого спасает притягательного и таинственного Кристиана Прескотта. Но даже это не могло подготовить её к судьбоносным решениям, которые ей предстоит принять в день пожара, или поразительному открытию, заключающему в том,  что ее предназначение - задача, ради  выполнения которой она и была послана на землю – не настолько легкое, как ей казалось раньше. Сейчас, разрываемая между все более усложняющимися чувствами к Кристиану и любовью к своему парню - Такеру, Клара пытается понять, что же она должна сделать в день пожара. И, будучи вовлеченной в мир полу-ангелов, где с каждым днем все сильнее разрастается конфликт между Белыми и Черными Крыльями, Клара узнает о новой страшной реальности, с которой должна будет встретиться лицом к лицу: кто-то очень близкий ей умрет, и это лишь вопрос времени. Пока её будущее остается покрытым завесой тайны, единственное, что Клара знает наверняка, так это то, что пожар -  это только начало.Описанная Райчел Мид как «совершенно пленительная» «Неземная» получила выдающиеся рецензии, лестные отзывы от авторов бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс», а также была названа Indie «обязательной к прочтению» книгой. В этом затрагивающем сердце продолжении Синтия Хэнд мастерски показывает всепоглощающую радость первой любви и агонию потери. Эта прекрасно сотканная история придется по душе любителям Лорен Кейт, Бекки Фитцпатрик и Эприлин Пайк.

---

- Мы отслеживаем кровных ангелов, - отвечает мистер Фиббс, - Стараемся добраться до них прежде, чем это сделают противники. Рассказываем им о том, кто они на самом деле.

- И мы следуем нашей цели, - добавляет мама, наконец, глядя на меня, - Вот что мы делаем со своей стороны. Мы пытаемся выяснить, что же мы должны делать, и, в конце концов, делаем это.

Интересно, но я по-прежнему не собираюсь принимать свое предназначение, если это означает, что Такеру суждено умереть.

Уолтер Прескотт неожиданно встает по ту сторону огня.

- Хватит уже разговоров, - произносит он, - Я думаю, что пришло время для s’mores[28]. Кто хочет s’mores?

Я смотрю на Кристиана. Он держит мешок с зефиром в одной руке, сумку с плитками шоколада - в другой, как своего рода предложение мира, и улыбается.

- Я, - говорит Джеффри.

Н вот, уважаемые дамы и господа, снова на арене мой брат и его желудок.

Все устраиваются для приготовления s’mores. Анжела выглядит подавленной, когда понимает, что разговор о Черном Крыле закончен. Но уже через несколько минут она снова наклоняется вперед, на этот раз уже слушая другие истории. Её глаза блестят, а лицо озаряет широкая улыбка. Анжела на седьмом небе от счастья, греясь в осознании того, что она - часть этого общества, чего никогда не случалось с ней прежде. Даже Джеффри здесь нравится. Чуть ранее он играл в футбол с другими кровными ангелами, и в этой игре ему не нужно было сдерживать свои способности. Он был счастлив. Все, чего он когда-либо желал, так это просто участвовать в серьезных спортивных состязаниях, съесть немного хорошей еды, и быть тем, кем он действительно является.

У меня такое ощущение, что я тоже должна быть довольна этим местом. Но почему это не так?

- Давай посмотрим, - звучит голос у меня в голове, - Ты не справилась со своим предназначением. А сколько людей здесь справилось? И все сводится к тому, что твоему парню суждено умереть. Твоя мама явно не доверят тебе настолько сильно, насколько должна бы. Ты не знаешь всех этих людей, но они вновь и вновь смотрят на тебя так, будто знают уже давно.

- Итак, мистер Прескотт, - говорит мистер Фиббс, когда мы все достали липкий зефир и положили его на шоколад.

- Я? - спрашивает Кристиан. Его подбородок измазан шоколадом.

- Да, ты, - говорит мистер Фиббс, - Так ты теперь наш новый участник, да?

- Да, сэр, - отвечает Кристина. Его лицо краснеет.

- Ты участник? - я смотрю на него недоверчиво.

Он удивленно моргает из-за того, что я общаюсь с ним в его мыслях. Между нами это происходит так просто, в то время как с другими возникают определенные трудности.

- Да. С сегодняшнего утра.

- И как именно можно стать участником?

- Ты даешь обещание служить совету, чтобы бороться на стороне добра.

- Мне казалось, они сами сказали, что не воюют.

Он посылает мне ментальный эквивалент пожатия плечами.

- Так вот что ты сделал сегодня утром?

- Да, - говорит он решительно, -я принял присягу.

Итак, откровений становится все больше и больше.

- Как все это возможно? – спрашиваю я Анжелу позже, когда мы обе в пижамах уютно расположились в спальных мешках. Мы застегнули нашу палатку так, чтобы можно было наблюдать за звездами, сияющими над нашими головами. Нам даже не нужны палатки, по крайней мере, точно не из-за погоды, хотя они действительно предоставляют нам хоть какую-то иллюзию частной жизни здесь, на открытом лугу, где множество отдельных огоньков размещены вокруг нас. Время от времени я вдыхаю аромат снега, и это напоминает мне, что мы находимся в волшебном оазисе посреди леса, ведь всюду еще зима, а здесь – лето.

- Тото[29], я не думаю, что мы все еще в Канзасе, - говорю я Анжеле.

- Я в курсе, – говорит Анжела со смешком, - это Билли.

- Что ты имеешь в виду? – я переворачиваюсь на бок, чтобы взглянуть на нее.

- Билли может управлять погодой. Я думаю, что это очень редкий дар для кровного ангела. Никогда даже не слышала об это раньше. Билли приехала сюда буквально за неделю до собрания, и заставила все это вырасти.

- Так Билли рассказала тебе все это?

- Она рассказала еще кое-что, - говорит Анжела. - Не так много, как мне хотелось бы, но все же. Билли была мила со мной, и единственное чего она хотела – это поболтать с твоей мамой. Они, кажется, лучшие подруги.

- Да, это так, - соглашаюсь я, - но это так странно.

У моей мамы есть лучшая подруга, которую я не помню и которую даже не знала её до сих пор. Представляю, как они сидели у огня, закутавшись в одно одеяло, и как Билли накланяется, чтобы прошептать что-то маме на ухо, вызывая у нее улыбку.

Почему она не могла рассказать мне о своей лучшей подруге?

- Это просто невероятно, - говорит Анжела, поворачиваясь ко мне с горящими глазами, - Хочешь узнать побольше о том, что мне удалось выяснить?

Я не могу удержаться от хихиканья при взгляде на ее возбужденное щенячье выражение лица.

- Ты прям как ребенок в магазине сладостей, тебе не кажется?

- О, да ладно тебе. Может ты еще и обвиняешь меня? Это удивительная возможность исследования.

Предоставьте Анжеле право рассматривать это, как «возможность исследования».

- Ладно, давай послушаем, - говорю я.

Она вытаскивает свой блокнот из сумки и, включив фонарик, перелистывает страницы, чтобы найти нужное место.

- Итак, - говорит она, откашливаясь, - Вот секретная неофициальная информация: северо-западное отделение конгрегации собиралось здесь с тех пор, как Вайоминг официально стал штатом еще в 1890 году. Сейчас существует около сорока членов этого отделения.

- Значит, не все эти люди из Джексона?

Она качает головой.

- Они со всего северо-запада Соединенных Штатов. Но я узнала, что Джексон является своего рода горячей точкой для нас. В Джексоне наибольшая концентрация проживающих здесь ангелов, нежели где-либо еще в этом регионе. Но я так и не могу понять, почему дела обстоят именно так. У меня есть теория, что причина в горах, но это всего лишь теория.

- Хорошо, мисс Википедия,- дразню я.

Улыбаясь, она слегка ударяет меня, а затем вновь возвращается к блокноту.

- Большинство здешних кровных – Квортариусы, но есть девять Демидиусов, которые являются лидерами группы.

- Правильно, потому что Демидиусы слишком редки и от этого еще более особенны, - говорю я с изрядной долей сарказма.

Анжела усмехается, но в ее глазах рождается какой-то возбужденный блеск. Большинство людей здесь ангелы лишь на четверть, а Анжела - наполовину. Она редкая, особенная, и бла-бла-бла.

- Я так же заметила, что все обращаются с твоей мамой по-другому, не так как с остальными,- добавляет она.

-У костра все внимательно слушали, что она говорит, будто твоя мама - кладезь мудрости или нечто подобное, хотя она в основном молчит.

Это правда. Когда мама встала и сказала, что собирается идти спать, все двигались очень осторожно, стараясь держаться подальше от нее. Было что-то в том, как они реагировали на нее. Может, это особый вид почтения.

- Возможно, она их лидер, - говорит Анжела, - Я думаю, что это своего рода демократия, а твоя мама здесь, вероятно, в качестве президента.

Как она могла не говорить мне всего этого?

- Ты в порядке? – спрашивает Анжела, - Ты выглядишь так, словно снова потеряла контроль.

- Да все нормально. Это не совсем-то место, на которое я рассчитывала, проснувшись сегодня утром, понимаешь?

- Конечно. Не могу поверить, что Кристиан все об этом знал и не рассказал нам, - раздраженно произносит она.

- О, оставь в покое Кристиана. Не похоже, чтобы ты была раскрытой книгой, - окрысилась я, пользуясь фразой Кристиана, - Не очень лицемерно?

Анжела глубоко вздыхает. Ее челюсть сжимается. Она перекидывает свои длинные косички за плечи, закрывает свой блокнот и ложится, повернувшись спиной ко мне, а затем выключает фонарик. Мы лежим в темноте. Звезды над головой. Шепот деревьев. Слишком тихо. Анжела молчит, но я уверенна, что она не спит. Ее дыхание прерывистое, и я знаю, что она сумасшедшая.

- Анж… - говорю я, когда молчание становится невыносимым, - ты права, мне очень жаль. Я так устала от всего этого, от этих секретов… Иногда у меня бывает такое ощущение, что никто в моей жизни не бывает до конца окровененным со мной. Это выводит меня из себя.

- Нет, это ты права, - говорит она через минуту, ее голос слегка приглушен из-за спального мешка.

- Кристиан никогда не обещал, что будет нам что-либо рассказывать. И к тому же, как я поняла, это место секретно.

- Ты только что сказала, что я права? – говорю я настолько торжественно, насколько могу.

- Да. Ну и что?

- Ничего. Я просто хотела бы записать это или запечатлеть как-то еще. На случай, если я никогда больше не услышу этих слов снова.

Она поворачивается и улыбается через плечо.

- Да, ты должна сделать это, потому что ты вряд ли когда-нибудь опять окажешься права.