Сомерсет Моэм - Миссис Креддок

• Название: Миссис Креддок
• Автор: Сомерсет Моэм
• Издательство: Астрель
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40525-9

Роман «Миссис Крэддок», известный англоязычному миру с 1902 года, для российского читателя — как затерянный остров, куда еще не ступала нога отечественного книгочея.

Жизнь миссис Крэддок — история незаурядной женщины с богатым воображением, пережившей и восторженную любовь, и глубокое разочарование, и радость освобождения от изживших себя отношений. Ее избранники — добрый, но грубоватый мистер Крэддок и порочный и избалованный юноша Джеральд не смогли оценить силу и глубину личности Берты. Внутренний бунт героини заранее обречен на поражение. Но проигрывать она собирается достойно.

---

— Милый мальчик, — рассмеялась Берта.

Открытый юношеский восторг естественным образом усилил приязнь Берты к кузену. Ее волновал пристальный взгляд его зеленых глаз, который она интуитивно ощущала даже спиной. Эти глаза следили за ней, гладили волосы и прекрасные руки Берты. Когда она надевала платье с низким вырезом, взор Джеральда обдавал жаром ее шею и грудь, скользил по плечам и нежно обнимал за талию. Это были ласковые и улыбающиеся глаза, однако в их изумрудной глубине мерцала тайна. Берта намеренно принимала позы, в которых смотрелась наиболее эффектно, и испытывала чувственное удовольствие, когда Джеральд любовался ее руками. В самом деле, не прятать же их под передник! Мало кто из английских мужчин видит в женщине что-либо, помимо лица, и обращает внимание на восхитительные очертания рук, изящных и нежных, с тонкими пальчиками и розовыми ноготками.

— Разве вас не учили, что пялиться — невежливо? — внезапно обернувшись, с улыбкой произнесла Берта.

— Прошу прощения, я не знал, что вы смотрите.

— Я не смотрю, но все равно все вижу.

Она подарила Джеральду самую обворожительную улыбку и вдруг заметила, как в его глазах полыхнуло темное пламя. Действительно красавчик и, конечно, совсем еще дитя.

Замужней даме всегда лестно разжечь огонь в переменчивом сердце юноши. Такая влюбленность служит бесспорным подтверждением ее женских чар, а помимо того, имеет еще одно преимущество — полное отсутствие риска. Дама говорит себе, что для молодого человека полезно влюбиться в порядочную женщину много старше по возрасту: это научит его правильно себя вести и удержит от всякого рода неприятностей. Как часто неоперившиеся юнцы губят свою жизнь, попав в цепкие руки крашеной авантюристки с размалеванными щеками! Зато наша порядочная дама, годясь юноше в матери, не видит ничего дурного в том, чтобы слегка пофлиртовать с беднягой, и поскольку он получает от этого явное удовольствие, держит его при себе, заставляет прислуживать и слепит красотой, так что молодой человек совершенно теряет голову от страсти, пока на выручку ему не приходит свойственное юности непостоянство и он по уши не влюбляется в официантку. Тогда, конечно, порядочная женщина обзывает его неблагодарным мальчишкой и ничтожеством, с горечью сознает, как сильно в нем ошибалась, и велит никогда больше не появляться ей на глаза. Естественно, все вышеописанное относится лишь к тем женщинам, в которых мужчины действительно влюбляются; общеизвестно, что прочие представители мужского пола имеют твердое мнение по данному поводу и скорее умрут, чем позволят себе флирт.

Джеральд обладал замечательной способностью моментально сходиться с людьми, к тому же кузина (особенно если она хороша собой) отлично годится в приятели, общаться с ней легко и приятно. Эта родственная связь, не настолько близкая, чтобы обещать постоянные ссоры, и в то же время позволяет обмениваться дружескими подначками, которые представляют собой самую увлекательную часть разговоров.

Уже через неделю Джеральд дни напролет проводил с Бертой, а та пришла к заключению, что в разгар сезона английская столица гораздо более интересна, нежели она предполагала. Берта с отвращением вспоминала два предыдущих визита в Лондон: один — в их с Эдвардом медовый месяц, и другой — во время первого своего бегства от мужа. Как ни странно, оба этих путешествия теперь казались ей одинаково унылыми. Эдвард почти исчез из ее мыслей, и она ликовала словно пленник, освободившийся от оков. Берту беспокоило лишь одно: настойчивое желание Эдварда увидеться с ней. Отчего он не оставит ее в покое, как поступила она? Эдвард постоянно задавал вопрос, когда Берта вернется в Корт-Лейз, и ей приходилось выдумывать разные отговорки, чтобы не допустить его приезда в Лондон. Мысль о встрече с мужем претила Берте.

Однако когда приходил Джеральд, она прогоняла все неприятные думы. Немудрено, что англичане — многочисленная нация: только посмотрите, сколько мест предоставлено им щедростью властей специально для откровенного флирта и ухаживаний. В жаркий день что может быть чудеснее Британского музея — прохладного, безмолвного, просторного, где безобидные статуи не сплетничают, не выдают чужих тайн, но предоставляют тему беседы, чтобы заполнить неловкую паузу. Парки также прекрасно подходят тем, чьи мысли обращены к платонической любви. Гайд-парк — отличное место для идиллической пьесы, в которой на Коридоне надеты лаковые туфли и отливающий блеском цилиндр, а Филлис облачена в изысканное платье[39]. Подстриженные газоны, искусственные водоемы и аккуратные дорожки создают забавную имитацию сельского пейзажа, бесконечно привлекательную для тех, кто не желает заходить в отношениях слишком далеко. Именно здесь Берта и Джеральд провели не одно долгое летнее утро. Ей нравилось слушать болтовню кузена и любоваться его зелеными глазами: Джеральд такой славный мальчик и, по-видимому, искренне к ней привязан. Кроме того, он не задержится в Лондоне дольше месяца, ему позволительно чуть-чуть влюбиться в нее.

— Ты жалеешь, что скоро придется уехать?

— Мне будет очень грустно расставаться с тобой.

— Как мило, что ты это говоришь, — улыбнулась Берта.

Постепенно она вытянула из Джеральда историю его постыдных приключений. Снедаемая любопытством, Берта хотела знать все до мельчайших подробностей, которые искусно выпытывала, заставляя молодого человека признаваться в дурных поступках, чтобы затем разыграть притворное негодование. Мысли о развращенности этого мальчика вызывали у нее странный трепет, отчасти даже восхищение, и она смотрела на него с некоторым удивленным восторгом. Джеральд разительно отличался от целомудренного Эдварда. Выразительные глаза юноши светились детской наивностью, однако он уже испробовал хмельное вино многих чувств. Берта слегка завидовала его принадлежности к мужскому полу, предоставлявшей такую возможность, и дерзости духа, которая позволяла выжимать из жизни все, что она способна дать.

— По-хорошему, мне следовало бы прекратить разговаривать с тобой, — заявила Берта. — Я должна стыдиться тебя.

— Но не стыдишься. Поэтому ты и душечка.

Разве можно сердиться на сорванца, который тебя обожает? Пусть он даже был вконец испорчен — собственно, сомневаться в этом не приходилось, — однако его развращенность пленяла Берту. Вот мужчина, который ради прекрасной дамы, не колеблясь, отправится куда угодно, хоть к черту в пекло! Осознание этого факта льстило женскому самолюбию Берты.

Как-то вечером мисс Лей уехала в гости, и Джеральд пригласил кузину поужинать вместе, а затем пойти в оперу. Представив расходы, Берта отказалась, но юноша горячо настаивал, да ей и самой очень хотелось того же, так что в конце концов она уступила. «Бедненький, — подумала Берта, — он ведь скоро уедет, мне стоит быть к нему добрее».

Джеральд явился к ней в превосходном настроении. Фрак сидел на нем великолепно, хотя в этом парадном наряде он выглядел еще моложе, чем обычно.

— Мне даже боязно появляться с тобой в свете, — засмеялась Берта. — Люди решат, что ты мой сын и станут говорить: «Боже, кто бы мог подумать, что ей уже сорок!»

— Чепуха! — Джеральд обвел взглядом ее элегантное вечернее платье. Как все красивые женщины, Берта всегда очень тщательно выбирала наряды. — Клянусь, ты выглядишь потрясающе!

— Дитя мое, я гожусь тебе в матери.

Сперва они поехали в ресторан, который Джеральд по-мальчишески выбрал только за то, что он считался самым шикарным в Лондоне. Берта с интересом разглядывала царившую в зале суету, официантов, что проворно сновали туда-сюда, сверкающие брильянты дам, яркие электрические лампы; ее одобрительный взор то и дело задерживался на красивом юноше, сидевшем напротив. Он лихо заказывал самые дорогие блюда, и никакие увещевания Берты не действовали, а когда они приехали в оперу, выяснилось, что Джеральд купил билеты в ложу.

— Ах, негодник! — воскликнула Берта. — Ты же остался без гроша в кармане!

— Вовсе нет. Ты забыла, что у меня есть пятьсот фунтов? Надо же хоть немного промотать, — засмеялся Джеральд.

— Но зачем, скажи на милость, было заказывать ложу?

— Я же помню, что тебе удобно только в ложе.

— Ты ведь обещал взять дешевые билеты!

— Я хотел остаться с тобой наедине.

Джеральд был льстецом по натуре; никакая женщина не могла устоять перед его томным взором и обворожительной улыбкой. «Должно быть, я ему очень нравлюсь», — думала Берта по пути домой, в благодарность держа кузена под руку.

— Спасибо за прекрасный вечер, — сказала она. — Я всегда знала, что ты славный мальчик.

— Я готов сделать гораздо больше.

Юноша охотно отдал бы остаток своих пятисот фунтов за один-единственный поцелуй Берты. Ей было приятно сознавать это, однако внешне она сохраняла сдержанность, и Джеральд неожиданно смутился. Они расстались у ее дверей, скромно пожав друг другу руки.