Терри Джонс - Варвары против Рима

• Название: Варвары против Рима
• Автор: Терри Джонс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40638-8

Что мы знаем о народах, разрушивших Римскую империю, которых римляне приписали к нецивилизованным? Были ли варвары варварами?

Автор книги доказывает, что, во всяком случае, они были создателями современного мира не в меньшей степени, чем сами римляне. Знакомство с ними вызывает удивление: искушенность кельтов в инженерном деле и математике; высокоразвитая религиозная философия даков; то, что греки, несомненно, находились на пороге промышленной революции; комфортная жизнь в усадьбах вандалов и своеобразный «железный занавес» между королевством Аттилы и Римской империей… Основное достоинство книги — возможность взглянуть на римскую цивилизацию с альтернативной точки зрения.

---

ПЕРСИЯ — РАННИЕ ДИНАСТИИ

В 470 г. до н. э. самым могущественным человеком на Земле был персидский царь Ксеркс. В развалинах города Персеполя найдены руины дворца, как считается, бывшего апартаментами царицы, и там обнаружена известняковая плита с подробной надписью. Она начинается словами: «Великий бог Ахурамазда, создавший эту землю, создавший вон то небо, создавший человека, создавший счастье для людей, сделавший Ксеркса царем». Это не более чем обычное обращение к Ахурамазде, Господу Света и Истины, богу первых персидских правителей, и все же оно многое говорит о государстве, которое они основали. Уготованное небесами людское счастье поставлено превыше всего. Долг и закон, подчинение и подати Ксерксу — это все оставлено на потом. Вселенная вращается вокруг счастья.

ЦАРСТВО ТОЛЕРАНТНОСТИ

Персидская империя была создана в VI в. до н. э., когда иранский царь Кир восстал против мидян, победил их и захватил их государство на территории Персии и Ассирии. Затем он победил Креза, царя Лидии, которого помнят до сих пор благодаря его богатству (он первым стал чеканить золотые и серебряные монеты), и, наконец, овладел великой Вавилонской империей и восточным побережьем Средиземного моря. К концу столетия его преемники — династия Ахеменидов правили государством, простиравшимся от Ливии до Индии на юге и от Болгарии до Аральского моря на севере.

Чтобы проскакать из одного конца страны до другого, требовалось полгода.

Когда Кир захватил Вавилон, он очень старался представить себя освободителем, нежели завоевателем и угнетателем. Поэтому он велел высечь на глиняном цилиндре следующее описание своего завоевания:

Кир всегда стремился обращаться по справедливости с народами, которые бог Мардук заставил его завоевать… Когда я вступил в Вавилон как друг, я установил свой трон во дворце правителя, среди ликованья и веселья. Великий Господь Мардук внушил великодушным обитателям Вавилона любовь ко мне… Мои бесчисленные войска вошли в Вавилон в мире, я не позволил никому устрашать людей… Я стремился к миру в Вавилоне и во всех других моих священных городах. Что касается обитателей Вавилона, взятых в рабство вопреки воле богов, то я запретил принудительный труд, который противоречил их общественному положению. Я освободил всех рабов. Я скрасил им жизнь в их обветшалых хижинах, положил конец их несчастьям и рабству[293].

Конечно, Кир нес свободу не в том смысле, в каком мы ее понимаем сейчас, поскольку его власть над огромными владениями была абсолютной. Но он с надлежащим уважением отнесся к обычаям и религии своих новых вавилонских провинций, и точно так же его преемник Дарий будет подходить к богам и обычаям Египта, когда завоюет эту страну. Евреи, которых Кир освободит из вавилонского плена и вернет в Иерусалим, чтобы они восстановили свой храм, заявляли, что Бог говорил о нем как о мессии (mashyach; по-гречески: christos, Христос), «чью правую руку я держал, дабы покорились народы перед ним»[294].

Статуи богов напоминали изображения царей, а их храмы стали дворцами. Вавилоняне, как и ассирийцы до них, забрали богов завоеванных народов и держали их словно заложников в храме собственного верховного божества. Кир вернул их обратно. Он был веротерпим, если только люди не поклонялись тому, что в его религии было «Ложью» и ее демонами, богами диких степных кочевников[295].

Его собственное божество Ахурамазда было не статуей или идолом, а всепобеждающей моральной властью, которой поклонялись посредством священного огня. Дополнительное преимущество этой религии заключалось в том, что изображение бога, живущего в храме-дворце и обладающего большей властью на земле, чем сам Кир, отсутствовало. Кир принял учение пророка Зороастра, и «цилиндр Кира» с экстраординарной декларацией веротерпимости можно сравнить с хартией прав человека.

Нельзя сказать с уверенностью, был ли Зороастр современником Кира, но совершенно очевидно, что то была эпоха великих религиозных проповедников — время Залмоксиса и Будды. Зороастр провозгласил этический монотеизм, который был всемирным учением. Верховный бог Ахурамазда находился в центре царства справедливости, обещавшего бессмертие и блаженство. Но существовала также и злая сила — Ахриман, вступивший в схватку с Мудрым Господом. Человеческие существа были вольны выбирать между Справедливостью и Истиной и Царством Лжи. Зороастр уподоблял добро достижениям цивилизации и власти, а зло сравнивал с ворюгой-кочевником, врагом культурного земледелия и скотоводства. Это в действительности было следствием образа жизни на Среднем Востоке, который на протяжении тысяч лет формировался как городской. Для завоевателя смена культуры в городе оборачивалась драмой. С другой стороны, римская идея цивилизации была нацелена преимущественно на сельские культуры Северной Европы. Рим строил мини-Римы, чтобы сделать аборигенов «римлянами». Когда Рим захватывал крупные города в других регионах (Карфаген, Коринф, Иерусалим), его первой реакцией было сравнять их с землей.

Царства Ахеменидов во многом зависели от торговли. В английский язык пришло много слов из персидского, таких как «bazaar (базар)», «shawl (шаль)», «sash (кушак)», «turquoise (бирюза)», «tiara (тиара)», «orange (апельсин)», «lemon (лимон)» и, конечно, «paradise (рай)» — от персидского слова, означающего «сад». Слова путешествовали вместе с товарами. Масштабы торговли иллюстрируются находкой в 1949 г. персидского ковра размером в 6 квадратных футов в ледяной могиле в Пазырыке, что в Южной Сибири. Это старейший из найденных когда-либо ковров, он датируется IV или V в. до н. э.

Символическим сердцем царства был легендарный город-дворец Парса (Персидский город, Персеполь), который, похоже, предназначался для царских ритуалов. Он был построен отцом Ксеркса Дарием, и размах строительства впечатляет даже сегодня. А в те времена он и вовсе должен был смотреться потрясающе с этими своими высоченными деревянными потолками, громадными дверями, отделанными золотом, роскошными занавесями и настенными росписями, удивительными изразцами и чудесной резьбой. Стены и лестничные пролеты дворца покрыты рельефной резьбой, изображающей племена, приносящие дары со всех концов царства. Их подношения довольно символичны: одежда, молодые животные — подарки такого рода можно рассматривать как жертвоприношения богу.

Это царство ни в чем не напоминало Рим, который хотел романизировать весь мир, установив не просто свою власть, но и навязав культуру, язык, литературу, религию и общественный строй. Персидская концепция империи основывалась на идее «царя царей», который жил, подобный богу, во дворце, фактически являвшемся храмом, и чьи вассалы, как более мелкие боги, естественным образом правили собственными народами на свой собственный манер. Поэтому там было такое разнообразие культур и религий.

Примечательной чертой резных рельефов, покрывающих Персеполь, является то, что людей из подчиненных народов ведут к царю за предплечье, а не за кисть, — в знак того, что они идут по собственной воле, а не как пленники. Римляне никогда не могли понять этих фризов с данниками, одетыми в одежды своего народа и явно демонстрирующими свою принадлежность к другой культуре. Для римлян все было проще: либо ты учишься выглядеть, одеваться и быть, как римлянин, либо ты — варвар.

Конец династии Ахеменидов пришел в 330 г. до н. э., когда Александр Македонский, вооруженный артиллерией и непоколебимой верой в свою миссию завоевателя, разгромил империю с исключительной жестокостью, поскольку он сам хотел стать царем царей. В отместку за сожжение Ксерксом Афин 150 лет назад, он разрушил Персеполь, увезя содержимое огромной сокровищницы на 20 000 мулов и 5000 верблюдов.

После смерти Александра греческие общины остались одними из наиболее приметных среди народов империи. Когда во II в. до н. э. к владычеству пришла новая династия, парфяне, они стали называть себя «греколюбы», филэллины.

Персеполь лежал в руинах, а империя, столицей которой он был, ушла в прошлое. Но идея царства, которую он символизировал, не была утеряна, и парфяне переняли у Ахеменидов традиции толерантности и многообразия. Они позволяли народам сохранять свои языки и культуры в местах проживания. Это была децентрализованная империя, в которой царь царей правил более чем 18 подчиненными царствами, без претензий на центральное руководство. Для римлян такой способ организации был непостижим. Они видели в нем просто политическую дикость.

КРАСС И «ВЕЛИКИЙ РАЗГРОМ»

В 55 г. до н. э. Римом управляли три человека: Помпей, Цезарь и Красс. Цезарь был занят завоеванием Галлии. Помпей аннексировал Сирию, захватил Иерусалим и заключил мирный договор с Парфянской империей. А третий и самый богатый член триумвирата Красс решил, что его патриотический долг заключается в том, чтобы победить Парфию, захватить ее золото и установить римский контроль над обширной варварской империей. Кроме всего прочего, таким образом он стал бы вровень с двумя другими членами триумвирата.