Аделаида Котовщикова - Нитка кораллов

• Название: Нитка кораллов
• Автор: Аделаида Котовщикова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1979

Авторский сборник.

---

Мария Васильевна кашлянула, сказала ласково и почему-то немного заискивающе:

— Здравствуй, Шурик! А я стучала, ты не слышал. Бабушки нет дома?

Шурка вскочил на ноги. Слегка удивленная улыбка расплылась по его лицу.

Мария Васильевна говорила оживленно и торопливо, под торопливостью скрывая смущение:

— Так ты, значит, играешь в школу? Очень хорошо. Познакомь меня, пожалуйста, с твоими учениками. Как их зовут?

Шурка с готовностью поднес к самому носу учительницы ухват:

— Это Петя, он отличник.

Слегка отшатнувшись от длинного ученика, который едва не заехал ей по физиономии, Мария Васильевна спросила:

— В каком же он классе учится?

— В третьем. Все в третьем. Только этот озорник скаженный, — показал он на чугунок, — в первом.

«Я его, во всяком случае, скаженным не называла!» — мелькнула растерянная мысль.

— И… и как твой первоклассник учится?

— Генка-то Чугунок? Он отлёт, вот как он учится!

Нет, это надо было выяснить.

— И кто же называет его… отлётом? — осторожно, безразличным тоном спросила она.

— Бабушка. Когда он из школы приходит. Как примется ругать: «Скаженная орясинка, сладкий ты мой, что ж ты свою училку расстраиваешь, ленивый свиненок!»

Мария Васильевна подумала:

«Видно, наедине она его не очень-то Александром величает».

— Знаешь что, Шурик. Давай мы вместе в школу поиграем. Я, бывало, девочкой очень любила в школу играть. Хочешь?

Шуркины глаза заблестели.

— Ага! Хочу!

— Ну вот. Я буду учительница. Они все, — рукой она обвела разбросанную по полу утварь, — будут наши ученики, как и у тебя было. Я их буду вызывать, а ты за них отвечай. Хорошо? Ну, начинаем. Петя Ухват, скажи нам какой-нибудь стишок! Какой знаешь, все равно.

Шурка вытянулся, выпятил грудь и отчеканил:

Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои.

— А что это — воевода? — спросил он с привычной быстротой.

— Это такой начальник. Отлично ты прочел стихотворение, Петя Ухват. — («Учили в третьем классе совсем недавно», — отметила она про себя.) — Садись, Петя. Теперь пусть третий класс займется письмом, а первый класс будет читать. Только, знаешь, пусть у нас в первом классе будет не один Чугун, а еще… да вот пусть Катя Тряпка. И Саша Бутылка, и…

— А еще бабин башмак! — с увлечением закричал Шурка и кинулся в угол, извлек откуда-то старый, разношенный башмак. — Сколько много первоклассников — страсть!

* * *

Если бы через несколько дней под вечер кто-нибудь заглянул в первый — третий класс антипкинской начальной школы, то пришел бы в полное недоумение.

В ярко освещенном классе сидел за партой один маленький мальчик. Но на партах были разложены полено, старый, затрепанный плюшевый мишка, шапка-ушанка и колченогая игрушечная лошадка. А на одной парте «сидело» детское пальто.

Учительница Стержнева ходила по классу с раскрытым букварем в руке и четко, спокойно, полным голосом говорила:

— Вася Пальто, найди страницу четыре и девять. Все дети, найдите страницу четыре и девять. Нашли? Хорошо. Читай, Вася. — И сама читала: — «У куста зайка. А за сосной Полкан». Довольно. Садись, Вася. Шура Коноплев, читай дальше. Не торопись. Дети, слушайте внимательно, как читает Шура Коноплев!

Она остановилась возле вставшего, как только его вызвали, Шурки.

— Ну? Пол…

— Пол-кан уви-дал зай-ку, — медленно прочел Шурка.

Наконец-то! Точно гора с плеч свалилась: уже второй день он кое-как, по слогам, но правильно прочитывает слова.

— Хорошо. Шура Коноплев понял, как буквы складываются в слога, а слога в слова. Не все еще это поняли. Вот Миша Плюшевый никак не может. Миша, читай дальше! — И, запинаясь: — 3… з… заноза в кусты!

Шурка хохочет.

— Видишь, Миша, дети над тобой смеются. И правильно смеются. Разве тут написано «заноза»? Шурик Коноплев, прочти, что написано, поправь Мишу.

— За-й… зай-ка, — старательно разбирается в буквах Шурка. — Тут не заноза, а зайка! — Вид у него счастливый.

— Не кричи так громко, Коноплев! Ты мешаешь заниматься другим классам. Теперь сложим в кассе слово «чулок». Дети, все найдите в кассе буквы для слова «чулок».

А сама думала:

«Сейчас я вызову Маню Лошадку. Она у меня ошибется. Кто ее поправит? Если Шурка не поднимет руку, поправит Полено, Костя Полено у нас отличник, вывозит во всех затруднительных случаях…»

Так длилось с неделю. Однажды Степан Трофимович промолвил, как бы между прочим:

— Великая сила — коллектив. Да ведь и вся методика нашей школы основана на занятиях именно с коллективом.

— А вы это к чему? — Мария Васильевна взглянула на него подозрительно. — Ведь это всем известно!

— Известно, конечно. Чего ж тут неизвестного? — Степан Трофимович задумчиво смотрел в окно, сидя за столом в учительской. Из зальца доносился смех ребят. Они там играли — шла большая перемена.

— Коноплев читает! — неожиданно для себя самой звонко сказала Мария Васильевна.

Голос у нее задрожал от радости и торжества, которые она тщетно пыталась скрыть. Она смутилась и покраснела: «Будто в любви признаюсь, честное слово».

Степан Трофимович молча кивнул головой.

Украдкой Мария Васильевна посмотрела на старого учителя. Она была благодарна ему за то, что он словно и не заметил ее волнения.

Нитка кораллов

Воспитательница детского дома быстро оглядела ребят. От беспокойства и досады щеки молодой женщины покраснели.

— А где Вова Костюков? Опять не вернулся вместе со всеми?

Ребята пришли из школы и в ожидании обеда собрались в групповой.

— Он шел с нами. Отстал, наверно.

— Да, шел. Я видела!

— Он любит тащиться потихонечку, Возка.

— В раздевалке школьной одевался, когда и все.

— Да что — в раздевалке? На улице я его видела, говорю же!

— Ну хорошо, хорошо, — Инна Сергеевна подняла руку, и гомон прекратился. — Надо, ребята, возвращаться дружнее, не застревать по дороге. Мы первоклассников отводим и приводим, а вы-то уже большие. Тем более, школа близко, дорогу переходить не надо… Играйте пока. — Она достала из шкафа лото, настольный хоккей, которым немедленно завладели мальчики.

— Может быть, Вова пробежал в столярную мастерскую? Он любит там сидеть у Ивана Ефимовича. Толя, сбегай, пожалуйста, посмотри, нет ли его в столярке?

То и дело Инка Сергеевна поглядывала в окно. Со второго этажа хорошо виден двор. Асфальтовая дорожка прямиком до ворот. Только дорожка сухая, кругом грязь. Липы стоят в лужах. Мокрая, ветреная, неуютная весна.

«Да где же он? Уже не в первый раз Вовка запаздывает. И каждый раз ребята уверяют, что вышел из школы он вместе со всеми. Где он задерживается? Стоит у витрин магазинов? Может быть, заходит куда-то? Не связался бы с какой-нибудь компанией. Волнуйся тут!»

Гонцы, разосланные в столярную мастерскую, в пионерскую комнату, в раздевалку, вернулись ни с чем.

Третьеклассник Вова Костюков появился, когда группа уже собиралась идти обедать. Белобрысый, тоненький, очень серьезный, он вошел спокойно, как ни в чем не бывало. Впрочем, не совсем: зорким глазом воспитательница приметила на лице мальчика оживление, какую-то тихую тайную радость. И вот всегда так: запоздав, он приходит с этаким загадочно праздничным видом. Почему? Но воспитанник был здесь, цел и невредим, и у нее сразу отлегло от сердца.

— Вова, где ты был? — строго упросила Инна Сергеевна. — Мы уж хотели в милицию заявлять.

— Я просто так… Гулял.

— По улице?

— Да.

— Один?

— Конечно, один. Еще прохожие по улице шли.

Она вздохнула: «Да, хочется побыть одному. Всегда они вместе, всегда толпой. А Вовка известный мечтатель. Сядет в уголок и задумается…»

— Ты ни с кем не познакомился на улице? Может быть, с каким-нибудь мальчиком… не из нашей школы?

— Нет, я ни с каким мальчиком не познакомился. — Взгляд серых глаз прям, чистосердечен. — Вы не беспокойтесь, Инна Сергеевна! Ведь я и дорогу не перехожу.

— Так долго задерживаться в другой раз не смей, слышишь? Ну, иди помедленнее, если тебе так хочется прогуляться. Но так долго нельзя! А почему ты не прогуляешься просто в саду, во дворе? Отойди подальше, в конец, и ходи там под оградой… один. — Он смотрел на нее с задумчивой хитрецой. — Хотя там сейчас очень грязно…

— Да, там очень грязно, — поддержал он обрадованно. — Под оградой в конце сада грязюка.

— Но болтаться по улицам одному я не разрешаю, так и знай! Не провожатого же к тебе приставлять?

Сильно ругать Вовку было трудно. Мальчик хороший, в меру шаловливый, учится средне из-за рассеянности, некоторой медлительности, но без двоек. А главное, простодушный, во лжи она его ни разу не уличила.