Александр Прозоров - Поля доброй охоты

• Название: Поля доброй охоты
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Русское фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64520-6

В наши дни у Ведуна немного хлопот. Иногда мешают спокойно жить призраки, еще реже мозолят глаза упыри, упокоить которых умелому чародею раз плюнуть. Мог ли предполагать Олег Середин, что однажды столкнется с такой сильной ведьмой, которая окажется не по зубам ни ему самому, ни его учителю Ворону. И что останется только один способ спасти людей от лютой опасности! Отправиться вспять по реке Жизни в тот далекий год, когда Девочка Сирень только-только начала убивать…

---

Молодые люди чокнулись, Игорь опрокинул рюмашку и продолжил:

– Ну, в общем, запретили местным жителям часовни строить. Вроде как даже распоряжением самого митрополита Московского. Урядники всякие этот указ исполнять поторопились, часовни разбирать начали. Народ, понятное дело, возмутился: с какой стати их мест моленых лишают?! Но до бунта дело не дошло. Просто часовни стали не как церкви с куполами и шатрами строить, а как избы простые. Пятистенок, крыша двускатная, сеновал, чердак, все честь по чести. Только над коньком на шесте высоком небольшая луковка с крестом поднималась, вот и все отличие. Приезжает урядник незаконную часовню сносить, а ему сход указывает: не часовня это, а дом летний для семьи молодой. Вот стол, вот полати, вот прялка стоит, вот сено для скотины. А что божница с иконами имеется – так где ее нет? В каждой избе в углу красном имеется. И молиться дома, хоть одному, хоть с соседями, никому не запрещается. Что тут сделаешь? Потопчется урядник, да и уедет несолоно хлебавши.

Игорь наполнил стопочки снова.

– В прошлом веке, понятно, смута случилась, и власть в России поменялась. Советы тут же начали с Богом бороться. Церкви, что большие и добротные, под склады, овощехранилища, мехучастки переделывать стали, а с часовен какой прок? Их комиссары просто ломать затеяли. Вот тут народ опять и возмутился: с какой стати? Не часовни это, а дома обычные, люди тут живут! Дальше все как с урядниками потянулось: вот стол, вот полати, вот сено. Живем мы здесь! С какой стати сносить? Почему крест на крыше? Раньше часовня была, а теперь под дом жилой переделана. Вот и торчит с прежних времен. Почему не спилен? Так если пилить, на крышу упадет, кровлю попортит. Зачем это нам надо? Вот так все это и тянулось с переменным успехом. Отдельно стоявшие часовни комиссары вроде как снесли, а об те, что ближе к селениям, огородам или укосам стояли, зубы-то пообломали. Отбили их деревенские у власти. Давайте… За родителей!

Олег согласно выпил, ожидая продолжения.

– Так и у нас вышло, в Подъельнике, – крякнув, указал в сторону дороги хозяин дома. – Часовня там стояла при деревне в три двора. Как укрупнение началось, семьи оттуда к мехбазе переселили, а часовню в райкоме снести постановили. Пока чесались да собирались, об этом в сельсовете узнали. Бабка моя, Аграфена, ее взяла да и выкупила. Местные подсобили: там на бревна раскатали, тут обратно сложили. Прямо к дому сруб приставили, а из еще одной сараюшки хлев за нею собрали. Всего в две ходки «зилка» с молочной фермы и управились. Городские приехали, а им кукиш: нет, мол, приговоренной часовни, уехала. Они, понятное дело, к бабке сунулись: дескать, под снос храмовое строение приговорено. А Аграфена плечами пожала: «Ничего не знаю. Хозяйственное строение. Купила, перевезла. Бумажки есть, все по закону. И креста спиливать не стану, на этом столбе кровельный брус крепится. Мало ли покосится, если укорачивать?» Так и послала лесом комиссаров, обломались они со своим атеизмом. Спасла бабка часовню.

– Так вы в ней живете или молитесь? – так и не понял хитросплетения всех этих уверток Середин.

– Где части хозяйственные, там живем. А комната под крестом – она всегда молельной была, – ответил Игорь. – Правда, в последние годы нужды такой уже нет, да и соседей, видите, не стало. Молодые разъехались, старики поумирали. Из всей деревни только мы с Ирочкой на отчей земле остались. Вот… К тому же, как советская власть посыпалась, запреты на христианство пропали, и каргопольские часовни опять тут и там появляться начали… – Игорь оживился, сел удобнее, поставив локти на стол. – И что вы думаете? Едва только люди о Боге вспомнили – тут как тут епископы примчались и опять запрет на строительство часовен наложили. То есть, по их мнению, где священника рукоположенного нет, там, стало быть, и храмов быть не должно, ни больших, ни маленьких. Спасибо хоть иконы не описали, с них станется… Но народ у нас тертый, опыт предков помнит. Все часовни наши теперь сразу как избы рубятся, и крест не на шатре, а на шесте поднимается. Ну и полиция нынешняя под церковь пока не прогнулась, урядники по деревням с топорами не ездят, сносить ничего не пытаются… Ну что, еще по одной?

– Игорь, стемнело, – положила руку ему на локоть жена. – Да и вставать завтра ни свет ни заря, ты за комбикормом хотел успеть.

– Так рано ж… – Хозяин выдернул из кармана телефон, глянул на экран. – Ух ты, уже? Как бежит время!

– Вот именно. – Жена поднялась, обратилась к Олегу: – Я убирать не буду. Вы сидите, кушайте. Пейте. Пульт от телевизора – под панелью. У нас спутниковая тарелка, сто два канала. Отдыхайте. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – приподнялся со своего места Середин, удивленный столь внезапной торопливостью хозяев.

– Надеюсь, завтра увидимся, – пожал ему руку Игорь и чмокнул Иру в щеку. – Спасибо, милая. Без тебя бы про все забыл.

Хозяева с неожиданной молниеносностью собрались, промчались к двери, переобулись и выскочили из комнаты. Не успел Олег толком выбраться из-за стола, чтобы их проводить, как в прихожей хлопнула дверь.

Оставшись в одиночестве, Середин удивленно хмыкнул, почесал в затылке. Потом налил себе еще рюмочку, выпил, сходил к телевизору за пультом, включил панель. Перелистал каналы, остановившись на историческом, вернулся к столу, положил себе на тарелку пару котлет и еще теплую картошку и стал наслаждаться вкусностями, поглядывая на экран, на котором злые турки пытались взять штурмом Мальту. Османов показывали только на гравюрах – в чалмах, пухлых шароварах и с огромными ятаганами, а остров был современным, цветущим, солнечным и беззаботным.

Привязанный к запястью крестик начал греться, когда передача о средневековой войне сменилась рассказом о древнеегипетских кошках. Поначалу ведун даже не понял, в чем дело, – слишком уж он успел расслабиться в этом мире, отвыкнуть от существования магии и опасностей. Размотал повязку, взглянул на маленькое серебряное распятие, потрогал пальцем. И лишь когда за спиной, со стороны двери, послышался низкий зловещий вой, словно там собрались вступить в драку дворовые коты, понимающе кивнул и стал приматывать оберег обратно.

Закрепив бинт, Середин полуобернулся, не вставая со стула, и увидел в двери трех бледных мужчин. Двое были в фуражках и зеленых френчах с выпирающими накладными карманами на груди и на боках под ремнями, опоясанных портупеями с кобурами, а третий – в коричневом костюме и в кепке с помпоном. Все – гладко выбритые и примерно одного роста.

– Чего развылись-то? – спросил Олег. – Телевизора не слышно.

Гости опять недовольно заскулили, один из них расстегнул кобуру, уверенно достал наган, привязанный к поясу тонким черным ремешком, вскинул его, направив Середину точно в лоб, зло оскалился, нажал на спуск…

– Бах! – сказал ведун. – Ребята, а если я поступлю так же?

Он сгреб со стола солонку и взмахнул ею поперек, «выстреливая» тонкую белую струйку. Едва только крупинки коснулись тел крикливых гостей, как звук тут же оборвался, тела же мужчин стали рассеиваться легким дымком. Правда, ноги и головы, на которые соль не попала, остались целыми и невредимыми.

Потирая горячее запястье, Олег снова повернулся к телевизору. Все в порядке: освященный в православной церкви христианский символ ощутил близость чуждой магии и попытался ее отторгнуть, уничтожить, прогнать. Однако крестик не обжигал – стало быть, и особой силы у подкравшегося колдовства не имелось. Да и не верил ведун в то, что в доме, пусть и сельском, в самом центре России мог внезапно появиться какой-нибудь грифон, василиск или неведомый злой чародей. Не те все-таки нынче времена.

Вой возник снова и усилился, обтекая его справа и слева. Гости окружали жертву, подкрадывались, готовились к нападению. Середин снова взял солонку, взвесил в руке. Даже не заговоренная, соль надежно разрушала любые астральные существа или останавливала получше каменной стены. Вот только усыпать ею всю гостиную было бы невежливо по отношению к здешним доброжелательным хозяевам. Придется терпеть…

Ведун вернул солонку на место, взялся за нож и вилку, продолжая ужин. На экране показывали пушистых и вальяжных «персов», рассказывая историю породы, и Олегу было интересно – правда ли, что они не умеют умывать глаза?

Однако с разных сторон стола вдруг резко поднялась эфемерная троица. Теперь пистолеты были в руках у обоих военных, они отчаянно трясли стволами и жали на спусковые крючки, издавая истошные выкрики. Как начал догадываться ведун, это были призраки английских интервентов, наверняка шлепнутых в Гражданскую где-то под кустом без суда и следствия, без последнего слова и отпевания. И хорошо, если потом закопанных. То есть мало того что характер дурной – так еще и языка русского не знают. И потому встреченным людям ничего ни сказать, ни написать не могут. Вот и воют в бессильной злобе.