Джеффри Блэйни - Очень краткая история мира

• Название: Очень краткая история мира
• Автор: Джеффри Блэйни
• Издательство: Астрель
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-42529-5

Эта книга — попытка не слишком пространного очерка всемирной истории. Здесь рассматривается история, начиная со времени, когда первые люди покинули Африку, чтобы расселиться по земному шару и до сегодняшнего дня. Много внимания автор уделяет изменениям в жизни отдельного человека, а не только в жизни общества в целом.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Двигаясь по дружественной сельской местности, войска Хуна обречены были одерживать первые победы, пока правительство в замешательстве собирало свои силы. На стороне Хуна была внезапность. Селение за селением, город за городом — всего, вероятно, около 600 — подчинились вооруженной армии Хуна, численность которой со временем достигла почти миллиона человек.

Этот непрофессиональный полководец и богослов-любитель проповедовал собственную смесь конфуцианства и христианства. В ней присутствовали и идеи равенства, и если бы он ограничился контролем над сельскими районами, оставив в покое крупные города, он смог бы произвести масштабное перераспределение земель и учредить коммуны. Но в 1856 г. — поворотном для Тайпинского восстания — среди его руководителей произошел раскол, вызванный личными несогласиями и приведший к междоусобицам и казням. С тех пор удача стала изменять тайпинской армии.

1 июня 1864 г., после почти 14 лет боев, Хун оказался перед лицом неминуемого поражения. В этот день он покончил с собой. Однако тайпины потрясли основы того, что казалось монолитным и нерушимым. С тех пор идея восстания укрепилась в умах многих китайских интеллектуалов и диссидентов. Пример борьбы Хуна оказал глубокое влияние на националиста доктора Сунь Ятсена, который полстолетия спустя свергнет императора Китая. Даже коммунистам, которые позднее свергли национальное правительство, дул в паруса ураганный ветер, поднятый Хуном.

ВЕК СОЦИАЛЬНЫХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ

Семена растения под названием «равенство» зрели в человеческих умах и сердцах в течение тысячелетий. Греческие философы-стоики утверждали, что все люди, будь они рабами или свободными, наделены способностью мыслить и возможностью проявлять добрую волю, и эти качества отличают их от других живых существ. Римская империя и концепция естественного права делали упор на всеобщности прав; и в 212 г. большинство свободнорожденных мужчин империи стали равными перед законом.

Эти идеи равенства, утратившие свое влияние в Средневековье, возродились в эпоху Ренессанса, выдвинувшего на первое место человеческую личность, а затем с Реформацией, идеологи которой заявляли, что каждый, со смирением читающий Библию, наделен правом самостоятельно толковать Слово Божие и даже быть самому себе священником и пастырем. Идеи равенства привели к идее всеобщего образования. Протестантские страны, строившие школы, исходили из того, что у каждого ребенка есть потенциал, который можно раскрыть при помощи чтения и письма. Демократия в Соединенных Штатах сложилась во многом благодаря тому, что сотни тысяч грамотных людей, которые проводили богослужения в своих общинах, считали себя вправе также заседать в местных парламентах.

В Европе во второй половине XIX в. время от времени звучали громкие требования экономического равенства. Они были слышнее в крупных городах, поскольку в них проще, чем в деревне, было организовать неофициальные протестные движения. Призывы к равенству усиливало также крайнее имущественное расслоение. В то время как богатство монархов, аристократов, крупных землевладельцев и купцов было традиционным и как бы самим собой разумеющимся, огромные состояния, наживаемые в течение жизни владельцами фабрик, все больше рассматривались как результат непомерного труда работников этих фабрик. Требования экономических реформ подстегивались увеличением числа безработных в плохие годы и тем фактом, что быть безработным в большом городе означало быть более беспомощным, чем в деревне, где можно было хотя бы собрать дров и попросить еды и крова у родственников.

Самые мощные движения протеста возникали в городах, и в 1848 г. — году революций — они бывали очень близки к тому, чтобы достичь успеха. В то время как многие более ранние протесты ограничивались требованием дешевого хлеба в годы неурожая, новые реформаторские движения часто выдвигали всеохватные и сложные требования. Карл Маркс и Фридрих Энгельс, молодые немецкие архитекторы будущего коммунизма, сумели предугадать некоторые направления, в которых пойдет развитие быстро меняющейся европейской экономики. Маркс с острой дальновидностью предсказал, что в индустриальных государствах новые машины и навыки создадут огромное богатство и зияющий разрыв между богатыми и бедными. К 1875 г. он ярко сформулировал тезис о равенстве: «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям».

Экономическим реформаторам не было нужды призывать к действиям. По улицам Италии в разгар зимы бегали толпы босоногих детей. В больших немецких городах масса семей вынуждена была довольствоваться жилищем из одной комнаты. В России великое множество семей дрожали от зимнего холода, потому что не могли найти топлива для поддержания в доме огня. В индустриальных странах в отдельные годы 1880-х безработные составляли до 10% населения, а ведь большинство этих безработных жаждали работать и всю свою жизнь провели в тяжком труде. Экономическая жизнь медленно пульсировала — периоды бурного роста сменялись периодами депрессии, и уровень безработицы то падал, то взлетал, как качели.

Поначалу призывы к равенству звучали чаще в политическом, чем в экономическом контексте. Требование права голоса не столь революционно, как требование разделить всю землю поровну между богатыми и бедными. Право голоса, однако, было редкостью даже в Европе. В 1800 г. лишь ничтожная доля государств мира имела парламент, обладающий хотя бы толикой власти, и лишь ограниченному числу граждан было позволено голосовать на выборах или заседать в тех немногочисленных парламентах, которые все-таки существовали. Англоязычный мир находился на переднем плане парламентаризма, но так называемая мать парламентов на берегах Темзы была гораздо менее демократичной, чем Соединенные Штаты в первые десятилетия XIX в.

В конце 1850-х гг. три из пяти австралийских колоний стали политической лабораторией: почти каждый мужчина в них получил право голоса, включая право тайного голосования и право поддерживать ту или иную позицию в нижней палате парламента. В то время пять основных европейских государств — Британия, Франция, Германия, Австрия и Россия — значительно отставали от Австралии, Канады и Соединенных Штатов в своем стремлении к демократии и практике ее применения.

В конце этого столетия Новая Зеландия и Австралия все еще оставались пионерами в развитии демократии: дальнейшее расширение прав голоса и практика оплаты деятельности членов парламента привели к избранию первого в мире лейбористского правительства в Квинсленде в декабре 1899 г. Оно стало предвестником эпохи выборных демократических правительств, которые будут управлять большей частью Европы.

Женщины выиграли от этого пробудившегося интереса к равенству, хотя право голоса они обретут еще нескоро. Американская территория Вайоминг первой дала женщинам это право. Столь радикальную перемену она совершила в 1869 г. в надежде привлечь больше женщин на эти заселенные вооруженными до зубов мужчинами земли и таким образом смягчить суровое общество фронтира. Год спустя этому примеру последовал соседний штат Юта. Поскольку Юту по преимуществу населяли мормоны и каждый домовладелец жил с несколькими женами, это общество трудно было назвать оплотом феминизма. Целью нового закона было дать больше голосов давно живущим здесь мормонским семьям в ущерб новопоселенцам Юты.

Разрешение женщинам учиться в медицинских школах тоже было поразительно смелым шагом. В Соединенных Штатах мисс Элизабет Блэкуэлл, одержимая желанием изучать медицину, вынуждена была нанимать различных частных преподавателей, прежде чем ее приняли в ноябре 1847 г. в возрасте 26 лет в медицинскую школу при крошечном Женевском колледже в маленьком городишке штата Нью-Йорк. Ее победа была половинчатой, и поначалу ей не позволяли посещать вместе с мужчинами практические занятия, на которых изучали человеческое тело. Впоследствии она открыла в Нью-Йорке лечебницу для бедных женщин.

Даже в Европе поколение спустя женщина, работающая в профессии, была редкостью, за исключением профессии учителя. Первой женщиной-ученым, завоевавшей всемирное признание, была, вероятно, Мария Кюри — физик польского происхождения, которая во Франции в 1898 г. ввела в обращение слово «радиоактивный», чтобы описать одно из сделанных ею открытий. В то время женщину в парламенте по-прежнему нельзя было представить ни в одной стране мира, хотя королева Виктория, формально стоявшая во главе крупнейшей империи, правила 63 года — «срок полномочий», длиннее которого не будет ни у одной женщины премьер-министра ни в одной демократической стране. До 1924 г. не будет и женщин — членов кабинета министров, первой станет Нина Банг, занявшая эту должность в Дании.

Признаки зарождения основ социально ориентированного государства в Западной Европе были еще одним проявлением моды на равноправие. Если все люди в стране одинаково ценны, разве не должно правительство заботиться о них, когда они больны, стары, страдают от затяжной безработицы или находятся в крайней нужде? В Германии в 1880-е гг. Бисмарк провел законы, заложившие основу социального страхования рабочих, а в Дании, Новой Зеландии и некоторых местах Австралии пенсия по старости уже выплачивалась к 1900 г. Под давлением профсоюзов Австралия выступила со смелой идеей об установлении минимального уровня заработной платы для работников фабрик. В разных государствах менялась система налогообложения: налоги с низких доходов становились меньше, а с высоких — больше. Кому-то нужно было оплачивать социальное обеспечение. Как правило, выбор падал на богатых.