Джо Мино - Сделай погромче

• Название: Сделай погромче
• Автор: Джо Мино
• Издательство: Лимбус Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-8370-0411-4

Мир плох. У Брайана Освальда полно проблем. Он старшеклассник, он тайно влюблен в толстуху Гретхен, он учится в католической школе для мальчиков, и у него все время стоит. Он слушает хэви-металл и панк-рок и любит петь в церкви. Перед ним неразрешимые вопросы: как понравиться девчонке, как покрасить волосы в розовый цвет, с кем пойти на выпускной, но главное — как стать самим собой.

Со страниц книги звучит подлинный, узнаваемый голос подростка — пожалуй, впервые со времен «Над пропастью во ржи». Если вы все еще думаете, что детство и отрочество — прекрасная пора, — знакомьтесь с Брайаном.

---

— Я не голодна, — вздохнула Гретхен, скрестив руки на груди.

— Что думаешь, Брайан?

— Я думаю, это сенсация, мистер Д. Вообще-то я думаю, что вы сами сенсация.

Он кивнул и подмигнул мне.

— Ну, тогда что там по поводу отстранения от занятий, девушка? — спросил он. — Ты сделала какие-то выводы?

— Да ерунда, — сказала Гретхен. Она низко опустила голову и воткнула вилку в таинственный черный холмик, а затем медленно ее вытащила.

— Ерунда? Они сказали, еще раз — и им придется тебя выгнать, — пробормотал мистер Д., нервно моргая за стеклами очков. На нем все еще был голубой фартук в цветочек с надписью «Поцелуй повара». Он был маленького роста и выглядел неврастеником, его веки подергивались. Недавно он решил сбрить усы, которые носил четырнадцать лет. Лицо его без них выглядело голым, даже если вы никогда не видели его в усах. Вот уже два года он был вдовцом и сбрил усы, чтобы выглядеть моложе, привлекательнее, поскольку его жена, мама Гретхен, умерла от рака легких. У Гретхен была лучшая на свете мама. В смысле, она была такая милая, и с ней всегда было весело, она курила и играла с нами в видеоигры; не знаю, я рос, мечтая, чтобы моя мама была такой. Кухня пахла мамой Гретхен. Старые желтые обои таили в себе напоминание о ее «Вирджиния слимс» с ментолом, и я надеялся, что их никогда не переклеят.

— Я же сказала, это больше не повторится, пап, обещаю, — сказала Гретхен, взяла его за руку и в подтверждение пожала ее.

— Это она говорила в прошлый раз и в позапрошлый, — вступила Джессика. Джессика была известная шлюха, но супер, межгалактически сексуальна. Про нее говорили, что она заигрывает с парнями своих подруг, понимаете, о чем я. Я видел пару раз, как она это делает на вечеринках, которые она устраивала, когда мистер Д. уезжал по делам из города. На одной из таких вечеринок я подслушал, как она говорила другой девчонке: «Блин, он такой урод, даже не знает, как трахаться».

То есть, как я понял, Джессика точно знала, как трахаться, и с тех пор меня посещали очень подробные фантазии о том, как она, ну понимаете, обучает меня. К тому же она целовалась со всеми без разбору, и ей было все равно с кем спать, что меня и пленило. Ходили слухи, что она наградила гонореей Марка Эстевеса, который от этого чуть не умер. На самом деле получилось так, что Марк Эстевес встречался с Кэти Кэмден, и Джессика решила, что ей нравится Марк, и пообжималась с ним на какой-то вечеринке, а через несколько недель Марк подхватил мононуклеоз от девчонки по имени Триша и потерял чуть ли не десять килограммов, и даже лежал в больнице, так что все обвинили Джессику и стали называть ее проституткой и проблядью. Но это не имело никакого значения, потому что, как я сказал, Джессика была секси. Она была на год старше, маленького роста, как Гретхен, но худенькая. Она была секси, потому что была миниатюрная, с огромными зелеными глазами, горящими, как у кошки, и острым подбородком, как у сексуальной принцессы эльфов. Парни считали ее очень сексуальной. Мужчины считали ее очень сексуальной. Я считал ее безумно сексуальной. Я много мастурбировал, думая о ней. Она была одной из тех немногих девчонок в округе, которые просто давали, ну или так она говорила, а не заставляли тебя умолять об этом, а потом вели себя, как будто вы на них женились, или плакали. Ну или так говорили. Или так она говорила Гретхен. Еще она говорила, что любит секс и не стыдится этого. В другой раз она сказала Гретхен, что стала бы проституткой, если бы могла. Ходили слухи, что она каждый день на всякий случай бреет ноги. А еще у нее была тайна — или то, что она считала тайной, — она продавала травку своему боссу. С ним она тоже переспала. Дважды. Его звали Кэффи, он был женат и имел троих детей, красивых белокурых мальчиков, которые, как сказала Джессика, однажды станут ее добычей. Все это она рассказывала Гретхен. До недавнего времени Джесс была членом французского общества и футбольной команды поддержки, и потом внезапно бросила все, во что вписалась, и стала покупать траву у наших приятелей и продавать ее всем взрослым, которых знала. Худшим из всего этого было то, что она не хотела иметь со мной дела, как бы я ни старался, даже когда я был сантиметрах в тридцати за тем же столом. Я делал все, чтобы она заметила меня, и в конце концов сдался и решил, что, может, просто буду обожать ее издалека.

— Еще имитейсти, Брайан? — спросил мистер Д.

— Нет, все круто, мистер Д.

— Я только хочу сказать, что мама никогда бы не смирилась с ужасным поведением Гретхен, — объявила Джессика, кивая. — Она совершенно безнадежна.

— Отвали, — прошипела Гретхен.

— Речь, — отчеканил мистер Д, — Следи за своей речью.

— Я все, — сказала Гретхен, медленно вставая. Я не шелохнулся.

— А как насчет ужина, — спросил мистер Д.

— Я съем что-нибудь потом.

— Уж в этом я не сомневаюсь, — сказала Джессика.

— Отвали, пизда! — прокричала Гретхен.

— Речь, — прошептал мистер Д.

— Сама отвали, — ответила Джессика. — Комментарий твой не имеет смысла, прошмандовка.

— Речь! Давайте уважать друг друга. Гретхен, я хочу, чтобы ты знала, я серьезно. Чтобы больше никаких неприятностей в школе, ты поняла меня?

— Да, — сказала Гретхен. — Пошли, Брайан.

Пока мистер Д. наклонял голову, соскребал с тарелки свой фальшивый гамбургер, Гретхен показала Джессике средний палец, а та лишь улыбнулась в ответ. Они смотрели друг на друга и смеялись, и я почувствовал укол грусти, подумав о своем старшем брате. Мы не говорили с ним уже недели три, так во всяком случае казалось.

Потом я поднялся вслед за Гретхен в ее комнату и улегся там на кровати, а она приступила к домашнему заданию по химии, сидя на полу скрестив ноги. Я обожал запах ее комнаты, похожий на ваниль, пусть даже там был самый настоящий бардак: повсюду разбросана одежда, туфли, сапоги, тетрадные листы с названиями песен для новых коллекций, недоделанные домашние задания, ботинки без шнурков, кассеты с альбомами, сломанные кассеты, пузырек с блестящим лаком для ногтей, брошенный вытекать возле кровати. Друг напротив друга висели постер Ramones и постер Misfits, и еще был постер с двумя прелестными котятами, глаза которых рукой Гретхен были перечеркнуты крестами, а ножи и пули окружали их кольцом пламени и страха. На другой стене висели всевозможные фотки — команды по математике, вечеринок старшей сестры, ее с Ким, ее с мамой, стройной и красивой, и, как я говорил, самой славной на свете женщиной — и все фотки были прикреплены скотчем или прямо приклеены на стену. Еще там была какая угодно дребедень из ужастиков, типа масок и фальшивых ножей мясника, и видеокассеты со всеми на свете фильмами ужасов, включая раритетного «Дракулу» 72-го года, которого она заказала из-под прилавка в Фангории. Лучшим в ее комнате была кровать, огромная, белая, мягкая, пахнущая чем-то вроде детской пудры и типа самой Гретхен. Будь у меня такой шанс, я бы наверняка переспал с ее подушкой, буквально.

Я подумал, а не спросить ли ее прямо сейчас, ну типа просто выпалить «ладно, так ты хочешь пойти со мной на танцы или нет?» — но не мог, потому как кишка все еще была тонка. Я повернулся на бок и уставился на нее — ее милое круглое лицо, маленькие уши, крошечные надутые губы, бормотавшие слова, пока она читала про себя, — и чем дольше и дольше я смотрел, тем больше и больше я понимал, как сильно, сильно она нравилась мне, не так, как другие девчонки, знаете, вроде Ким или Джессики, я ведь знал, что они нравились мне только потому, что были секси, ну, и я мог просто смотреть на них и воображать, как я их деру. Гретхен мне нравилась типа как личность, и меня убивало, что я ничего не могу сказать, и в этот момент она взглянула на меня и сказала: «Что, что еще?», забеспокоившись вдруг, как она выглядит, разглаживая на себе белую школьную блузку и убирая с лица выбившиеся светлые пряди. «Что?» — снова спросила она. «Что такое?»

— Ничего. Отлично выглядишь.

В секунду лицо ее сделалось ярко-красным, и она засмущалась и показала мне средний палец. «Ладно, хватит пялиться на меня, ты, урод».

— Я не пялился. Я просто, знаешь, смотрел на тебя.

— Так, а не пора ли тебе домой? У тебя домашнего задания нет? — сказала она, выпрямляясь и вытягивая ноги. Тайком я стал разглядывать ее мягкое, пышное бедро, поднимая взгляд выше, туда, где начиналась плиссированная юбка, ища, ища это темное, темное место… но она скрестила ноги и снова заговорила.

— Ну, так ты идешь?

— Я думал, может, я просто скажу всем учителям, что мои родители разводятся и я слишком… эээ… скорблю или как там.

— Скорбишь? Это когда кто-нибудь умирает, придурок.

— Ну что угодно. Расстроен или что там еще.

— А ты расстроен? — спросила она.

— Не думаю. Наверное, я мог бы даже порадоваться этому.

— Почему?